социального положения. Это коллективное неосознанное предстает и в виде заповедей морали, и в качестве кодов поведения, расхожих представлениях, которые ими не осознаются или плохо осознаются. Коллективная психология определяет все формы жизненных явлений, в том числе и повседневную жизнь людей той или иной исторической эпохи.

Понятие «ментальность» является рабочим понятием современных исследователей. Оно определяет видение мира и его восприятие, образ мысли и нормы поведения, в которых сочетаются сознательные и бессознательные моменты.

В терминах социальной психологии менталитет определяется следующим образом: менталитет (от лат. mens – «ум», «мышление», «образ мыслей», «душевный склад») – это совокупность установок индивида или социальной группы воспринимать мир определенным образом, т. е. мыслить, чувствовать, следовательно, и действовать. В этом случае внутренний мир людей выступает посредником между обществом и действующим субъектом. Можно также сказать, что ментальность есть не только отражающее, но и порождающее сознание. Ее место в человеческом сознании – это «зазор» между архетипами культуры («коллективное бессознательное» – Карл Густав Юнг) и высокорациональными формами общественного сознания, такими как наука, философия, искусство, мораль, изменяющимися исторически.

У социологов ментальность звучит как сфера разума, ценностей, смысла.

Можно выделить следующие трактовки понятия «ментальности»:

Из данных определений видно, что в идее ментальности причудливо соединяются характеристики психологической и непсихологической (культурной и социальной) реальностей.

Ментальность находит свое выражение в повседневной жизни людей. Поскольку повседневностью живет каждый человек, категория «повседневности» выступает фундаментальной для антропологического изучения культуры.

В разных научных школах повседневность трактуется неоднозначно. Повседневность исследовалась историками школы «Анналов» («Новой исторической науки»). Ф. Броделю принадлежит крупное 3-томное сочинение «Материальная цивилизация». Главная задача исследования состояла в том, чтобы разработать модели, соответствующие различным типам эволюции экономики так называемого «традиционного общества» и пришедшего ему на смену «общества экономического роста». Вторая задача сводилась к установлению (в зависимости от региона, отдельной страны или даже различных районов одной страны) моментов перехода, взрыва, отрыва от одного типа экономии данного общества к другому. Здесь исследуется материальная жизнь в промежутке между XV– XVIII вв.

Нам наиболее интересен 1-й его том – «Структуры повседневности: возможное и невозможное». Ф. Бродель рассматривает самые разнообразные сферы материальной, повседневной жизни людей – питание, одежду, жилище, технику, деньги и т. д. Подробно исследует те медленные изменения отдельных элементов структуры мира, накопления, неравномерные продвижения вперед, которые незаметно, но все-таки создали ту критическую массу, взрыв которой в XVIII в. изменил облик мира.

Повседневность, трактуемая таким образом, уподобляется «жизненной стихии»: мелкие факты, едва заметные во времени и пространстве, повторяясь, обретают всеобщий характер, распространяются «на всех уровнях общества, характеризуя его образ существования и его образ действия, бесконечно его увековечивая» (Ф. Бродель). Эта «бесконечность» и делает повседневность внеисторичной. Событие, являющееся краеугольным камнем традиционной историографии, исчезает, растворяясь в энтропии повседневного. Повседневность – это своего рода вещество истории, она расплывчата и неопределенна.

Можно выделить следующие основные организующие начала культуры повседневности:

Изучением ментальности, как особого типа культуры, занималась не только школа «Анналов», но и многие зарубежные и отечественные философы, культурологи и социологи. Так, например, эмоциональная жизнь человека представлена в работе Й. Хейзинги «Осень Средневековья».

«Осень Средневековья» – это изучение прежде всего ментальности человека, при котором раскрывается его духовная жизнь. Это внимание к этикету и различным нормам человеческого поведения. Это изучение вертикальной структуры человеческого бытия, т. е. его иерархичности, многоярусности: его «верхов» и «низов», материального и духовного в эпоху умирания Средневековья и, можно сказать, всей европейской культуры.

Й. Хейзинга отмечает, что жизнь Средневековья XV в. была полна крайностей. С одной стороны, наблюдается полное отречение от всех мирских радостей, с другой стороны, безумная тяга к наживе и наслаждениям. Мрачная ненависть противопоставляется добродушию и милосердию. Еще одна характерность Средневековой культуры, которую отмечает Й. Хейзинга, это выставление жизни напоказ.

Свое определение повседневности выдвигают и отечественные исследователи – А. Л. Ястребицкая «Средневековая Европа XI–XIII вв.», «Средневековая культура и город в новой исторической науке». Основное внимание она уделяет вещественно-материальной культуре.

На основе взаимодействия людей с вещным миром ученые пришли к выводу, что в основаниях этого взаимодействия лежит то обстоятельство, что с помощью отдельных элементов вещной среды или комплекса вещей, человек реализует те или иные процессы своей жизнедеятельности, т. е. формирует свой образ жизни. Характер этого мира, его структура и роль в жизни человека в значительной мере обусловлены характером и уровнем развития производительных сил общества. Следовательно, материальные условия жизни – это неотъемлемая часть процесса развития общества.

Первичные элементы материально-вещной среды – это орудия, жилище, одежда, которые защищают человека от сил природы и помогают пользоваться ее благами.

Эволюция производительных сил вещного мира, его структур постепенно привела к тому, что вещная среда и системы жизнеобеспечения превращаются в среду жизнедеятельности. Человек отгородился от природы стеной, им самим же созданной. Активное воздействие на природные процессы посредством элементов вещной среды превратило человека в пассивного потребителя природных благ и в активного потребителя природы. Вещно-материальная среда выполняет различные инструментальные функции, обеспечивающие взаимодействие человека и природы, одновременно являясь своеобразным изолятором между ними.

Таким образом, материально-вещную среду можно рассматривать как среду жизнеобеспечения человека, а также как среду его жизнедеятельности.

А. Л. Ястребицкая в своей работе «Средневековая культура и город в новой исторической науке» говорит о том, что в Средневековье в гораздо большей степени, чем в современном обществе, одежда и ее