3 — воительницы,

4 — инициаторши.

Матери по определению уделяют основное внимание созданию семьи, рождению детей и их воспитанию.

Любовницы хотят соблазнять и переживать потрясающие любовные истории.

Воительницы хотят захватывать власть, выступать за какие-либо политические или другие идеалы.

Инициаторши — это женщины, повернутые в сторону искусства, духовности или целительства. Это прекрасные музы, учительницы, доктора. Раньше это были весталки.

В каждом человеке эти тенденции более или менее развиты.

Проблема появляется тогда, когда женщина не находит себя в основной роли, навязываемой ей обществом. Если любовниц заставляют быть матерями, а инициаторш воительницами, то такое принуждение вызывает порой очень сильное противодействие.

У мужчин также существует четыре основных позиционирования:

1 — земледелец,

2 — кочевник,

3 — строитель,

4 — воин.

В библии есть Авель — кочевник, занимающийся стадами, и Каин — земледелец, занимающийся жатвой.

Каин убивает Авеля, и в наказание Бог говорит: «Ты будешь скитаться по земле». Таким образом он заставляет Каина стать кочевником, в то время как тот в основном земледелец. Он должен делать то, для чего не предназначен. В этом и заключается его основное страдание.

Единственное сочетание, ведущее к длительному браку, это «мать — земледелец». Поскольку оба хотят оставаться на одном месте как можно дольше. Все другие сочетания могут привести к великой страсти, но с течением времени все равно закончатся конфликтами.

Задача совершенной женщины — быть матерью, и любовницей, и воительницей, и инициаторшей. Тогда можно сказать, что принцесса стала королевой.

Задача совершенного мужчины — быть земледельцем, и кочевником, и строителем, и воином. Тогда можно сказать, что принц стал королем.

И если совершенный король встречает совершенную королеву, происходит что-то волшебное. Есть и страсть, и длительные отношения. Только это бывает редко.

Теперь моя карьера в полном порядке. Мне переделали груди, и когда я ложусь на спину, они остаются направленными в небо, как египетские пирамиды.

Парикмахер-визажист сделал мне новую прическу, а дантист с помощью специальной обработки отбелил зубы. Медицинские профессии явно становятся артистическими профессиями.

В киосках моя фигура и мое лицо постоянно украшают обложки журналов. По данным опросов, я вхожу в десятку самых сексуальных женщин мира. Не стоит говорить, что с такой визитной карточкой все мужчины у моих ног. Так что я останавливаю свой выбор на том, кого по-прежнему считают мужским секс- символом номер один, Ричарде Канингэме. Он был идолом моей юности.

Я поручаю Билли Уотсу устроить это дело. Он торопится, поскольку его медиум подтвердила, что вскоре я вступлю в брак с Канингэмом. Билли легко договаривается с агентом Канингэма и уже через несколько дней все оговорено, подписано, ратифицировано. Я должна встретить Ричарда «случайно» в японском ресторане в Санта-Моника. Все фотографы предупреждены слухом типа: «Никому не говорите, но кажется…»

По этому случаю я оделась в красное, потому что он сказал в одном интервью, что любит женщин в красном. Со своей стороны, он предусмотрительно надушился «Эйфорией», одеколоном французской парфюмерной фирмы, которую я представляю.

Наши агенты сидят за столом неподалеку и просматривают списки других своих клиентов, которых они могли бы поженить. Я смотрю на Ричарда. Он мне кажется лучше, чем в фильмах. Удивительно, какая у него гладкая кожа. И это не пластическая хирургия! Он, должно быть, пользуется каким-нибудь суперсовременным кремом, которого я не знаю. Видеть его перед собой во плоти, после того как я столько раз видела его на экране и обложках журналов, меня немного пугает. Он же смотрит на мою обновленную грудь. Я не разочарована тем, что так быстро ее окупила. Мы заказываем суси. Наступает ужасный момент, когда нужно начать разговор. Мы не знаем, что говорить друг другу.

— Ээ, ваш агент… он как? — спрашивает Ричард. — Сколько он берет?

— Э-э… двенадцать процентов от всех моих доходов. А ваш?

— Мой берет пятнадцать процентов.

— Может, вам имеет смысл с ним передоговориться?

— Дело в том, что мой агент занимается абсолютно всем. Он заполняет счета, налоговые декларации, оплачивает покупки. С ним мне даже не нужно носить с собой деньги. По-моему, в последний раз я пользовался кошельком лет десять назад, после успеха в фильме «Голая в твоих объятиях».

— А-а… «Голая в твоих объятиях»?

— Да…

— Ммм…

Что еще сказать? Тягостное молчание. К счастью, приносят заказ и мы начинаем есть. Вторую тему для разговора мы находим лишь за десертом. Мы говорим о косметических средствах, вызывающих аллергию, и о тех, которые хорошо переносятся всеми типами кожи. Наконец расслабившись, он пересказывает мне все слухи из мира кино, кто с кем спит и какие у знаменитостей извращения. Это действительно увлекательно. Такой разговор с первым встречным не заведешь.

— Вы очень красивая, — говорит он с профессиональной интонацией.

Ну, он еще не видел всех моих прелестей. Я знаю детали наизусть: уши с короткими мочками, ресницы вразлет, большой палец ноги немножко под углом, чуть косые колени…

После ресторана он ведет меня в роскошный отель, где его хорошо знают, и мы собираемся заняться любовью. Прежде всего он аккуратно складывает одежду на стуле, затем заказывает шампанское и регулирует освещение так, чтобы создать интимную атмосферу.

— Ну что, малышка, боишься? — спрашивает он.

— Немного, — выдавливаю я.

— Помнишь, что я делал с Глорией Райан в «Любви и холодной воде»? Ну, эту штуку с подушкой? Хочешь, сделаем так же?

— Мне жаль, но я не видела этот фильм. А что именно вы делаете с подушкой?

Он сглатывает, а потом задает вопрос, который его, кажется, волновал с начала встречи.

— А какие из моих фильмов ты видела?

Я называю больше десятка.

— Ты не видела «Слезы горизонта»? А «Не стоит слишком напрягаться»? А «Это так, вот и все»? Это три моих лучших. Даже критики в этом единодушны.

— А-а-а…

— По-моему, они есть на DVD. Ну а из тех, что ты видела, какой тебе больше всего понравился?

— «Голая в твоих объятиях», — говорю я, потупив глаза.