оставшийся в живых Рома талантливо уподобился той самой хрестоматийной обезьяне, которая ни хрена не видит, не знает, не слышит и говорить тоже не будет. А когда всех выпустили, было уже поздно – действо состоялось. Похороны вора в Минводах, как водится, самоорганизовались в сходняк, на котором собравшиеся паханы короновали Турды и отправили его для разбора на место происшествия.

Вот тут и начались нюансы. Турды был сравнительно молод – ему едва исполнилось тридцать лет. Он никогда не сидел в пенитенциарных учреждениях и вообще был глубоко пришлым для России типом. В родном Ташкенте он с отличием окончил университет, отслужил в армии два года лейтенантом, некоторое время являлся членом какой-то непонятной террористической организации, затем прилежно воевал в рядах непримиримой таджикской оппозиции, а напоследок возглавлял наркокартель, исправно снабжая российских братьев высококачественным героином. В 1995 году Сайдидин Кадырович Турдыниязов (такова полная инициация Турды) с небольшой интернациональной группой приспешников по каким-то причинам вынужден был покинуть Среднюю Азию и укрылся в Москве, где его очень тепло приняли тамошние авторитеты. Благодаря личному обаянию и неординарным администраторским способностям Турды хорошо зарекомендовал себя за годы проживания в столице, выучился без акцента говорить по-русски – верил, пригодится, – обрел кучу друзей, и закономерным результатом этой дружбы явилась так называемая коронация и назначение на «княжение» в Белогорск.

Далее: как положено, на сходняке составили маляву, под которой подписались авторитетные воры, и маляву эту вручили кому-то, чтобы с ближайшим этапом отправить на белогорскую пересылку (иначе говоря, следственный изолятор № 1 Белогорска, откуда этапированных из других регионов заключенных распределяли по областным зонам). А Турды сказали, чтобы немного обождал – пока «документ» дойдет по назначению, а потом уже отправлялся. Но ловкий узбек решил иначе. Ночью, когда все были уже в изрядном подпитии, он невнятным способом изъял маляву у того, кто должен был внедрить ее «на хату», и тотчас же отбыл с немногочисленной свитой в Белогорск.

Таким образом, в этом деле были допущены сразу три несуразности. Волею случая никто из белогорской общины не присутствовал на минводском сходняке, что, согласитесь, для сотоварищей усопшего Коша было довольно обидным фактом. Новый вор на самом деле являлся «апельсином», свалившимся черт знает откуда и получившим свое звание за какие-то там непонятные заслуги и личное обаяние. Белогорский криминальный мир пребывал в неведении относительно нового «назначения» – малява не попала на пересылку, и благостная весть по зонам не разбежалась.

А теперь представьте себе семерых авторитетов и Рому, которые сидели за столом в роскошном люксе и ждали вора. Каждый из присутствующих давно разменял четвертый десяток, неоднократно «тянул срок» за различные преступления, являлся знатоком уголовных традиций и втуне – где-то в глубине души – не без оснований надеялся занять место усопшего Коша. Рома не надеялся – молод был, всего два раза сидел за непочетное мошенничество, но после Коша ни под кого идти не желал. Подозревал Рома, что такую сильную личность он больше никогда не встретит. А еще – так, штришок, нюансик: двое из присутствующих были армяне, а остальные принадлежали к славянской расе. Мусульман среди них не было…

– Ну, здравствуйте, люди, – вроде бы правильно начал Турды, входя в номер и по-хозяйски усаживаясь во главе стола. Окинул взглядом собравшихся, обратил внимание, что приборы стоят нетронутые. И вообще, смотрят авторитеты как-то неприветливо, хмуро.

– Я не понял! Ты почему плохо людей угощаешь? – обратился хозяин к Малому. Тот пожал плечами: насильно ведь пихать в глотки не станешь, а сами трапезу начинать не желают – ждут чего-то.

– Ты кто? – будничным тоном поинтересовался Рома – остальные гости внимательно рассматривали вора, ожидая, что он ответит.

Турды отчего-то вдруг почувствовал себя неловко: а был он небольшого роста, худощав, мужественным профилем, увы, не обладал, и телосложение имел самое посредственное – умом и изворотливостью парень в люди выбился, стать здесь ни при чем. Между тем за столом сидели крепкие солидные мужики, уверенные в себе и чувствовавшие локоть друг друга, этакую корпоративную спайку, обусловленную общностью интересов.

– Как это «кто»? – От волнения голос хозяина скользнул на фальцет. Нехорошо получилось, несолидно – в глазах авторитетов появилась насмешка. Турды прокашлялся и с достоинством заявил: – Я – вор. Люди зовут меня Турды.

– Очень приятно, – Рома дурашливо разулыбался, склонил голову, чуть не стукнувшись лбом о стол. – И мы все тут не менты. Так что ты правильно зашел.

– Я вор в законе, – пояснил Турды, покраснев ликом. – Малой, что – не рассказал?

– Мы такого вора не знаем, – Рома перестал улыбаться. – Ты кто такой, Турды? Откуда мы знаем, что ты вор, а не ботало осиновое? Порядка не знаешь? Вор объявляться не должен, за него люди скажут.

– У меня малява есть! – вспомнил Турды – достал из потайного кармана сложенный вчетверо листок бумаги, бросил на стол. – Читайте, там все написано.

Самый старый из авторитетов – армянин Арам по кличке Камо – взял листок, прочитал, показал его остальным.

– Гангстеры известные за тебя подписались, дорогой, – степенно сказал Арам. – Мы закон уважаем, тут все правильно. Но извини – мы тебя не знаем. Мы про тебя никогда раньше не слышали. И вообще, такого никогда не было, чтобы вор сам на себя малявку предъявлял. Это залипуха, дорогой! Это ты упорол такого косяка, что ни в какие ворота не лезет, родной мой. Но… Мы сразу уходить не станем, послушаем, что скажешь. Потому что сейчас времена такие пошли, что всякое может быть. Закон трактуют кто как хочет. Так что…

– А вы почему не кушаете? – приободрился Турды – выступление Арама внушало некоторые надежды на благоприятный исход. – Наливайте, давайте выпьем, закусим, тогда разговор легче пойдет.

– А ты нам расскажи о себе, – предложил Рома. – Где срок мотал, с кем, какие дела делал. А то, может быть, тебя на хате узлами кормили за баррикадой, а сейчас ты с нами за стол хочешь сесть, офоршмачить всех.

– Разве Малой не сказал? – Турды из последнего предложения Ромы ничего не понял и грозно глянул на Малого – почему плохо распоряжение выполнил? А мытарь опять развел руками – он сам сиживал неоднократно, порядки знал, потому у него язык не повернулся сказать авторитетам, что вор ни разу не мотал срок, окончил университет и служил в армии!

– Я никогда не сидел, – признался Турды и, заметив, как мгновенно окаменели лица собравшихся, поспешил реабилитироваться: – Но это ничего не значит! Я окончил университет, служил два года в армии, воевал, имею огромный опыт управления… Не понял – куда это вы?!

Действительно, авторитеты как по команде встали из-за стола, задвигали стульями и направились к выходу, старательно огибая вора, чтобы ненароком не задеть его. Престарелый Арам что-то бормотал под нос, растерянно качая головой, а Рома – вредный тип, не преминул посоветовать:

– Ты эту бумажонку сверни в трубочку и заныкай себе в гудок, фраер. И больше нас к себе не зови – не придем.

– Меня сходняк поставил! – напомнил обескураженный Турды. – Мне разбор по вашим непоняткам надо сделать! Я что-то не понял – вы что, положили на решение российского сходняка?! Я вор или не вор?

– Не гони пургу, еблан, – от дверей буркнул Рома. – Решение сходки мы уважаем – без базара. Но в очко тебя целовать нас никто не заставит. Если вор, то и воруй себе помаленьку. Без нас.

– Я по Кошу тщательный разбор буду делать! – пригрозил Турды. – Мне уже тут сказали, что все из-за бабок получилось. И ваша братия тут не последнюю роль сыграла. Так что не обижайтесь, если кого выведу на чистую воду да за яйца подвешу!

– Делай, дорогой, делай, – уже из коридора разрешил Арам. – Никто мешать не будет, раз сходняк тебе поручил такое дело. Делай и уезжай к себе в Узбекистан, дорогой. Вором тебя тут никто не признает – поверь моему слову…

Вот так нехорошо все вышло. Неласково принял Белогорск нового вора, никаких благоприятных авансов не дал. После ухода авторитетов Турды долго сидел за накрытым столом и анализировал ситуацию. Все сходилось к тому, что его предшественник был личностью крайне незаурядной, коль скоро ему удалось добиться беспрекословного подчинения этих отмороженных, заставить бандитов платить в общак (разговор с Улюмом Турды недаром начал с общака – до августа сего года бандиты регулярно платили взносы, независимо от того, насколько натянуты были отношения их руководителей с вором) и проворачивать дела с