сам возьму…
Вечером того же дня пьяный Караваев с грехом пополам записал на видеомагнитофон криминальные новости местного телеканала, а затем восемь раз подряд просмотрел репортаж с мест событий. Да, да, дорогие мои, – мест было два. «Незавершенка» на семнадцатом километре Дмитровского шоссе и лестничная площадка пятого этажа одного из домов в том же квартале, где располагалось кафе «Абордаж». Корреспондент сообщил, что жил тут до сегодняшнего вечера некий ублюдок по кличке Монета – из группировки Рябого. Кровищи на этой площадке было – словно свинью резали…
…Тренькнул звонок почты. Присев к компьютеру, Александр Николаевич распечатал отправление и бегло просмотрел список на трех языках. Пожав плечами – кроме родного, владел только слабеньким раствором английского разговорного, – Александр Николаевич открыл блокнот и минут десять ковырялся в записях, припоминая, кто из хороших знакомых имеет какое-либо касательство к истории. Припомнил, позвонил, после дежурных приветствий без обиняков спросил:
– Электронный адрес имеешь?
– Только институтский, – знакомый работал в каком-то НИИ – Александр Николаевич так и не смог припомнить название, знал только, что по исторической части. – А тебе зачем – электронный? Если что-то нужно, подъезжай…
– Да недосуг все – дела, дела, – привычно отговорился Александр Николаевич. – Вот что – я тебе на адрес отправлю списочек – нужно экспертное заключение. А то там по-нерусски, я ни хрена не понял. Хорошо?
– Отправляй, – согласился знакомый. – Только я на работе буду аж послезавтра. Приболел немного, сижу тут на даче…
– Ничего, это не к спеху. Ну – спасибо на добром слове. Посмотришь – звякни…
Минут через пять притащилась Ирочка с Максом и жалобой. Макс, оказывается, только лишь костями без мяса не удовлетворился, а порвал главного кухонного кота. Шеф-повар Махмуд мрачен и сердит – кот якобы где-то там крыс ловил, а Макс его…
– Ерунда, – заявил Александр Николаевич, выдворяя Макса в приемную и водружая Ирочкину попу на свой рабочий стол. – У нас неделю назад дератизаторы трудились – какие могут быть крысы?
Поднять настроение обычным способом не получилось: кобылка глупая принялась по обычаю хихикать (она щекотки боится, чтобы заставить взаправду ойкать и глаза закатывать, нужно как следует потрудиться, а если баловать на скорую руку – сплошная смехопанорама). Трудиться Александр Николаевич не был расположен, осерчал еще пуще и в наказание загнал Ирочку под стол – чтобы поработала в разряде стажерки из Белого дома. А сам, между делом, подтянул к краю мышку и принялся распаковывать посылку от барона – как раз пришли изображения «динамовки», смонтированные тамошним «электронщиком».
– Ох ты! – воскликнул Александр Николаевич, едва лишь глянув на первый же ракурс. – Вот это ни хрена себе!
– Ммм? – удивилась под столом Ирочка – она едва лишь приступила к процессу. – Ммм?!
– Это просто какая-то мистика!!! – пробормотал пораженный Александр Николаевич, раскрывая последующие ракурсы. – Никогда бы не поверил, что такое бывает, если бы сам…
– Я стараюсь, – прервавшись на секунду, промурлыкала из-под стола чрезвычайно польщенная Ирочка, крепче обхватывая бедра своего патрона. – Я еще и не так могу!
– Да, это просто мистика, – подтвердил Александр Николаевич. – Это просто фантастика… Но это так кстати! Вот он – повод…
Глава 8
Издержки популярности
Дамочка с «конским хвостом» топала по перрону, неэстетично пихая локтем спешащих навстречу пассажиров и встречающих. Именно топала – валкой утиной походкой, да еще и заваливаясь при этом набок под тяжестью необъятной дорожной сумки, висевшей через плечо.
– Ага! – тихо воскликнул Март, сжав рулевое колесо внезапно вспотевшими ладонями. Как ходит Алиса, ему наблюдать не доводилось – когда в первый и последний раз они виделись два года назад, она сидела в кресле, будучи крепко «вмазана» какой-то медикаментозной дурью. На танцующую поступь Ли здесь даже намека не было.
Тем не менее Директор вдруг ощутил, как щупальца щемящей тоски, давно утрамбованной в самый глухой закоулок души, вкрадчиво прикоснулись к его железному сердцу. Ни походка, ни дурацкий хвостик с безобразными роговыми очками, не могли извратить природную суть топавшей по перрону дамочки, которая как две капли воды была похожа на свою сестру-близняшку. На самого близкого для Марта человека, так нелепо покинувшего этот мир два года назад…
– Уфф… Что скажешь? – вопрос был обращен к сидящему рядом Рексу, молча наблюдавшему за «объектом».
– Сердечко екнуло? – Рекс, будучи хорошо знаком с Ли, Алису, как и Март, видел единожды – и в тот момент ему было не до сравнительного анализа, обстоятельства как-то не располагали. – Бывает же такое сходство…
Выставив руку за окно, Рекс растопырил четыре пальца и показал в сторону перрона. Умник и Док, заседавшие в расположенной несколько поодаль серой «девятке», отличавшейся от машины старших товарищей лишь единицей в номере, на условленный жест плевать хотели – они вовсю пялились на топавшую по перрону дамочку.
– Наверно, придется оскорблять физически, – буркнул Рекс. – Чего не видели, спрашивается?
– Четвертый – пошел, – негромко скомандовал Март в топорщившийся в нагрудном кармане «кенвуд». – Пошел, пошел!
Док торопливо покинул машину и припустил к перрону, на ходу выдирая из сумки ноутбук.
– Спасибо, Саша Караваев, – пробормотал Март. – Мой славный мнительный игрун…
Караваев приходил реабилитироваться – безо всяких подоплек. Когда он картинным жестом положил на стол пакет с «личностями» Алисы, Март по привычке «ощетинился» – а не кроется за этим что-нибудь большее, нежели просто счастливое совпадение? Но физиолептика давнего приятеля на каверзные вопросы о природе отношений с французским бароном была нулевая – парень накрепко застрял в своих переживаниях по поводу банного инцидента и ни на что другое практически не реагировал. Только зря он приходил. Мог бы не терзаться – был бы чуть поумнее, наверняка сообразил, что его свидетельская роль в этом деле не несет никакой смысловой нагрузки: ни органам, ни Бакану-младшему ничего хорошего, кроме своих сенсационных догадок, он предъявить не мог даже под самой изощренной пыткой…
…Док приткнулся в уголке, возле урны, расположенной на маршруте движения дамы с хвостом, вытащил из кармана мобильный телефон и, подобно отмороженным слушателям курса «фиолетовых», выпущенным на практическое занятие, принялся задорно выкрикивать речитативом:
– А кому звонить-позванивать?! Кому время экономить, к процветанию спешить?! Пять рубликов – минутка, тринадцать – три минутки, и дальше с каждой трешки – по два рубля долой!!!
– «Пироги подовые!» – Рекс с сомнением покачал головой. – Не клюнет. Двадцать пять шагов, а там – автоматы. Придется «топтунов» налаживать – я сразу сказал.
– Клюнет, – рассеянно возразил Март, не отрывая взгляда от мелькавших в толпе дурацких очков в черепаховой оправе. – Она провинциалка…
…Каравая не тронули не только из чисто альтруистских воззрений, хотя данный аспект также имел место при обсуждении деталей предстоящей операции. Принцип «не тронь постороннего» Март и его команда по мере возможности всегда старались соблюдать – это было нужно в первую очередь им самим в качестве некоего реабилитирующего момента. Если ты отстреливаешь кровожадных хищников, чье процветание в основе своей имеет слезы и кровь обитателей цивилизованных джунглей, ты можешь по праву считать себя санитаром этих джунглей, тайно творящим в общем-то благое дело. Тебя, разумеется, никто не знает, но рейтинг твой, как ни странно, в стандартной обывательской шкале достаточно высок. Обратите внимание: когда метким выстрелом убивают какого-нибудь большого человека, не задев при этом никого из окружающих, все в один голос говорят примерно следующее: «Профи работал. Одним выстрелом положил…» И никого при этом не волнует, что профи причинил своей ювелирной работой огромное горе семье и близким убитого – на то они и близкие, чтобы скорбеть…
А вот ежели вести огонь на поражение где-нибудь в универсаме, на открытие которого большой
