машиностроения, это вопрос мирового значения.

В свое время американцы создали атомную бомбу, взорвали ее.[182] Через некоторое время при помощи наших ученых, нашей промышленности, под руководством нашего правительства мы ликвидировали эту монополию атомной бомбы США. Американцы увидели, что преимущества потеряны, и по распоряжению Трумэна начали работу по водородной бомбе. Наш народ и наша страна не лыком шиты, мы тоже взялись за это дело, и насколько мы знаем этот вопрос, мы думаем, что не отстали от американцев. Эта бомба в десятки раз сильнее, и взрыв ее означает ликвидацию второй монополии американцев, то есть означает важнейшее событие в мировой политике, и подлец Берия позволил себе такой вопрос решать помимо Центрального Комитета.

Я, товарищи, довольно много лет работал с Берия и имел возможность наблюдать этого человека. С самого начала бросалось в глаза главное качество Берия – это презрение к людям. Он презирал весь советский народ, презирал партию, презирал руководителей партии. И в этом презрении оказался слепцом, он считал за простаков членов Президиума ЦК, которых он может в любой момент взять в кулак и изолировать. А оказался сам простаком, слепым бараном. Наш ЦК проявил прозорливость, и этого подлеца, авантюриста вовремя изолировали.

Тут много говорилось относительно отрицательных качеств Берия, я не буду этого повторять: о его высокомерии, бесцеремонности, оскорбительной грубости в отношении работников. Скажу, что бросался в глаза его негосударственный подход ко многим вопросам. Если, скажем, какой-то вопрос связан с его личным авторитетом, с его личным реноме, он к нему проявлял интерес. Если лично к нему вопрос не имел отношения, он старался провалить его. Можно много примеров привести.

После войны товарищ Микоян поставил вопрос относительно восстановления «Североникеля» – крупнейшего предприятия на Кольском полуострове, которое дает никель нашей стране.[183] Его строило МВД. эксплуатировало МВД. Прогнали немцев, казалось бы, что МВД и должно было его восстановить, так как имело мощные строительные организации. Сталин этого Берия не сказал, и Берия решительно отказал товарищу Микояну в этом деле.

Помню, товарищ Косыгин много раз ставил вопрос – дайте нам Орлова. Тов. Орлов был начальником главка МВД, это очень крупный инженер и специалист в области бумажной промышленности, а там дело не шло. И, конечно, можно было начальника главка дать на должность наркома. «Никоим образом, нам самим нужны люди». Когда Берия это поручили, то Орлова сейчас же назначили.

Когда его дело не касается, хотя дело имеет важнейшее государственное значение, он к нему равнодушен. Для Берия не было ничего святого. Каждый работник имел у него эпитет, которых у него был запас. Он не мог назвать, что называется, ни одного человека, которого бы уважал. Много раз приходил на память знаменитый Собакевич, у которого во всем городе не оказалось ни одного порядочного человека, был один порядочный человек – прокурор, да и тот свинья. Так и у Берия не было людей, которые заслужили бы уважение, к которым он сам мог бы относиться по-человечески.

Очень отрицательным качеством Берия было подавление инициативы. Если вы с каким-нибудь предложением выступаете, вас сразу оборвут, посадят на место: вот изобретатель нашелся. Если не от него исходит дело и если вопрос поставлен так. что не от него исходит, вопрос отклонялся, и на этом деле государство, несомненно, сильно страдало.

Мне кажется, в оценке Берия как работника имеется преувеличение его некоторых положительных качеств. Всем известно, что он человек бесцеремонный и как таковой нажимистый, не считался ни с кем, легко мог продвинуть любое дело. Это качество было. Но с точки зрения того, чтобы понять вопрос, вникнуть в суть дела, – я бы сказал, туповатый был человек. Без лести членам Президиума ЦК могу сказать: любой член Президиума ЦК гораздо быстрее и глубже разбирался в вопросах и мог разобраться, чем Берия. Берия в этом отношении был исключением. По своей тупости он не мог вникнуть в дело. И когда мы занимались каким-либо вопросом, он говорил: бросьте вы, к черту, заниматься этим делом, вы организаторы. Как работу можно организовать, не разобравшись в сути дела?

Слыл Берия организатором, а в действительности он отчаянный бюрократ. Он отгораживался от людей, бывало, неделями, месяцами не принимал работников, ему подчиненных. Все шло в переписке. Очень большие секретариаты были у него, документы шли к одному, к другому. Сочинялись резолюции часто абсурдные, решение вопросов очень надолго затягивалось, месяцами шло решение сложных вопросов. Скажем, такой вопрос, как использование атомной энергии для собственных нужд. Многие месяцы не рассматривался этот вопрос и до сих пор не рассмотрен вопрос использования атомной энергии в авиации, в морском флоте. Почему? Потому что ему некогда было, а важнейшие дела валялись из-за бюрократической практики его в работе. Переписка между секретариатами и 1-м Главным управлением приобрела чудовищные размеры. Все основные работники главка занимались тем, что писали проекты, переделывали проекты. ворох бумаг, некогда было разобраться, оперативно работать по руководству научно- исследовательскими учреждениями и предприятиями. И это называется организатор? Очень опасный и вредный человек.

У Берия была самонадеянность, он считал, что все знает, что вовремя подметит, вовремя вопрос поставит, вовремя проведет решение. В действительности из-за его самонадеянности вовремя поставленные вопросы не решались. Вот мы с Ванниковым поставили два года тому назад вопрос относительно применения атомной энергии к авиации и морскому флоту. Этот вопрос не разрешился, вопрос залежался, и мы теряем драгоценное время.

Была у него замашка после смерти товарища Сталина разыгрывать, вести игру в экономию; деньги нужны, экономить нужно, промышленность развивать, культуру, сельскому хозяйству помогать, но есть вопросы, в которых мы не могли себе позволить чрезмерной экономии. Нужно мощности развивать в области атомной энергии. Американцы большие базы создают, чтобы бомбы делать. Берия говорит: «К черту, вы много денег бросаете, укладывайтесь в пятилетку». Когда пятилетка составлялась, было ясно, что нам делать на ближайшие три года. что строить, а на четвертый год уже спадал объем работ по начатым стройкам, а на пятый год надо новые веши начинать. Поэтому в 3–4 года капиталовложения сокращаются вдвое против третьего, а в пятом – вдвое против четвертого. Мы не могли с этим мириться, и государство не может мириться. Он же говорит: «К черту, укладывайтесь в то, что есть».

Маленков. Это дело контролировать придется, потому что там деньги расходовали без всякого контроля.

Завенягин. Это безусловно.

Каганович. Строили не города, а курорты.

Завенягин. То, что строили курорты, – не могу сказать, строили города.

Спрашивается, где были мы, которые работали с Берия, что видели, что делали? Я здесь честно, товарищи, должен сказать, что меня Берия не очаровал, когда мне пришлось с ним работать. Меня поразили его антипартийные качества, грубость, бесцеремонность, неуважение к людям. Человек, который не уважает других людей, сам недостоин уважения и доверия.

Я временами с большой тревогой думал, что помрет товарищ Сталин, новое руководство партии будет, Берия будет пробиваться к руководству. Какую это опасность будет представлять? Видимо, многие товарищи это понимали.

Что приходилось делать? Бывало, что огрызались. Один пример, может быть, товарищ Маленков помнит. Была получена телеграмма из Чехословакии, что программа, которую намечал главк, требует большого количества средств. Астрономические цифры были приведены. Эта телеграмма пришла к Берия. Он стал возмущаться, ругаться. Я говорю, что довольно дурачить людей, мы выполняем решение правительства, которое поручило нам какую-то программу выработать. Дурацкие цифры, которые называются, неправильны, мы их подправим. Сразу ругань: «Вот герой». Я говорю, что не герой и не дурак, чего людей дурачить. «Идите вон». Пошли вон. Потом человек отмяк, пытался убедить.

Вот еще пример. При реорганизации Министерства геологии[184] возник вопрос относительно разведок по урану. Надо сказать, что наше государство неплохо обеспечено урановым сырьем. Мы думаем, что лучше обеспечено, чем все наши возможные противники. Но значительная доля этого сырья добывается и за границей. Важно вести форсированную разведку у нас. Мы считаем, что мы это дело обеспечим лучше. Берия говорит: «Нет, вам не надо заниматься, пусть Тевосян занимается этим». Тевосян сам считал, что у него цветная металлургия, черная металлургия, что ему не надо поручать добычу уранового сырья. Я пытался Берия убедить, но он оборвал. Я говорил, что нам это