предстоящая Царица говорит мне неизреченно сладким голосом: “Возьми, Пафнутий, Я поручаюсь за тебя”. – “Если Ты, Владычица, поручаешься (я узнал в царице Пресвятую Деву), то я на все готов; буди воля Твоя!”»
Еще не раз видел Парфений Пресвятую Богородицу. Так, однажды он размышлял, с некоторым сомнением, о читанном где-то – что Пресвятая Дева была первою инокинею на земле. Задремав, он увидел идущую от святых врат Лавры, в сопровождении многочисленного сонма иноков, величественную монахиню в мантии, с жезлом в руках. Приблизившись к нему, она сказала: «Парфений, Я – монахиня!» Он пробудился и с той поры стал именовать Пресвятую Богородицу пещерно-лаврскою Игуменьей.
В другой раз, после всенощного молитвенного бдения, забывшись тонким сном, он видит свою келью наполненной множеством зверообразных чудовищ, которые с яростью устремились на него. В ужасе он возопил: «Пресвятая Владычица моя, Богородица!» И тут дивный свет осиял келью, и в ней предстала Пречистая Дева, в сопровождении Архангела Михаила. Страшилища исчезли, как дым, а Парфений, пробудившись в восторге, увидел сияние на том месте, где стояла Пречистая. В другой раз, молясь перед иконою Богоматери, он просил Владычицу поведать ему, что есть принятое им на себя схимничество. И услышал от Нее голос: «Схимничество есть посвятить себя молитве за весь мир».
В августе 1834 года в селе Преображенском, недалеко от Смоленска, в праздник Покрова Богородицы Ольга Васильевна Азанчевская была исцелена от тяжелого недуга на глазах многих свидетелей. За неделю до этого события Ангел-Хранитель открыл ей, что скоро она удостоится благодатного посещения: в день Покрова Пресвятой Богородицы Пречистая покроет ее Своим святым омофором. Вот как описывают свидетели то, что было в день Покрова.
«30-го к вечеру она стала слабеть и велела положить себя в спальне Анны Андреевны, на ее кровать; и тут начались страдания – тоска о неверующих; и так она металась, что многие не могли смотреть и вышли из комнаты, кроме Анны Андреевны Соколовской и Елизаветы Андреевны Храповицкой, которых она от себя не отпускала.
К девятому часу вечера опять все собрались около нее, но она так ослабела, что более походила на мертвую, чем на больную. Тут мы заметили, что она начинает вытягиваться, как при последних минутах жизни, с хрипотой в груди, и наконец видим непостижимые для человека чудеса: она поднимает руки вверх и так оставляет их в распростертом положении. Потом опускает ноги с постели и делает земной поклон, опуская голову до полу без помощи рук; потом привстает и по движениям рук и ног, которыми она обнажает грудь и спину, мы заключаем, что она помазуется Царицей Небесной. При сих действиях говорит: “Радуйся, Радосте наша! Покрый нас честным Твоим омофором”. Сие повторила два раза. Потом становится на колени и от слабости падает на постель, а ноги ее уже мы должны были положить на постель при помощи других, близко стоявших.
Затем мы увидели, что сложила руки, как будто для получения благословления. Тут она начала говорить имена всех родных, всех здесь присутствующих, отсутствующих и всех христиан, верующих во Имя Божие, – и все очень внятным языком. Потом, помолчав немного и все продолжая держать руки в том же положении, она сказала: “Еще прикажешь?… Не угодно?” Приняла руки и положила их на грудь со словами: “Да будет воля Твоя!”
Немного погодя она воскликнула: “Свершилось, свершилось!” – и с сими словами села на постели и уже в полном сознании сказала: “Прославим единым сердцем и едиными устами чудеса Божии!”
За сим начала с нами обниматься, а мы ее поздравлять с благодатию исцеления…»
В 1848 году в Царском Селе благочестивой девице Марии Давыдовой приснилось, будто перед нею стоит на воздухе чудотворная икона «Знамение», и она вышивает на нее великолепную ризу. Мария рассказала об этом видении родным, слух о нем быстро распространился и дошел до императрицы Александры Федоровны, и, после ее личного посещения и осмотра иконы, она предложила Марии вышить ризу для этого образа. Давыдова обрадовалась и вместе с тем смутилась. Она не умела рисовать, у нее не было никаких средств для исполнения священного дела, и она не знала, откуда взять все необходимое.
В ночь на 27 июня во сне девица внезапно увидела пред собою Матерь Божию с таким ликом и в таком виде, как она изображена на иконе. На Богоматери была риза прекрасного узора, на плечах омофор и на голове убрус.[180] Очнувшись, Давыдова тотчас захотела встать, чтобы начертить образец ризы, но опять забылась сном. Видение повторилось еще живее и яснее, так что она как бы наяву созерцала Богоматерь. Пробудившись, она со слезами благодарила Владычицу и начертила узор для ризы таким, каким видела его во сне.
Рисунок очень понравился императрице и был ею сразу утвержден. Вслед за тем в Знаменскую церковь стали во множестве стекаться пожертвования. Иногда среди приношений не находилось нужного, тогда Давыдова взывала к Богородице, и всегда являлись жертвователи именно с той вещью, которая была нужна.
У Софии Снессоревой так описывается ее работа:
«Риза эта представляет Богородицу облеченною в разноцветную мантию с широкими рукавами, поверх которой спускается широкий омофор, нисходящий от плеч и окаймляющий всю мантию. Чело Богородицы украшено убрусом, шитым из жемчуга, бриллиантов и самых драгоценных камней. Такая же мантия и омофор покрывают и Предвечного Младенца. Основою ризы служит золотая фольга, которая дополняет своим блеском общую красоту. При свете солнечном здесь ярко отражаются все цвета радуги; при вечернем освещении риза горит разноцветными огнями и кажется, как бы соткана из самых драгоценных украшений. Тут можно отыскать во множестве алмазы, бриллианты, бирюзу, топазы, аметисты, сапфиры, изумруды, аквамарины, опалы, гиацинты. В церковной описи 1860 года значится 32 группы самых замечательных драгоценностей. Жемчугу, бурмицких зерен, гранат и других драгоценностей стекалось так много, что невозможно исчислить их. Приношений стекалось в таком множестве, что все не вмещалось в ризе. И потому из них составилась еще большая драгоценная корона в венце Приснодевы, и самый венец украсился замечательными драгоценностями. Лики святых по краям иконы покрылись такими же драгоценными ризами; даже нижняя кайма осыпана большими и дорогими камнями, а среди них красуется сердцеобразный огнистый топаз, приношение В. А. Прянишниковой, на котором вырезана надпись:
Внизу святой иконы находится сердцевидная золотая дощечка, устроенная из разных мелких золотых вещей, как-то: цепочек, серег, колец, брошек, пожертвованных богомольцами. На этой дощечке вырезаны следующие слова:
В версте от села Павловского, Звенигородского уезда, Московской губернии, был источник под названием «Святой колодец». Один павловский крестьянин от невоздержанной жизни заболел. Тогда Богоматерь явилась во сне другому крестьянину, благочестивой жизни, и сказала: «Объяви больному, чтобы он молил о своем исцелении Богоматерь, сходил умыться на святой колодец и перестал жить невоздержно: иначе умрет без покаяния». Больной приполз к колодцу, умылся и выздоровел.
Однажды иеромонах Нил, подвизавшийся в Нило-Сорской пустыни, сильно заболел. Он совсем ослабел и лежал на своем ложе, не в силах даже головы поднять. Подошел Богородичный праздник; накануне его келейник пришел к старцу – тот лежал по-прежнему. Спустя час келейник пришел опять и, к удивлению своему, нашел старца уже в церкви, совершенно здорового. «Батюшка, давно ли вы встали?» – спросил он удивленно. «Да, Царица Небесная восставила меня от одра болезни, чтобы мог я праздновать Ее праздник и отслужить Ей, – отвечал старец. – Когда ты ушел от меня, я в большом изнеможении находился и очень скорбел, что праздник Владычицы останется у меня без служения. От изнеможения задремал, вижу – входит ко мне в келью молодого вида Монахиня в длинной мантии, подошла очень близко и говорит мне: “Нил, Я ведь Монахиня! – Потом спросила меня: – Ты болен?” – и, взяв кадило, трижды покадила меня. Я тотчас проснулся, думал Ей поклониться, смотрю – никого нет…»
В Нижегородской губернии, в двенадцати верстах от села Кудлей, на месте подвигов Анастасии Семеновны Логачевой, Богородица явилась ее сотаиннице схимнице Марии. Женщины жили в землянке на горе, а воду брали под горой. Однажды Анастасия Семеновна вышла и стала совещаться с Марией, где бы покопать, чтобы найти воду. Потом она вернулась в келью, а Мария еще оставалась на том месте, где они разговаривали. И вот видит она пред собой благообразную монахиню в мантии, стоящую у ели. Монахиня спросила: «Что вы хотите тут делать?» – «Ищем родниковой воды». – «Здесь будет вода, –
