бдительность «шкафы» отреагировали стандартно:

– Пусть только сунутся – всех подряд заколбасим! Тем более – с таким начальником…

Четвертый, пятый и шестой, следующие в замыкающей машине, должны контролировать, соответственно, сектора сзади-слева и опять же – докладывать, если вдруг что. Но поскольку при посадке Март не обнаружил на лицах своих подчиненных того самого здорового энтузиазма и охотничьего азарта, на коем и зиждется любая оперативная работа, пришлось самому крутить башкой на триста шестьдесят градусов и подозревать всех подряд.

Шеф дремал, развалясь на заднем сиденье. Водила – тот самый шевролейный Сеня, который подменял приболевшего «руля» хозяина, тоже сочно зевал и тер глаза. Почему с утра они все такие вялые? Марта всегда занимал этот вопрос, с того момента, как он попал на работу к Чернову. Сам он, в отличие от своего нового окружения, ежеутренне испытывал легкую бодрость и заметный подъем настроения. Миновала ночь с ее страхами и опасностями, новый день начался – радоваться надо! Ладно, если ты всю ночь топал в рейде или торчал в засаде – тогда утренняя леность оправдана. Но эти дрыхнут по девять часов кряду, никто их не напрягает утром насчет марш-бросков и полосы препятствий – и все равно: зевают, глаза трут, пристраиваются дремать, едва третьей точкой почувствуют надежную опору. Может, пьют накануне чрезмерно? Что за мужики такие…

Рассуждения Марта прервала новенькая «девятка» цвета «морена», проскочившая мимо кортежа на крейсерской скорости. Против отечественных моделей Март ничего не имел, но «девятка» ему отчего-то не понравилась. С чего бы вдруг? А вот: догнала, несколько секунд шла по правой полосе вровень с «Ниссаном», затем вновь наддала и вскоре скрылась за поворотом. Показалось мнительному начальнику охраны, что водила девяточный поменял скоростной режим намеренно, дабы скрытые за тонированными стеклами пассажиры могли рассмотреть хорошенько, кто сидит в «Ниссане». Что это – простое любопытство или нечто большее?

Март с сомнением глянул в зеркало – шеф по-прежнему дремал на заднем сиденье, вольготно раскинувшись на комфортабельной подушке. Сеня проводил «девятку» безразличным взглядом, «уоки-токи», который Март держал в руках, стойко молчал: никто не желал поделиться информацией с начальником охраны.

Сразу за поворотом дорогу перегораживал железнодорожный шлагбаум, закрытый по случаю приближения небольшого товарного состава. Кортеж встал. Март опустил стекло и, высунув голову в окно, полюбовался перспективой. Вредная «девятка» успела проскочить шлагбаум и теперь, не торопясь, катила по ровному как стрела шоссе, пролегавшему через лесопарковую зону. И опять поведение отечественной модели не понравилось Марту. Значит, догнали, поглазели, обогнали, опять сбавили скорость и ждем?

– У нас неприятности, – ровным голосом сообщил Март. – Владимир Николаевич, вы слышите?

– Рассказывай… – хрипло потребовал Чернов, очнувшись от дремы.

Пока через переезд грохотал состав, Март вкратце поделился своими сомнениями. Чернов тревожно нахмурился, пожевал губами, затем хмыкнул и решительно помотал головой.

– Нет. Это исключено.

– Почему? – обескураженно спросил Март.

– Трасса слишком оживленная, машин много, – принялся перечислять Чернов. – Просматривается насквозь, через два километра круг, там ГАИ, и там же, рядышком, наши заправки. Они что, по-твоему, совсем сдурели?! Средь бела дня, в черте города, рядом с ГАИ, куча свидетелей… (Напомню, действие происходит в конце 1988 года, тогда еще было немодно расстреливать деловой люд у парадного входа областных УВД.) А то, что после переезда резко сбавила скорость, – вон, смотри, знак. Парковая зона, дети частенько через дорогу бегают. Нет, ты, наверно, перенервничал накануне. На этом маршруте нам ничего не грозит. Вот если б мы за город выехали – тогда да, это я понимаю. Трогай, Сеня…

К этому времени как раз уполз за шлагбаум состав, и кортеж вновь начал движение. Март открыл было рот, чтобы предложить отправить на разведку головную «Волгу», а самим пока подождать, но напоролся в зеркале на скептический взгляд шефа и промолчал. Да уж! Вот и организуй тут что-нибудь при таком отношении…

– Ее нету, – неожиданно прорезался Сеня. – Исчезла.

– Кого нету? – встрепенулся Чернов.

– «Девятки», – Сеня пожал плечами. – У меня глаз-алмаз, я вам точно говорю – на нашей стороне до самого круга ни одной «девятки».

Март вновь высунул голову в окно, цепким взглядом обшарил видимый глазу участок шоссе. Действительно, подозрительная тачка пропала. Состав полз через переезд не более двух минут, «девятка» двигалась со скоростью что-то около 20 км/ч и в настоящий момент должна находиться где-то посредине двухкилометрового отрезка между рельсами и кругом.

– Сеня, до круга поворот есть? – замогильным голосом спросил Март.

– Нету, какие тут повороты? – не задумываясь, ответил Сеня. – Кусты кругом, въезд запрещен.

– А заезд на подстанцию? – подсказал Чернов. – И вообще, при чем здесь повороты?

– Там тупик, – Сеня пожал плечами. – Туда никто не поворачивает.

– Нет, ты скажи, при чем тут… – начал было настырный Чернов, но Март неожиданно гаркнул басом, грубо прерывая начальника:

– Где этот тупик?!

– Да вот он, чего орешь? – болезненно поморщился Сеня, тыкая пальцем перед собой. – Вон, смотри, сейчас будет знак…

А Март уже и сам увидел: прямо посреди шпалеры с акацией знак тупика, сразу за ним какой-то намек на съезд с шоссе и… понизу, из-за кустов, едва заметный дымок выхлопной трубы. Но самое неприятное заключалось в том, что данное безобразие располагалось в каких-нибудь двадцати пяти метрах, и «Ниссан», едущий со скоростью 30 км/ч, обещал расправиться с этим мизерным отрезком за три секунды.

Идущая впереди в пятнадцати метрах «Волга» проскочила поворот на подстанцию и заскрежетала тормозами.

– Не понял… – нахмурился Сеня, убирая ногу с акселератора.

– Там… хррр-пк! – и три всхлипа неразборчивых – вот что выдал «уоки-токи» в руках начальника охраны.

– Газу! – рявкнул Март – Сеня, молодец, подчинился, не задумываясь, – бухнул зависшую было в воздухе ступню на акселератор. «Ниссан» приемисто скакнул вперед, Март опять рявкнул: – Держись! – и, ловко уперев ступни чищенных до лакового блеска туфель в приборную панель, вероломно рванул руль вправо – Сеня даже глазом моргнуть не успел.

Грузный «Ниссан» податливо вильнул на обочину, вошел в шпалер акаций как раскаленная спица в масло и, лишь чуть потеряв в скорости, со всего маху упорол в бочину «девятку», хищно затаившуюся на перпендикулярной шоссейке.

Бу-бух! Трррыньк – тарарам!!! – ах, что это был за удар! Самого отпетого гаишника инфаркт бы хватил, полюбуйся он на такое распрекрасное ДТП! «Ниссан» массивным бампером угодил аккурат посередке несчастной «девятки», смял среднюю стойку, сплющил распахнутую заднюю дверь и, подцепив, как кабан рылом, отечественную модель, метров восемь пер ее наискось по второстепенной дороге, сметая в кусты расположившихся с противоположной стороны в шеренгу мужиков с автоматами. Скрежет, грохот, яростные вопли, полные отчаяния, и отборный мат – вот таков был аккомпанемент этого неожиданного происшествия. Стрелкам – а было их четверо – отчасти повезло, совсем мертвым выглядел только один, остальные трое вяло подавали признаки жизни. Окажись они по другую сторону от «девятки», получился бы отменный гуляш для небольшого острова новозеландских пиплоедов. А отборный мат изрыгал, как вы уже, наверно, сами догадались, господин Чернов. Он не отреагировал на «держись» Марта, крепко стукнулся носом и не успел еще насладиться всей прелестью чудесного избавления от кинжального огня из четырех стволов.

– Комментарии нужны? – бодро поинтересовался Март, выбираясь из салона и оценивая обстановку – все четверо застрельщиков были азербайджанцами; чтобы понять это, достаточно было одного взгляда.

Чернов наконец протер как следует глаза, просморкался кровью, испортив батистовый платочек с фирменным вензелем, и помотал головой – нет, в комментариях надобности не было.

– С меня пузырь, – слезливым голосом пробормотал бензиновый король. – Однако нужно быстро