одних постных лепешках!
Чуть более года назад мне пришлось в срочном порядке покинуть Москву. Только не думайте, что я «прокололся» на очередной комбинации — я вообще ни разу в жизни по своим делам не попался. Просто получилось так, что нечаянно обидел своих же соплеменников.
Эти соплеменники богатые, но глупые, самостоятельно даже расходный ордер заполнить не в состоянии. Обратились ко мне, попросили обработать их деньги. Я взял обычный «кунацкий» процент — как для своих, меньше нормальной ставки, и занялся их деньгами. Все там было очень просто (бензин и сопутствующие ГСМ через договорную государственную контору), никаких нюансов. Чуть пошевелили бы мозгами, запросто сами справились бы и не надо специалисту деньги платить. Видимо, просто гонор показывали: мол, это вам не мушмулу попой кушать, первый мастер на нас работает!
Ладно, это их личное дело: не жалко денег, пусть себе тешатся.
Я все «провел» как надо, сообщил им, что все в порядке, можно забирать. Им осталось только аннулировать подставную фирму и перевести деньги на счета в инобанках. Но они на радостях гулять наладились, три дня не просыхали. В результате не успели. Кто-то сдал все это дело. Думаю, свои же. Фирму эту накрыли, счета арестовали. Вот так...
В общем, они мне «предъявили»: деньги пропали по твоей вине, так что давай, возмести нам убыток.
Представляете? Сами прокололись, а на меня решили свалить!
Я, естественно, возмутился. Сумма там была довольно приличная, но при других обстоятельствах я бы расстался с ней безболезненно. Знаете, бывает так: производственная необходимость, неизбежные расходы и так далее...
Но только не в данном случае! Во-первых, это жирное пятно на моей репутации. Сами понимаете, отдать деньги в такой ситуации — значит признать себя виноватым, подтвердить перед всеми свой промах (которого не было). Кто тогда после этого со мной работать станет? Поди потом докажи людям, как оно на самом деле было.
Во-вторых, я занимаю такое положение, что уже и забыл, когда кто-то в последний раз так грубо и бесхитростно наступал на мое самолюбие. Не готов был к такому развитию событий, вспылил и обидел своих контрагентов. Типа, вы откуда, вообще, упали, дети верблюда? Где таких глупых баранов пасут, от какого стада отбились?
То есть я, конечно, знал — откуда. Это наш тейп, только его другая половина, со стороны Ахмат-Хаджи. Просто досада взяла: я человек заслуженный, у истоков стоял, а эти чабаны вчера с гор спустились, а сегодня подавай им миллион на блюдечке.
Надо честно признать, мои контрагенты проявили в тот момент выдержку, на мои оскорбления даже глазом не моргнули. Мне потом за это было стыдно — не раз краснел, как вспоминал. Поймали на ситуации, поймали...
Они мне сказали так: мы твои эмоции понимаем и за слова привлекать не будем. Но деньги отдай. Ты виноват, тебе и платить. Вот тебе неделя сроку, реши этот вопрос. Не отдашь, мы примем меры...
Вот такие неприятные дела. Я со своими перетолковал и выяснил — эти ребята, может, и глупые, но злопамятные, к тому же с большими связями и возможностями. Мои посовещались и решили: мы все понимаем, но... нам здесь война не нужна. Не будешь деньги отдавать? Естественно, не буду! Как я потом людям в глаза смотреть стану? Уж лучше сразу застрелиться... Ну, понятно, мы так и думали. Тогда тебе надо временно исчезнуть. Поезжай, отдохни. А мы тут потихоньку разрулим ситуацию.
Да, я к тому моменту уже все обдумал и другого решения не ожидал. Вы когда-нибудь слышали про какие-нибудь разборки внутри московской чеченской диаспоры? Типа, как это принято говорить в подобных случаях, «передела сферы влияния» и так далее? Правильно, и не услышите. Никогда. Это мы в Чечне режем друг друга, власть поделить не можем. А здесь, во вражеской столице, все мы братья и вообще дети одного клана. Если кого-нибудь устраняем внутри себя, то тихо, как бы естественным путем, и никто об этом никогда не узнает. У нас так заведено: то, что можно позволить на своем дворе, нельзя выносить на люди.
Кроме того, тут ведь надо учитывать особенности менталитета. Если в Москве начнется война между ветвями аристократического клана, это будет война до «последнего чеченца», то есть до полного уничтожения. Любая кровь рождает новую кровь, и процесс этот у нас лавинообразен. Все это прекрасно понимают, поэтому из-за меня развязывать междоусобицу никто не будет.
Я не пожелал быть тихо устраненным «естественным путем» и потому быстренько умотал на земли Великой Порты. Там для меня второй дом, как и для ряда других уважаемых представителей моего народа. Турки всегда имели виды на Кавказ, до сих пор надеются получить там какие-то позиции и потому любят вайнахов. Ты только веди себя хорошо и не нарушай местных законов, а об остальном можно и не беспокоиться.
Однако в Анталии есть престижные районы, в которые даже не каждого коренного турка пускают, а только самых респектабельных и именитых. О наших же чабанах и говорить нечего. Это я к тому, что в своей усадьбе, расположенной в одном из таких районов, я мог чувствовать себя в полной безопасности и не тревожиться о происках своих глупых соплеменников, которые считали, что я им должен.
Пожил я полтора месяца в тишине и спокойствии — скучно стало. Это ведь только кажется, что у нас, московских чеченов, не жизнь, а мед, мы тут как сыр в масле катаемся, возим на «Мерседесах» столичных красоток и толстеем от безделья. На самом деле любой бизнес, который приносит хорошие деньги, — это большой риск, постоянный стресс, напряженная работа мозга и вечное движение.
Мой бизнес — это не просто хорошие деньги, а очень хорошие. За последние одиннадцать лет я привык к функционированию в жестком ритме своей «профессии», привык к риску, азарту, постоянной игре на грани фола...
Раньше я прерывался, самое большее, на неделю. А тут — такие каникулы...
Денег — немерено, счета все «чистые», семья в порядке (у меня семья постоянно в Анталии обитает, дети здесь учатся, а в Москве я живу как мне вздумается). Кажется, живи и радуйся...
Но жизнь вдруг утратила смысл. Неожиданно я понял такую вещь, о которой ранее и не задумывался — как-то некогда было. Оказывается, важен не столько конечный результат, как сам процесс. Когда я был завклубом и читал книги, всегда недоумевал: почему почти никто из знаменитых преступников всех времен и народов самостоятельно, по своей воле, не уходил на покой? Эти люди, у которых были огромные деньги, никак не могли успокоиться на достигнутом и вновь и вновь ввязывались в рискованные предприятия, в процессе которых их рано или поздно ловили (а иначе они бы и не стали знаменитыми!). Тогда я думал, что они просто ненормальные, а теперь понял, что это не так.
Тут все просто. В жизни вообще все просто, и я не устану это повторять. Смысл жизни любого мужчины — это постоянный труд, преодоление опасностей и достижение все новых и новых успехов на избранном поприще. Причем не столь важно, каково это поприще: наука, культура, бандитизм или военная карьера. Главное — непрерывный процесс. Труд, риск, успехи и признание, пусть не широкой общественности, так хотя бы круга обитания. Когда процесс прекращается, смысл жизни исчезает. Недаром классик вроде сказал: «Вся жизнь — борьба, покой нам только снится...»
Короче, закис я в своем благополучии. Стало мне не просто скучно, а невыносимо тошно жить в этой сытой идиллии. От скуки я учил английский язык, потом за турецкий взялся. Английский, в принципе, я и так неплохо знал, еще в институте увлекался. А теперь вообще наловчился болтать, как умеренно пьяный британец, газеты читал — от корки до корки, смотрел телевизор, там пара сотен каналов на английском. Турецкий до конца «довести» не успел, неожиданно меня осенила другая интересная идея. И взялся я от нечего делать за старое. Всесторонне изучил европейскую банковскую систему, рынок ценных бумаг, ситуацию с нашими деньгами... И предложил Шамилю свои услуги (он как раз отдыхать приехал, у него поместье недалеко от моего). Мы с Шамилем дальние родственники по материнской линии, знакомы давно, иногда общаемся, пару раз я ему здорово помог в делах. Он меня сильно уважает, потому что сам умный и вообще я начал раньше. Когда я вовсю крутил дела с авизо, он еще был никто. А я уже тогда имел авторитет и определенное положение.
Я предложил Шамилю конкретно заняться его деньгами. Он сразу понял, что я имею в виду, и поинтересовался, как я себе это представляю. Я объяснил ему на пальцах, в двух словах.
Дело в том, что до сего момента деньги его не работали, а тихо гнили на счетах. Кроме того, насколько
