Берия не только затормозил нашу работу, но он вел подготовительную почву для замены линии коммунизма, линии большевизма, линии Ленина – Сталина линией перерождения. Конечно, это только попытка, смешно думать, что это бы ему удалось. Но он все же напутал по многим делам, и если бы его не накрыли, он напакостил бы очень серьезно. Недооценивать это дело нельзя. Мы стояли перед серьезной угрозой, которая устранена Центральным Комитетом нашей партии.
Возьмем национальный вопрос. Всем известно, что основой мощи нашего многонационального государства является дружба народов. Она и в мирное время, и во время войны сыграла важную и решающую роль. Эту дружбу народов наша партия завоевала в борьбе с уклонами – великодержавным и местным национализмом. Так всегда Ленин, Сталин и все мы формулировали этот вопрос. Как подошел к нему Берия? Он заменил борьбу за чистоту национальной политики нашей партии, борьбу на два фронта заменил лестью и натравливанием одной нации на другую. Это диаметрально противоположная точка зрения. В речи на съезде партии его выступление[147] надо рассматривать теперь в другом свете, как об этом правильно сказал товарищ Хрущев. Собственно говоря, своим восхвалением он фактически противопоставлял одну нацию другой.
Товарищ Сталин после Великой Отечественной войны на банкете, когда мы подводили итоги героизма всех народов Советского Союза, которые участвовали в войне, справедливо, по праву, и каждый коммунист, к какой бы нации он ни принадлежал, скажет, что это справедливо, – отдал должное тому народу, который больше всего жертвовал жизнью, тому народу, который был передовиком в этой неравной первое время, тяжелой войне с немецким фашизмом.
Он дал должное и произнес тост великому русскому народу.
Как же Берия использовал это? Здесь говорили, правильно говорили, лестью. Об этом вскользь, мимоходом, не развернув, в чем заслуга, он перешел к национальным республикам и начал восхвалять национальные республики. Он ни словом не говорил о врагах национальных республик.
Национальный вопрос – деликатный вопрос, он имеет основу. В основе нашей политики лежит интернационализм – Маркса – Энгельса – Ленина – Сталина, борьба классов отражается в национальном вопросе. Ничего подобного не было у Берия. У него была лесть, лесть и лесть, восхваление, восхваление и восхваление. Это уже было начало его спекуляции на национальном вопросе, а не подъем.
Мы в результате осуществления нашей политики по национальному вопросу, на основе победы единого социалистического уклада в народном хозяйстве создали новые, социалистические нации. Эти социалистические нации нужно все больше и больше объединять для их расцвета, а не противопоставлять. Берия вел к разъединению наций.
Чем он закончил? А его линия, которую он проводил, будучи министром внутренних дел, была направлена на натравливание одной нации на другую в пределах союзных республик. Даже такое дело, которое выглядит благородным, либеральным, как выпуск врачей, и это связывалось с еврейским вопросом, даже это как будто бы либеральное дело было правильно сделано, нужное дело, как говорили товарищи, но оно было преподнесено сенсационно, бурно, искусственно, что этот метод есть метод восхваления самого себя, что я делаю, а не ЦК. я поправляю, а не правительство.
Каганович. Все вы знаете, что это было преподнесено сенсационно, что у некоторых вызвало реакцию противопоставления и натравливания.
Каганович. Это было преподнесено совершенно по-другому.
Дальше. Возьмите все решения, как он их преподнес, например, по Украине, Литве, Белоруссии и другим республикам. Конечно, есть недостатки, слов нет. Думаю, что мы на Пленуме ЦК реализовали все решения по республикам правильно, в основном ряд недостатков подмечены правильно.
Каганович. Однако как он поднес, каким образом? Там получилось огульное обвинение. Во-первых, огульное оправдание оуновцев. Это была во время войны армия. Во-вторых, преподнесено было так, что действительно изгоняют русских и других из национальных республик и Западной Украины. Но надо время подготовить на той же Западной Украине специалистов и других работников, так как многие были расстреляны как враги, как оуновцы. Их нужно было воспитать, подготовить, но для Берия как авантюриста не существует время, он не учитывает ни времени, ни места, ни исторической обстановки.
Он авантюрист, он хотел завоевать на свою сторону недовольные националистические элементы. Это одна линия.
Выпустил воров, рецидивистов целую армию, выпустил около полутора миллионов. Мы стояли за то, чтобы выпустить мелких воришек, например, женщина взяла пучок соломы, ее осудили на три года, такую нужно освободить. Но что общего между этой женщиной и вором-рецидивистом? Они должны были смотреть, и в первой группе амнистированных не было воров и рецидивистов, ведь так, товарищ Горшенин, а потом включили всех – и воров, и рецидивистов. Это была одна линия – выпустить, получить с них расписку в верности и использовать их потом. Это оголтелая банда, это ядро фашистской банды Берия.
Каганович. Банда воров-рецидивистов, убийц. Это было сделано с целью окрылить и активизировать тех ярых националистов и шовинистов в республиках – и в Литве, и в Западной Украине. Это его кадры. Он создавал свои кадры. Делалось это для того, чтобы натравить одну нацию на другую и вместо дружбы народов получить в нашей стране черт знает что, то есть подорвать основу. Это была его линия поведения. Это безусловно делалось с определенной целью.
Центральный Комитет уничтожил авантюриста Берия и безусловно исправит все, что нужно, по национальному вопросу, обеспечит лучшую подготовку проведения этого мероприятия и безусловно, я не сомневаюсь в том, что мы обеспечим расцвет социалистических наций, мы обеспечим дальнейшее укрепление национальной политики нашего государства и дальнейшее осуществление той политики, которой нас учили Ленин и Сталин и которую партия проводила. Мы не допустим того, чтобы эта драка между нациями, которая была уделом и является уделом буржуазных государств, которая была делом угнетенных народов при царизме и ликвидирована у нас, чтобы эта драка у нас в какой-то мере расцветала или вообще существовала. Мы укрепили дружбу народов. Это, товарищи, залог нашего успешного продвижения вперед.
Возьмем вопрос отношения Берия к рабочему классу. Я должен сказать, что он вообще с большим пренебрежением относился к профсоюзам. Все товарищи помнят, как он говорил о профсоюзах, что они стоят, что это бездельники. А мы знаем, какое значение партия придавала и придает этому большому объединению рабочего класса. Это те рабочие, которые воспринимают на себя на фабриках, на заводах все те обиды и недовольства, которые имеются, и которые разрешают эти вопросы. Одним словом, профсоюзы – школа коммунизма, это остается в силе и до сих пор. Не случайно товарищ Шверник сидит в членах Президиума. Берия и его отшивал от работы. Он возражал, чтобы его приглашали на заседания Президиума.
Или когда решали вопрос о сокращении строек. Нужно было решать вопрос о сокращении строек. И вот это было преподнесено в тоне форс-мажора, не по-деловому. В этом наша ошибка и наша вина. Он торопился сразу же после смерти Сталина все эти вопросы принимать.
Каганович. И показать свой курс. Это была ревизия Сталина. Сталин сам бы поправил ошибки, если бы ему их показали, если бы он имел возможность и здоровье. Но у нас нет такого положения, мы не догматики, мы поправки можем вносить, мы будем вносить поправки. Мы приняли ряд решений. Одновременно вскользь было сказано. Вы знаете, что надо сейчас деньги расходовать на то, чтобы сельскохозяйственные работы улучшить.
И надо на жилье, дать жилье рабочим.
Каганович. Это главный вопрос, это самый острый вопрос. Вы думаете, он сказал что-нибудь? Ничего, говорит, потерпят, нечего с этим торопиться. Не говоря уже о том, что этот человек рабочих не знал, сам никогда рабочим не был, на заводах не был, перед рабочими не выступал, он пренебрежительно относился ко всем этим вопросам.
