король у другого кусок земли отнимает, это совсем иное. А кроме того, папа Иннокентий совершил самую, наверное, роковую ошибку за всю историю Церкви – не устояв перед соблазном, он принял трофей, положенный к его ногам крестоносцами, и провозгласил греческую Церковь присоединенной к Риму. (Заодно положив тем самым начало новой традиции крестовых походов католического рыцарства против православного мира.)

Из всего этого предприятия, разумеется, не вышло ровным счетом ничего. То есть положительный результат похода был равен нулю (не считая грабежа – пограбили отменно!). Византийскую империю, естественно, теплой венецианско-рыцарской компании не то что удержать, но даже и захватить толком не удалось, через какое-то время их оттуда прогнали. Объединение христианского мира под рукой Рима тоже провалилось. Папы и императоры могли издавать любые эдикты, какие им угодно, но ни Православная Церковь, ни народ Византии римского владычества не признали. А кроме того, к этому времени на севере, на Руси, уже набирал силу новый центр православного мира.

Зато отрицательные результаты были колоссальны. Константинопольская экспедиция предопределила окончательный провал миссии крестоносцев на Ближнем Востоке. Крестоносцы всегда испытывали недостаток в людях, а после этого похода он стал катастрофическим. И в самом деле, зачем сражаться с сарацинами, когда проще и безопаснее грабить христианские земли? Вскоре Палестина окончательно перешла под власть мусульман.

Византийская империя через некоторое время была восстановлена, но уже никогда не обрела прежней мощи и не смогла устоять перед мусульманской экспансией. Вскоре ее захватили турки, которые потом двинулись на Европу, на многие века став угрозой не только православному, но и католическому миру.

И, наконец, поскольку эта грабительская экспедиция проводилась под флагом священной войны, она на века и века посеяла ненависть между двумя основными христианскими конфессиями, превратив их из рассорившихся братьев в смертельных врагов. С тех пор ни о каком объединении, ни на каких условиях, не могло быть и речи. В конце XIII века, под угрозой нового крестового похода, византийский император Михаил Палеолог согласился было на унию с Римом – но ее снова не приняли ни Церковь, ни народ. Дошло до того, что самого императора отлучили от Церкви[247]. Многовековая война между Россией, с одной стороны, и ее католическими соседями – с другой, в ходе которой за армиями следовали священнослужители, довершила дело. (А униаты на Украине, например, не успокоились и по сей день.)

И лишь теперь, когда делить стало нечего, когда нет уже ни светской власти пап, ни императоров, когда мир затопило новое язычество, на фоне которого все прежние расхождения кажутся несерьезными, потихоньку начинает вспоминаться, что православные и католики все же две братские церкви.

Правда, очень потихоньку и с таким трудом…

В Католической Церкви своя история почитания Богородицы. Во многом она похожа на православную – такое же множество явлений, святынь, исцелений и чудес. Но перед тем как перейти к ним, несколько слов о самых общих вещах. О них рассказывает петербургский журналист, католик по вероисповеданию, Михаил Фатеев.

Е. П. Сильно ли отличается католический взгляд на Божию Матерь от православного?

М. Фатеев: Из числа серьезных отличий я бы назвал только одно. В Католической Церкви существует догмат о непорочном зачатии Девы Марии, согласно которому, Пресвятая Богородица была рождена без первородного греха.

Е. П.: А на чем догмат основан?

М. Фатеев: Этот догмат – современный, его приняли только в XIX веке. Католическая Церковь считает, что догматическое развитие церкви не закончилось на VII Вселенском Соборе, что оно продолжается. О том, что непорочное зачатие Богородицы все же имело место, говорили очень давно. Грубо говоря, из нечистого, грешного чрева не мог родиться безгрешный Бог, поэтому Богородица была безгрешной. Одним из тех, кто больше всего разработал богословскую подоплеку этого вопроса, был блаженный Иоанн Дунс Cкот. Споры по этому поводу были большие, но в конце концов догмат все же был принят. Разумеется, в значительной мере он является отображением народного благочестия. Догмат ведь не спускается «сверху» – с такого-то числа все обязаны в это верить. Наоборот, он является завершением процессов, которые уже существуют в Церкви – иначе он просто не приживется.

М. Фатеев: Почитание Богородицы и в церковном, и в народном благочестии занимает огромное место. Молитва Ей пропитывает все служение Церкви.

Самой известной и распространенной является молитва: «Ave, Maria» (или, в переводе, «Радуйся, Мария»), известная даже в далеких от Церкви кругах, поскольку на нее известнейшие композиторы писали прекрасную музыку. Это одна из древнейших молитв, она появилась еще в неразделенной Церкви – фраза, известная нам из Евангелия от Луки, которой Елисавета приветствует Пресвятую Богородицу.

Е. П. У православных эта молитва тоже очень распространена.

М. Фатеев: Да, «Богородице Дево». По сути, это одно и то же, хотя имеются и некоторые отличия. Первоначально молитва состояла только из фразы, взятой из Евангелия. Потом, помимо евангельского воззвания, начали появляться дополнительные воззвания различного типа, т. н. «клаусуале». Выгдядело это примерно так: «Радуйся… плод чрева Твоего Иисус, который как Сын нам дан», или «который придет во Славе как Судия», и т. п.

Решительную роль в том, какой дошла до нас эта молитва: «Радуйся, Мария благодатная, благословенна ты между женами, и благословен плод чрева Твоего, Иисус. Святая Мария, Матерь Божия, молись о нас, грешных, ныне и в час смерти нашей. Аминь», – это заслуга францисканцев, ордена, появившегося в XIII веке.

Францисканцы были нищенствующим, бродячим орденом, они ходили по городам и весям и были очень популярны. Сердце ордена францисканцев – Порциункола, Церковь Матери Божией Ангелов, и культ Богородицы в ордене очень и очень развит. В таком виде молитва «Ave, Maria», была принята у них. И потихоньку, благодаря популярности ордена, благодаря его активности – они проводили внутреннюю миссию в Католической Церкви, возбуждали набожность – к XV веку в таком виде, в каком она нам знакома, молитва вошла в общий обиход. В 1568 году папа Пий V ввел ее в римский бревиарий, то есть часослов. Но, как я уже говорил, никакой указ Рима не будет выполнен, если он не подтверждается существующим народным благочестием. Молитва «Ave, Maria» не только существует сама по себе, но составляет неотъемлемую и основную часть двух других молитвословий, которые являются самыми популярными Богородичными молитвами в католической церкви. Это Розарий и Ангел Господень, или, как его часто называют, Ангелус.

М. Фатеев: Как эта молитва выглядит? Сначала произносится фраза: «Ангел Господень возвестил Марии и она зачала от Духа Святого», затем идет молитва «Радуйся, Мария». Потом: «Се, я раба Господня, да будет мне по слову твоему», и снова «Радуйся, Мария», вновь фрагмент из Писания: «И Слово стало плотью и обитало с нами», и вновь «Радуйся, Мария». В завершение – молитва, которая показывает суть Ангелуса: «Просим Тебя, Господи, наполни нас Своею благодатью, чтобы мы, познав через ангельское приветствие воплощение Христа, Сына Твоего, его же страданием и крестной смертью достигли славы Воскресения. Во имя Христа, Господа нашего, аминь».

Ангелус очень популярен в католическом мире. Ныне он совершается три раза в день – утром, в полдень и вечером. Неоднократно я сам был свидетелем того, как в польских деревнях в полдень, когда в 12 часов дня слышится колокол, призывающий на молитву, люди бросают работу в поле и читают «Ангел Господень», либо преклоняя голову, либо став на колени. Кстати, распространение этой молитвы – тоже в немалой степени заслуга францисканцев, которые ввели ее в употребление в первой половине XIII века. Поначалу она читалась, когда колокол возвещал об окончании дня. В 1456 году папа Калликст III ввел чтение «Ангела Господня» и в полдень, причем причина была весьма интересной, может быть, даже актуальной и для нашего времени: чтобы испросить у Богородицы защиты от турецкого нашествия. Ну, а в общее употребление в течение дня – то есть еще и утром – ее ввел в 1743 году Бенедикт