– Ну, вот оно, – пробормотал Караваев, щелкая тумблером включения видеозаписи. – Давайте, ребятки, – не стесняйтесь…

– Колян – погуляй, – распорядился Бакан, не дожидаясь, когда его представят гостю. – Мы тут – сами. Садитесь, Николай Николаевич.

– Мне кажется, уместно было бы нас познакомить, – неуверенно заявил Тонконоженко, глядя в спину послушно заспешившего к двери Крота. – А то мы…

– Не надо знакомить, – отказался Бакан. – Я про вас знаю понаслышке – этого достаточно. А про меня вы тоже наверняка слышали из так называемых достоверных источников. Так что опустим это – давайте сразу к делу.

– Договаривались тет-а-тет, – прочистив горло, повторился Тонконоженко. – А у вас там – люди. Я бы, между прочим, тоже мог притащить сюда целый полк, но я предпочел…

– Перестаньте, Николай Николаевич, – недовольно поморщился Бакан, без особого почтения обрывая «большого чайника». – Вы не взяли телохранителей, потому что боитесь, что они увидят, с кем вы встречаетесь, и в случае чего сделают выводы. И правильно сделали – молодец. Я своим людям доверяю настолько, что не считаю нужным прятаться от них. Вот разница. Никаких проблем, Николай Николаевич, – приступайте!

– Ммм… не знаю, как и начать, – промямлил Тонконоженко. – Мне, знаете ли, как-то не приходилось…

– Давайте сразу определимся, Николай Николаевич. (Караваев с некоторым удивлением отметил, что Бакан – босота в принципе еще та, в разговоре с «большим» человеком пользуется вполне удобоупотребимым стилем речи.) Мы тут с вами ничем таким запредельным не занимаемся. Вы мне излагаете свою проблему, я внимательно слушаю, затем мы определяемся, насколько ваша проблема решаема и сколько за нее могут попросить люди, которые займутся этим делом. Никаких сантиментов. А начните с того, что назовите мне имя.

– Чье имя? – театрально вскинул плечиком Тонконоженко.

– Я сейчас уйду, – пригрозил Бакан. – Парилки еще горячие, вы тут погрейтесь в одиночестве, подумайте – кому это нужнее. Вы думаете, мне больше нечем заняться?

– Ну хорошо, хорошо, – Тонконоженко жестом остановил собеседника, сымитировавшего попытку подняться с кресла. – Эмм… Видите ли, это настолько серьезный человек, что… ммм…

– Да рожай ты быстрее! – злобно прошипел за стенкой Караваев, изнывающий от нетерпения. – Ну что за манера!

– Это настолько серьезный человек, что прежде чем называть его имя, я бы хотел иметь… ммм… некие гарантии, что ли…

И в этот момент – как в третьесортном фильме ужасов, вдруг погас свет!

– И-и-икх-хх! – натужно выдохнул Александр Николаевич, хватаясь за сердце – показалось вдруг, что сейчас его хватит припадок. – Эт-то что такое?!

В общем-то ничего страшного не случилось – для бани внезапное выключение электроэнергии не бог весть какая трагедия. Температура в парилках падает медленно, все заизолировано, полностью безопасно, клиенты не простынут и на ощупь спокойно выберутся. А в настоящий момент тем более никаких клиентов нет. Товарищам в гостиной свет не нужен: в помещении легкий полумрак, жалюзи на окнах приоткрыть, и еще светлее будет – до сумерек далеко.

Трагедия касается лично Александра Николаевича и его предприятия. Еще с утра тут стояла Кротовья плохонькая видеокамера, которая питалась от аккумулятора и в стационарном источнике нуждалась только во время зарядки. А та полупрофессиональная система, что за полдня смонтировал замначальника СБ по техчасти, без электричества – мертва. Славный парень Витя, чтоб ему провалиться, сказал что-то типа: «… Источник бесперебойного питания брать не стал… в этом районе отключение энергии на ближайшую пятилетку не планируется…» Вот тебе и не планируется. Сглазил, гад!!! Весь тщательно продуманный план – псу под хвост…

– Николай! Никола-ай!!! – встревоженно позвал Тонконоженко – тотчас же дверь в гостиную распахнулась, на пороге возник дежуривший в гардеробе хозяин заведения. – Это что – так задумано или авария?

– Я сейчас прозвоню, Николай Николаевич! – преувеличенно бодро пообещал Крот, пятясь назад. – Ничего страшного! Это скорее всего на станции…

– Погоди-ка, Колян, – остановил Бакан – судя по интонации, что-то «авторитету» в поведении хозяина заведения не понравилось. – Дверь прикрой. Подойди сюда.

– Давай, давай – хочу диспут! – жарко пожелал Караваев, прилипший к смотровому оконцу, наблюдая, как Крот в нерешительности закрыл дверь и вернулся к столу. – Не верьте друг другу, ребята, – вы все злодеи! Да будет свет!!!

– Так это ваши штучки? – нервозно поинтересовался Тонконоженко. – И что все это значит?!

– Это не наши штучки, – нехорошим тоном опроверг Бакан. – Это скорее всего аварийное отключение. Хотя не исключено, что…

– В этом районе такие вещи случаются раз в три года – уж я-то знаю, – желчно воскликнул Тонконоженко, не давая собеседнику договорить. – Вы скажите лучше, чего вы добиваетесь?!

– Колян? – уточнил Бакан, проигнорировав последний вопрос будущего «партнера».

– У меня все в норме – отвечаю, – уверенно доложил Крот. – Это на станции – щас я…

– А ты не торопись, – Бакан проворно выбрался из кресла, жестом фокусника извлек из-под мышки пистолет и, ухватив Крота за локоть, притянул его к себе. – Вы, Николай Николаевич, посидите здесь, а мы с Колей прогуляемся на выход. Мы недолго – туда и обратно.

– Да что все это значит?! – прошипел Тонконоженко, привставая с дивана и выдергивая из кармана «мобилу». – Что вы здесь устраиваете?!

– Вам ничего не угрожает, – раздельно проговорил Бакан, направляясь к выходу и подталкивая озадаченного Крота перед собой. – Сядьте, не надо никуда звонить. Просто произошло то, что, как вы сказали, случается крайне редко. Я в случайные совпадения не верю – и в таких ситуациях все проверяю сам. Потому что…

Бац!!! Почему Бакан все проверяет сам, господину Тонконоженко узнать так и не довелось. В полутора метрах от двери вдруг обрушилась деревянная панель потолочного перекрытия, угодив точнехонько на головы Крота и его подозрительного гостя и сметая их (Крота с гостем, а не головы!) на пол. Но высушенная сосновая плашка полтора на метр сама по себе не шибко-то и тяжелая – она вряд ли повалила бы таких крепких мужиков, как Крот с Баканом. Просто на панели… Александр Николаевич, припавший к стеклоблоку, не поверил своим глазам: на панели, как серфенгисты на гребне волны, в гостиную десантировались двое в черном! В масках, комбезах, с сумками через плечо. Бац! И на головы!

Тот, что пониже ростом, метнулся к двери – в руках у него был пневмоавтомат для пробивки дюбелей с тянувшимся из провала в потолке шнуром. Шлеп! Шлеп! Шлеп! – в считанные секунды прошлепал тяжеленную дубовую дверь по периметру, намертво прибивая ее к косяку.

Второй, отбросив панель в сторону, рванул из ножен на лодыжке армейский тесак явно не нашего производства и отточенным ударом вогнал лезвие в горло пытавшегося подняться «авторитета», который, будучи ниже ростом, чем Крот, пострадал при падении плашки гораздо меньше. Толкнув к стене жутко булькающего Бакана, черный поднял оброненный им пистолет и, почти не целясь, дважды выстрелил в скрючившегося на полу Крота.

– Гос… поди!!! – выдохнул Александр Николаевич. – Их-х-хх-х!!! Да что же это такое творится?!

– Че у вас там?! – истошно заорал кто-то в гардеробе, в дверь с похвальной оперативностью бухнуло молодецкое плечо. – Че у вас там, а?

– Бакан!!! Бакан – че у тебя там?! – с улицы кто-то стучал чем-то железным по решетке окна, не в силах рассмотреть через жалюзи, что творится внутри. – Бакан! Это ты палишь?! Че там за шум?!

– А-а-ааа, – хрипло завыл Тонконоженко, пятясь к окну и закрывая голову руками. – Не надо!!! Не…

В кармане умирающего «авторитета» мелодично засвиристел мобильник.

– Привет от Сердюкова, – глухо сказал черный, вытягивая руку с пистолетом в сторону Тонконоженко. – Ба-ай!

Крышка черепа «большого человека», поддетая конической 9-миллиметровой пулей, с глухим стуком