сказал переводчик. – Вы можете ознакомиться… Только убедительная просьба – не показывайте никому этот список. Хорошо?

– Хорошо, – милостиво согласился Караваев. – Кому он нужен, ваш список… Что еще хочет сказать старина Шарль?

– Господин де ла Торво спрашивает, каково будет ваше решение.

– Будет решение, будет, – уверил Александр Николаевич. – Список получу, посмотрю, если никакого криминала – займусь. Если что-то не так со списком – я вам сразу же сообщу.

– Большое спасибо, господин Караваев. Говорит господин де ла Торво.

– Ка-ра-шо, Сащя! – раздался в трубке голос барона. – Спосибоу! В-сеем привьет! Оревуар…

– И тебе оревуар, мудачина ты нерусская, – буркнул Александр Николаевич, услышав в трубке гудки отбоя. – С жиру бесится, буржуй недобитый! Бросай все дела, ищи ему тут бабу по всей России…

Настроение после беседы с бароном лучше не стало. Дело в том, что Александр Николаевич с бароном был знаком лично, имел о нем особое мнение и люто завидовал этому, с его точки зрения, заурядному типу, который так незаслуженно был обласкан судьбой.

– Чтоб тебе разориться, гад, – с горечью буркнул Александр Николаевич, выходя из-за стола и опять принимаясь расхаживать по ковру. – Бывает же так – кому-то все, а кому-то – жену-стерву и тестя- ублюдка…

То, что абзацем выше выразил господин Караваев, к сожалению, соответствует истине и некоторым образом объясняет ту легкость, с которой наш игрун пускается в разного рода авантюры с целью заработать какие-то деньги.

Александр Николаевич – грузинский зять. Супруга его, толстушка Жанночка, – дочь большого человека. Ресторан, которым номинально владеет Александр Николаевич, со всеми потрохами принадлежит богатому московскому клану, который не спешит афишировать свои источники доходов и наиболее рентабельные средства производства. Караваев во всех отношениях прекрасная ширма: представительный красавец, не злоупотребляет, из хорошей семьи старого столичного света, не дурак, неплохой управляющий, а недавно и вовсе пропихнутый в депутаты. Жанночка души в муже не чает. Она по безответно любимому супругу страдает так, что житья ему не дает. Секретутку Ирочку терпит только потому, что та – дура набитая, кобылица безмозглая, лакомый кусочек к барскому столу. Лучше так – под контролем, без скандалов и тяжких последствий, чем вообще кислород перекрыть и потом отлавливать благоверного по каким-нибудь шлюшенским притонам… А детишки у них получились – на загляденье, Жанночка выложилась, вылепила сыновей статью в мужа, а хитростью да изворотливостью – в деда, папаньку своего. Смешанные браки такого рода всегда дают хорошее потомство. С позиции семейства, согласитесь, зять – просто находка.

А вот позиция Александр Николаевича. Знатные родители оженили его чуть ли не силком, повенчав родословную с капиталом. Жанночку-бедолагу Караваев никогда не любил, к детям своим, воспитанным на грузинский клановый лад, равнодушен, дома старается бывать как можно меньше, изыскивая для себя заботы и проблемы производственного и общественного плана (в этом аспекте депутатство очень даже пригодилось – спасибо тестюшке!). Поначалу, привыкший все делать добросовестно, Александр Николаевич, что называется, вложил в ресторан душу, «поднял» его на тестевы деньги до теперешнего уровня и… охладел к бизнесу. Теперь все идет ровно, без сбоев, заведение работает как отлаженная машина, но совершенно без задоринки. Какая тут задоринка? В соответствии с негласным договором, семейство дает зятю десять процентов от прибыли, а это, в сравнительном отношении, не такие уж и большие деньги. Он управляющий, не более того. Вот завтра, например, предстоит чем-то аргументировать перед тестем свой отказ от предложения зампоснаба насчет левой одинцовской осетрины – Кирюхин, сволочь, человек семейства, обязательно доложит шефу…

Вот такие разные позиции. В связи с этим вполне можно понять стремления и чаяния господина Караваева, который не без оснований мнит себя достойным лучшей доли и страстно желает вырваться из порочного круга. Бросить к известной матери постылую Жанночку с кланово воспитанными детьми – они уже взрослые, справятся, укатить куда-нибудь подальше – в Питер, например, или Сан-Франциско, завести там свое собственное дело и зажить припеваючи, зная, что нет над тобой никого, кроме бога, что только ты сам хозяин своего дела и, вообще, хозяин своей жизни! И не очень-то много для этого нужно: Александр Николаевич полагает, что для обретения независимости ему вполне достало бы, допустим… пары миллионов долларов. Связи есть, приятелей в разных полезных структурах – куча, за последний год задружил с некоторыми влиятельными людьми из Питерской команды, прощупывая почву для последующей передислокации. Дело за малым – за деньжатами. Нащупать какое-нибудь прибыльное мероприятие – типа того, что обломилось вчера в бане, провернуть его, и…

– Ну, Андрюха, – если это ты, я… я просто не знаю, что с тобой сделаю! – Александр Николаевич, задев в рассуждениях вчерашний «облом», не сдержался – подскочил к столу и шарахнул по крышке кулаком – органайзер подпрыгнул, недоуменно тренькнув причиндалами. – Такую малину обделал, сволочь…

Да, вчера был шанс. Если бы не злодеи вредоносные, возглавляемые предположительно Мартом, можно было бы одним махом решить все свои проблемы. У Александра Николаевича имелись все основания к тому, чтобы проникнуться к старому другу устойчивой неприязнью. Мало того, что над мечтой светлой надругались, теперь еще сиди тут и выдумывай веский повод для посещения этого негодяя. По телефону ведь такие вещи не делаются. Нужно ненавязчиво посетить лично, да с железными основаниями, чтобы пообщаться с глазу на глаз и понять по поведению боевого товарища – он или нет. Да чтобы при этом товарищу боевому не показать, что про все в курсе! Кто его знает, этого боевого, что ему взбредет в голову, если вдруг усомнится в лояльности старого друга!

Да, Март может быть страшным и удивительно жестоким – об этом Александр Николаевич знал прекрасно. Просто поразительно, как в такой тонкой, чувственной натуре подчас сочетаются столь несхожие качества: обаятельность, высокий интеллект, любовь ко всему прекрасному, готовность к самопожертвованию ради близкого человека… и в то же время – потрясающая безжалостность и жестокость по отношению к тем, кого этот человек записал во враги…

– Я поеду с тобой. Не надо никого привлекать – сами справимся…

Сказано сие было неуютным февральским вечером 1993 года, в пустынном баре «Абордажа», зеркала которого, занавешенные черным крепом, мрачно взирали на двоих небритых мужиков, пивших водку за пустым длиннющим столом, сооруженным из сдвинутых вместе столиков. Стол так и остался, после поминок как-то недосуг было разобрать. Март опоздал – по каким-то своим делам прохлаждался черт знает где и в столице появился лишь на третьи сутки после похорон. Придавив с Сашей без малого литр водки, он недвижным трезвым взором смотрел через витрину на пляшущий под заунывную мелодию вьюги уличный фонарь, вопреки обыкновению курил и о чем-то размышлял…

До недавнего времени вольному существованию «Абордажа» никто не мешал. Коля Казак[26] – главарь районной группировки – был тутошний, всех местных знаменитостей знал, что называется, в лицо, со многими был знаком лично и почитал «афганцев», как неких былинных героев. В общем, дурных вопросов насчет какой-то там «крыши» и «членских взносов» не возникало.

А в конце января Казак пал жертвой производственных отношений и землица, на которой располагался «Абордаж», отошла под «юрисдикцию» некоего Паши Рябого[27] – «центрового» авторитета, благодаря хорошим связям пробившегося на свое нынешнее место из ближнего Подмосковья.

Очень скоро двое человечков Рябого наведались в «Абордаж» и без обиняков сообщили, что неплохо бы в ближайшее время решить все процедурные вопросы по поводу «опеки», «защиты» и так далее.

– Только суньтесь – тут вас и похороним, – так же без обиняков ответил Жора. – И вообще, валите отсюда, пока головенки не пооткручивали!

Вообще-то, «Абордаж» был приобретен на деньги караваевского тестя и оформлен на Сашу. Но пробивной и более боевитый Жора в паре всегда выступал лидером, брал на себя львиную долю производственных забот, опекая нежного и склонного к сибаритству друга, и Караваева это вполне устраивало. В этот раз он также не нашел, что возразить – тем более что события стали развиваться так стремительно, что Саша и рта разинуть толком не успел.

– За базар ответишь! – торжественно объявил глава переговорной миссии, по прибытии обозвавшийся Батутом. – Я с тобой лично разберусь…

– И прямо сейчас! – радостно подхватил Жора – полуторацентнеровый боксер-тяжеловес в отставке – и