горы пустых бутылок!

– Кляча, – портье вновь кивнул в сторону Алисы. – Я твою пешку заберу – зря ты ее сюда поставил… Ты только посмотри на нее! Как она выглядит – это просто кошмар! Смотри, она еще достаточно молода – кожа, например, совсем свежая, ресницы красивые, глаза… Да, она определенно ничего… Но во что она себя превратила! Если бы я захотел с ней переспать, я бы попросил заняться ею свою Виолетту: чтобы прошлась по магазинам, приодела ее, сводила в парикмахерскую, в косметический салон. А так – бррр! Ужас какой-то, так себя не любить…

– Мне надоело слушать ваш треп, канальи, – выдала Алиса на безукоризненном французском, хлобыстнув справочником о стойку. Затем она подбоченилась, выставила вперед ножку и затараторила со скоростью спортивного комментатора: – Вы на себя когда в последний раз в зеркало смотрели, дети пьяной ночи? Кто вам сказал, что с такими идиотами, как вы, кто-то захочет спать?! Да с вашими физиономиями у меня дома вас не пустили бы ни в один сельский клуб! И вообще, французы – мелочные, вздорные, негодные людишки. Аристократию перебили, один плебс остался – откуда бы взяться благородству, чести, великим делам? В России компанию проиграли, немцам сдались: не русские бы, так до сих пор прозябали бы в качестве немецкой метрополии! Два нормальных мужика у вас было – д'Артаньян да Сирано де Бержерак. Одного бесталанные карьеристы затерли, второго затравили недоноски недостойные. А отпрыски плебса не находят себе лучшего занятия, чем прозябать в третьесортных гостиницах в качестве портье и курьеров, и почему-то думают, что им позволено оскорблять клиентов и говорить о них всякие гадости. А бывает ведь и так, что у клиентов могут оказаться хорошие знакомые, которые в состоянии одним движением пальца не только испортить карьеру этим недоноскам, но и вообще осложнить им всю оставшуюся жизнь. Ну-ка, быстро найдите мне телефон барона де ла Торво. Чего уставились, недоразумения природы? Вам не знакома такая фамилия? Или я прошу чего-то невозможного?

– Мадам… эмм… Мадам…

– Мадемуазель! – задиристо топнула ногой Алиса.

– Мадемуазель… Конечно, конечно – мадемуазель… – растерянно пробормотал запунцовевший щеками портье – посыльный вообще отвесил челюсть и на некоторое время лишился дара речи. – Мадемуазель… Это какое-то недоразумение…

– У вас в прейскуранте указано: «…и другие услуги…» – продолжала щебетать Алиса. – Полагаю, я ничего такого особенного не прошу. Полагаю, то, что я прошу сделать, как раз и входит в эти самые «…и другие услуги…». Вы найдете мне номер барона?

– Разумеется, мадам… простите, мадемуазель! – портье придвинул к себе справочник и принялся листать его с такой поспешностью, словно его пообещали пристрелить в случае промедления. – Вы не там смотрите, мадемуазель, – барон не в общей нумерации, это нужно смотреть вот здесь: поместья и замки. Сейчас, сейчас – одно мгновение… Мадемуазель, вы, надеюсь, понимаете? Это недоразумение! Мы готовы компенсировать… сгладить… каким-то образом… Эмм… Вот, пожалуйста, замок Друа[21], барон де ла Торво. Извольте, мадемуазель, – я набрал.

– Шарль?! – наступательно гаркнула Алиса, едва услышав на том конце кряхтение и покашливание. – Это ты, старая задница? Ты еще не умер?

– Мсье де ла Торво в данный момент отсутствует, – с неудовольствием прокрякал старческий голос. – Что ему передать? Как вас поименовать?

– Во сколько он вернется? – поинтересовалась Алиса, глубоко порадовавшись про себя – вот была бы пикантность, окажись барон дома! – Впрочем, дайте-ка мне номер его мобильного телефона.

– В семнадцать тридцать, – сообщил старческий голос. – Барон не носит мобильный телефон, когда путешествует верхом. Как вас прикажете именовать?

– Скажите, что звонила Мари, – небрежно бросила Алиса. – Он поймет. Скажите, что я приеду в шесть часов вечера. И напомните ему, на ужин – никакой свинины! Вы хорошо меня поняли?

– Я вас понял, госпожа Мари, – в старческом голосе послышались какие-то скабрезные нотки, придававшие ответу двусмысленность. – Свинины не надо.

– Ну и отлично. Всего доброго, – Алиса положила трубку и, стараясь не глядеть на «детей пьяной ночи», направилась к выходу.

– Мадемуазель?! – напомнил о себе портье.

– Да успокойтесь вы! – нервически дернула плечиком Алиса. – У меня нет ни времени, ни желания мстить вам. Живите!

– Спасибо, мадемуазель! – расплылся портье. – Мадемуазель очаровала нас! Мадемуазель прекрасна, как первые осенние цветы…

– Ох ты, врун наглый! – буркнула Алиса, выскакивая за дверь, и, не сдержавшись, воскликнула, отвернув лицо от витрины вестибюля: – Я это сделала! Я их всех прижучила, приструнила, поставила на место! Я их всех провела…

Прогулявшись по улице, Алиса, как обычно, всесторонне осмыслила свое неприличное поведение в вестибюле, пришла к выводу, что ничего сверхординарного не произошло, и отправилась по делам: наводить справки и прихорашиваться. В общем-то, первоначально она планировала навести справки, не выходя из гостиницы, но недостойное поведение нехороших французов эти планы изменило – не спрашивать же после всего, что случилось, козлобородого портье, где располагается замок Друа, как до него добраться и какие магазины предпочтительнее посетить, чтобы не нанести значительного ущерба своим скромным сбережениям.

С информацией такого рода в Париже проблем не было: через пятнадцать минут наша путешественница сидела на скамейке в сквере напротив какого-то банка, ела мороженое и листала удобный атлас туриста, уложив на колени полтора десятка красочных буклетов различных недорогих бутиков, которые ей совершенно бесплатно напихали горластые роллеровые тинейджеры, раскатывающие по мостовой с рекламными досками на груди.

Замок Друа располагался в пригородной зоне, по дороге в Фонтенбло. Добраться до него с экономией можно было минимум на семи автобусах, следовавших на Фонтенбло с интервалом в сорок пять минут, или за сто пятьдесят франков на такси. Какой из способов выбрать, Алиса пока что не решила: полистав атлас, она обратила внимание на банк и слегка взгрустнула.

Дело в том, что теоретически наша леди была богата. Ныне покойный Серж Лиховский – муж ныне покойной Ли – оставил завещание, в соответствии с которым в случае его смерти все нажитые им средства принадлежат его законной супруге. Оно зарегистрировано в одной из питерских нотариальных контор, уведомления разосланы в четыре швейцарских банка и подтверждены Сержем лично. Координаты банков и реквизиты в одной папке с завещанием. Алиса может воспользоваться загранпаспортом Ли и получить все деньги: Серж, мир его праху, говорил, что отпечатки пальцев и проекцию сетчатки там не проверяют, потому как клиенты постоянные и проверены многократно. А по-другому в целом мире никто не сумеет обнаружить подмену. Но! Паспорт и папку Алиса оставила в усадьбе Лиховского, когда они с Рудиным не пожелали пребывать в обществе Марта и его головорезов. То есть драпали они, удирали во все лопатки! Не до рассуждений было: Алиса схватила самое ценное, а также то, что под руку подвернулось, и помчалась сломя голову. Самое ценное в ее представлении – это найденный Рудиным в поместье Лиховского архив Остермана. А под руку подвернулись предложенные ей Сержем деньги – они лежали на верхней полке в сейфе, в удобном пакете. Папка же с завещанием и загранпаспортом Ли хранилась в большом отделении среди кучи похожих папок – это же нужно было копаться, искать… Кроме того, наша малоимущая барышня, лишь единожды в жизни державшая в руках тысячу долларов (это Ли ей давала – для дела), вопрос насчет завещания рассматривала не иначе, как некий сказочный прожект, а в тот критический момент уложенные в пакет двадцать штук баксов и сто пятьдесят тысяч рублей показались ей сказочным состоянием, затмившим все сокровища мира. Эти деньги принадлежали ей по праву, тут можно было не сомневаться! Валявшийся же в углу чехол от спиннинга, набитый деньгами Марта, Алиса даже и не подумала взять. И ни капельки сожаления не испытывала впоследствии: за эти деньги, как ей представлялось, Март достал бы их со дна морского! А так – два года жили беспечно, никто не беспокоил.

Нельзя сказать, что наши приятели не пытались впоследствии как-то поправить положение. По истечении некоторого времени Рудин посетил Каменку под предлогом возвращения «таблетки»[22], позаимствованной для транспортировки Гриши Толхаева. Каменка – это поселок