— Что-то вроде этого. Но знаешь, на самом деле не отец заправляет «Болтушкой». Это делает Терт Кард. Да, организовал все это дело с газетой он, и он, в основном, решает, что в ней будет печататься. Но отец звонит туда, придумывает историю о какой-нибудь болячке и уходит на рыбалку. И все знают о том, что он делает.

— Да нет. Управляет всем именно он. А Терт Кард пляшет под его дудку, — сказал Куойл.

— Кушай абрикосы, Банни, — сказала Бити, собирая со стола пустые блюдца.

Но Банни повернулась к Куойлу и зашептала: «Пап, абрикосы похожи на маленькие попы. Попы крохотных фей. Я не хочу их есть». И она шмыгнула носом.

Пока Деннис рассказывал, к дверям подошел невысокий человек с морщинистым лицом и прислонился к косяку. Он был похож на кусок древесины, который прибило к берегу. Его лицо было розовато-лилового цвета. На нем была рубашка, покрытая изображениями цветка гибискуса размером с хороший блин. Бити налила ему чаю и отрезала огромный ломоть хлеба, который тот проглотил одним махом.

— Альфред! — сказал Деннис. — Шкипер Альфред, заходи и садись. Это Куойл, работает в газете. Вернулся вместе с Агнис Хамм в старый дом на мысе Куойлов.

— Да, — сказал старик. — Я помню Куойлов и то, что с ними случилось. Жестокие были люди. Говорят, когда-то давно Куойлы прибили человека к дереву, за уши, и отрезали нос, чтобы кровососы да мошкара почуяли кровь. Они так и сожрали его заживо. Теперь они все ушли. Остался только этот странный старик, Нолан, на Перевернутом мысе. Я никогда не думал, что кто-нибудь из них вернется обратно. А теперь их сразу четверо, хотя одна из них Хамм, а трое других ни разу не были на Ньюфаундленде. Однако я сюда пришел, чтобы встретиться с помощницей плотника.

Деннис показал на Банни.

— Так ты и есть помощница, которая собиралась чинить крышу своим маленьким молотком?

— Я хотела помочь папе, — прошептала Банни.

— Вот и молодец. Сейчас мало кто помогает отцам. Поэтому я принес тебе подарок. — И он протянул Банни маленький медный квадрат с потертой маркировкой, которая все же была еще видна. — Ты, наверное, думаешь, что это за штуковина? Это простой шаблон. Он нужен для того, чтобы чертить прямые линии и отрезать ровные куски дерева. С этой штукой, пилой, молотком и парой гвоздей из куска дерева можно сделать много различных вещей. Мне подарили этот шаблон, когда я был в твоем возрасте, с его помощью я сделал первый ящик с крышкой. Шесть сторон и два кусочка кожи вместо петель. Знаешь, как я тогда гордился?

— Что надо сказать, Банни? — прошептал Куойл.

— Я хочу сделать ящик с крышкой и двумя кусочками петель.

Все засмеялись, кроме Куойла, который наблюдал за тем, как Банни покраснела от унижения.

— Тогда давай скажем спасибо Шкиперу Атьфреду за замечательный квадрат и поедем домой, чтобы у тебя осталось время после ужина заняться своим ящиком.

Слышала ли она, что он сказал о мужчине, прибитом к дереву?

В машине он убедил Банни положить квадрат на пол, на случай экстремальной кочки на дороге.

На его столе лежали фотографии яхты. Темные, но достаточно отчетливые, чтобы их можно было напечатать. Даже на них была видна зловещая мощь судна. Куойл выбрал одну из них, положил перед собой и заправил в пишущую машинку чистый лист. Теперь он знал, что писать.

Фразы складывались так быстро, что он едва успевал их печатать. У него было ощущение, что он пишет хорошо. Статья отражала гордость Мел-виллов разрушительной силой своей яхты. В одиннадцать часов он положил законченную статью на стол Терта Карда. Кард делал какие-то сложные подсчеты в уме.

— А вот это надо поместить вместе с корабельными новостями. Здесь судно, стоящее в порту.

— Джек ничего мне не говорил о фотографии судна. Он что, сказал тебе это сделать? — В его синтетических штанах просвечивали сугубо интимные части тела.

— Нет, просто это очень интересное судно.

— Напечатай это, Терт, — подал голос из своего угла Билли Притти, набирая статью для своей колонки сплетен.

— А что с несчастным случаем? Где эта статья?

— А ее нет, — сказал Куойл. — Там и несчастного случая-то не было. Миссис Дидолот потянула запястье. Вот и все.

Терт пристально на него посмотрел.

— Ты не написал ту статью, которую тебе велел написать Джек, и сделал то, чего он не просил. Черт возьми, конечно, мы это напечатаем. А что, так и надо. Давненько я не видал Джека в гневе. С тех пор, как его сапог упал в огонь. Ты вот что, когда приедешь завтра на работу, не глуши мотор.

«Что я наделал», — подумал Куойл.

— Ты особенно не переживай из-за Эдит Дидолот. Она сейчас сидит в закусочной со своим запястьем и ехидностью. — Свитер Билли распускался на манжетах. Голубые глаза все еще смотрели испуганно.

— Черт возьми, ты вовремя. Билли сейчас в клинике, проверяет свою простату, а Джек уже выехал сюда. Он хочет с тобой поговорить. — Терт Кард резко раскрыл свежую «Болтушку». Его черные глаза метали молнии. Натбим за своим столом зажег трубку. Дым поднимался вверх белыми шарами. За окном туман и порывистый ветер затеяли вечную борьбу.

— О чем? — нерешительно спросил Куойл. — О статье?

— Ага. Наверное, хочет свернуть тебе шею за ту статейку о гитлеровской яхте, — сказал Терт Кард. — Он не любит сюрпризов. Надо было тебе делать то, что он велел.

Послышался гул мотора и хлопанье дверей. Куойл вспотел и напрягся. «Это всего лишь Джек Баггит, — подумал он. — Всего лишь ужасный Джек Баггит с кнутом и каленым железом для клейма». «Репортер избит до полусмерти».

Он зацепился рукавом за коробку с бумагами на своем столе. Листы разлетелись. Трубка Натбима провернулась в его зубах, выбросив комок тлеющего табака. Он распутал телефонный шнур, отпустив трубку так, чтобы она свисала вниз, и дав ей свободу вращаться. Натбим старался не смотреть в сторону Куойла.

Быстрыми шагами вошел Джек Баггит. Его рыжеватые глаза заметались по комнате, пока не наткнулись на Куойла. Он резко взмахнул рукой над головой, будто ловил муху, и скрылся за ограждением. Куойл последовал за ним.

— Так, ладно, — сказал Баггит. — Я все понял. Эта маленькая статья, которую ты написал и прицепил в конце корабельных новостей…

— Я хотел немного оживить корабельные истории, мистер Баггит, — сказал Куойл. — В порт пришла