одному. Хотя тебя такой расклад, наверное, очень бы даже устроил?
Шериф Поттер устало вздохнул:
– Я не собираюсь никого отправлять на виселицу. Мы просто поделим деньги и разойдемся в разные стороны. Я не жадный. Трети мне вполне хватит. Сто тысяч долларов разделить на три… Получается примерно по тридцать три тысячи. Плюс-минус.
– Что ж, ваша взяла, шериф.
Освещенное фарами «мустанга» лицо шерифа казалось каким-то расплывчатым и нереальным.
– Все, хватит болтать, – резко вмешалась Грейс. – У него ничего нет на нас. Он и сам по уши в дерьме, раз позволил тебе убить Джейка.
К Джону уже вернулись силы:
– Не мне. Нам.
– Один хрен. Он был там и не помешал этому. Он не арестует нас.
– Дай ему то, что он просит, Грейс.
Грейс чуть не задохнулась от возмущения:
– Что?!
– Ты слышала. Отсчитай ему треть.
– Он ничего не сможет доказать, – не унималась Грейс. – И не сможет вернуть нас обратно в город.
– Он может вернуть нас, может убить нас, мы полностью в его власти. Не знаю, как ты, Грейс, но я готов заплатить за свою жизнь тридцать тысяч долларов.
– Тридцать три тысячи, – поправил его шериф.
Джон гипнотизировал Грейс взглядом:
– Отдай ему эти деньги.
Шериф достал из полицейской машины холщовую сумку и бросил ее на водительское сиденье «мустанга»:
– Итак, миссис Маккена, ваш выход. Положите деньги сюда.
– Джон…
– Сделай это, Грейс!
Шериф снова повернулся к Джону. На его лице играла самодовольная улыбка – от уха до уха:
– Все не так уж плохо. Что такое тридцать с небольшим тысяч в сравнении с тем, что у вас останется? Сильно не обеднеете.
И тут раздался голос Грейс – приятный и мелодичный, подобный аромату жасмина, принесенному легким летним ветерком:
– Шериф Поттер…
Шериф посмотрел на Грейс, но увидел только направленный на него пистолет Джейка. Сорок пятого калибра. Мгновенное движение руки к кобуре. Для человека его возраста и веса шериф Поттер был очень быстр.
Но все же недостаточно.
Грейс уже нажала на курок: щелчок, звук выстрела, белая вспышка. Шериф поперхнулся кровью, на его животе проступило красное пятно. Он пошатнулся и осел на землю, зажимая рукой рану, из которой струилась кровавая река.
– Не стой как идиот! – заорала на Джона Грейс.
Но Джон не двигался. Ошеломленный не меньше шерифа, он стоял и смотрел, как с каждой секундой увеличивается красное пятно на рубашке и вместе с кровью из тела уходит жизнь.
– Черт подери! Садись в машину!
Джон сделал несколько шагов и встретился взглядом с остекленевшими глазами шерифа Поттера – это были глаза мертвеца. Он буквально упал на водительское сиденье, дрожащей рукой вставил ключ в зажигание и завел мотор.
Обернувшись через плечо, Джон увидел освещенное фарами полицейского автомобиля лицо шерифа – на нем застыло удивление.
Ты думаешь, будто понимаешь, что происходит, но это не так, размышлял Джон. Ты думаешь, что держишь ситуацию под контролем, но все меняется, и ты в дерьме. И не важно, сколько ты знаешь, это не дает тебе никакого преимущества, ты не можешь знать все. Никто не может. И то, чего ты не знаешь, убивает тебя. Так произошло с Джейком. И с шерифом Поттером. Так будет и с этими подонками – Ричи и его приятелем. То же самое ждет и его. То же самое. Слишком многого он не знает.
Джон повернулся к Грейс:
– Что, мать твою, ты наделала?
– Выстрелила в него, – словно откуда-то издалека донесся ее голос.
– Ты убила его!
– Он хотел отобрать наши деньги.
– Тридцать тысяч – и все. И мы свободны и чисты. Ты не должна была убивать его!
– Это наши деньги. Он не имел права требовать их.
Джон посмотрел на Грейс. Без вожделения, без страсти или похоти, без каких-либо других животных инстинктов, управлявших его чувствами в течение последних двадцати четырех часов. Посмотрел отстранений и трезво. Возможно, впервые. То, что он увидел, испугало его: черный омут, в который он окунулся, источал гнев и угрозу. И, вероятно, она всегда была такой, просто он ничего не замечал, хотя сделать это было не трудно. Но теперь ему открылось ее истинное лицо.
– Ты сумасшедшая, Грейс, тебе это известно? Ты трахнутая на всю голову.
– Поехали, – сказала она.
Джон не сводил с нее изумленного взгляда.
– Поехали!
«Мустанг» рванул вперед. Дорога была пуста.
У Джона ломило спину. Сиденье «мустанга» – не лучшее место для сна, да и прикорнул-то он всего ничего, хотя и лег поудобнее, вытянув ноги в открытую дверцу. Машина стояла в нескольких ярдах от края плато и в долгих милях пути от чего бы то ни было. От всего. Тишину нарушала только тупая болтовня радиоприемника.
Джон оторвал голову от сцепленных под ней рук и взглянул на Грейс. Она лежала на спине на пассажирском сиденье, глаза ее были закрыты. Вроде спит. Во всяком случае, похоже.
Ночь, проведенная на этой заброшенной дороге, сильно изменила Грейс. Щелчок курка, фатальный выстрел, пропасть между мгновеньями – и вот в ней появилось что-то, чего Джон не мог понять. Или, может, подумал он вдруг, она просто стала такой, какой была раньше.
Джон снова опустил голову на руки. Солнце нещадно припекало ему шею. Он слушал радио.
«…Куда с такой скоростью ехал мотоциклист, неизвестно, а уж после того, как он протаранил грузовик, боюсь, этого и вовсе узнать не удастся. Эй, вот и прогноз погоды для нашей области! Будет жарко, жарко, жарко! Как вчера. Как всегда. Сюрприз, да? Синоптики говорят, что температура поднимется выше ста градусов. Так что советую оставаться дома.
А теперь другие новости. Настоящая трагедия разыгралась в Сьерре. Маленький тихий городок был потрясен серией зверских убийств, среди жертв местный шериф. Власти заявляют, что пока никто не арестован, но имеющиеся улики позволяют надеяться, что дальнейшее расследование…»
Джон выключил радио.
Грейс приоткрыла глаза.
– Господи, Грейс, ты убила его?!
– Все никак не успокоишься? Он же хотел…
– Знаю. Он хотел забрать эти чертовы деньги.
Она подняла руку и легонько потрепала Джона по шее:
– Расслабься. Ну чего ты на этом зациклился?
