сообщить мастеру. Но в действительности на коан нет ответа; поэтому, когда ученик только входит, чтобы дать ответ, — зачем тратить время? Он обычно просто крепко ударяет его. Он яснее ясного дает понять, что все ответы неправильны, поэтому нет необходимости выслушивать ваш ответ. Это выглядит вроде бы очень странным — вы не дали ответа, а он уже бьет вас; если бы вы ошиблись, он мог бы ударить вас... а вдруг вы были правы? Но в том-то и дело: не бывает верного ответа, только молчание.
Поэтому не один раз еще студент получит удар — много, много раз. А потом несколько дней он не будет показываться, и Дэ Шань осведомится: «Где же он?» И отправится на то место — это был большой монастырь, прекрасный дзэнский сад — и обнаружит ученика, сидящего под деревом в глубоком молчании. Его лицо показывает, что ум больше не функционирует, что нет никаких колебаний внутри, что все безмятежно и спокойно.
И тот же самый Дэ Шань, который бил этого ученика, коснется его стоп. Как только Дэ Шань коснется его стоп, ученик откроет глаза и спросит: «Мастер, что вы делаете?»
Дэ Шань скажет: «Я касаюсь твоих стоп, потому что ты нашел ответ. Я подозревал, что случилось что-то, ведь ты много дней не приходил. Так бывает, что студенты перестают приходить только тогда, когда они нашли, — потому что о чем говорить? — ответа не существует. И они наслаждаются своим безмолвием так потрясающе... они забыли коан, они забыли мастера, они забыли все. Они живут в таком экстазе, что все остается где-то далеко».
Дэ Шань обычно находил учеников, и всегда оказывалось, что он прав, — его битье помогало. Его битье, в конце концов, заставляло их осознать, насколько он сострадает и как любит их — он не ударит понапрасну. Его удары снова и снова демонстрировали только одно: какой бы ответ вы ни нашли, он неправилен. Нет нужды выслушивать его, потому что нет возможности правильно ответить.
Ударяя, он делает очевидным, что правильного ответа не существует; ум абсолютно бессилен дать ответ.
Мало-помалу ученик забывает о коане, забывает о звуке, потому что это не приводит ни к чему, кроме синяков от посоха мастера. Но в тот момент, когда он забывает об уме, коане, мастере и о поисках какого бы то ни было ответа, он проваливается в глубину, в полное безмолвие. То безмолвие и есть ответ, но вы не можете сказать ничего об этом. И оно настолько удивительно, таинственно... вы настолько удовлетворены, что нет необходимости в признании мастером того, что вы нашли ответ. Все это становится тривиальным.
Но Да Хуэй не понимает этого вообще, и, возможно, никто — даже величайший философ в мире — не в состоянии понять, в чем здесь дело. Это выглядит просто абсурдом: сперва вы даете ему коан, а потом даже не слушаете его ответ. Но такова стратегия, стратегия великой любви и великого сострадания.
Мастер касается его стоп и просит прощения за все удары, которые он нанес... ему приходилось делать это: «Не было другого способа разрушить твой упрямый ум, разрушить твое цепляние за ум, разрушить представление, что ты можешь найти ответ посредством ума. Не только тебе больно от моего посоха, мне еще больней. За все это я касаюсь твоих стоп и прошу у тебя прощения».
Дэ Шаня любили его ученики, хоть он и бил их своим посохом; у Да Хуэя нет понимания и в помине.
В детстве мне довелось повстречаться с одним человеком. Его звали Сардар Чанчал Сингх. Он был заодно с Субхашем Чандра Бозе, великим индийским революционером, который бежал от суда британского правительства. Замаскировавшись, он сперва отправился в Германию повидать Адольфа Гитлера, потому что хотел предложить: «Вы сражаетесь с британцами. Мы тоже сражаемся с ними, и нам нужна ваша помощь. Если вы окажете нам помощь, Британская Империя может быть атакована с двух сторон. Мы можем атаковать изнутри, а вы можете продолжать атаковать снаружи».
Его политика была абсолютно ясной... и вы будете поражены, Адольф Гитлер никогда еще не представлял своим военным никакого человека так, как он представил Субхаша Чандра Бозе. Он сказал военным: «Почитайте этого человека больше, чем почитаете меня, потому что я фюрер только небольшой нации; этот человек — революционер и лидер огромного континента». И он назначил для Субхаша — хоть у того и не было никакого политического положения — почетный караул.
То был план Адольфа Гитлера и Субхаша Чандра Бозе... они решили, что Субхашу Чандра Бозе будет лучше отправиться в Японию. В Японии находились тысячи индийских солдат, которые воевали за британское правительство против Японии.
Это была очень умная политика: Субхаш Чандра отправлялся в Японию, а Гитлер сообщал Японии — ведь Япония была союзником Германии против британцев, против американцев... Он сообщал им: «Предоставьте Субхашу переговорить со всеми индийскими солдатами, которые содержатся в японских тюрьмах. У меня полная уверенность в том, что этот человек справится» — это действительно был человек огромной харизмы — «и убедит тех солдат: 'Вы сражаетесь за Британскую Империю, которая сохраняет ваше рабство в неприкосновенности. Вместо этого — пойдемте со мной, мы создадим армию, и будем сражаться
Это было так логично и просто, что пленные согласились. Во-первых: если они согласны, они больше не пленные; они становятся гостями Японии. Во-вторых, может они, и сражались за британцев, но в глубине души они были против империи; просто они продали свои души за хлеб с маслом.
Как только Субхаш сказал им: «Вы продали свои души...» — тут же все лагеря пленных были открыты. Новая армия — Индийская Национальная Армия — была создана Субхашем Чандра Бозе. Сардар Чанчал Сингх был одним из приближенных коллег Субхаша. Он тоже был из пленных. У него и раньше был высокий пост в Индийской армии, теперь он тоже получил очень высокий пост в Индийской Национальной Армии, которая готовилась атаковать из Японии.
Успех сопутствовал им вплоть до Рангуна; они разбили британские войска. Даже Калькутта боялась, что после Рангуна следующая атака может быть на Калькутту. Все британцы уехали из Калькутты, все, у кого было достаточно денег, все уехали оттуда. Калькутта стала уязвимым пунктом. Именно в это время Германия потерпела поражение. Атомные бомбы сбросили на Хиросиму и Нагасаки, поэтому Япония тоже капитулировала.
Субхаш оказался в странном положении. Оба союзника, которые поддерживали его, были разгромлены. У него была небольшая армия, — но хотя он и побеждал, сколько же могло это продолжаться? Он не мог даже достичь Калькутты, которая была его родным городом. И ему пришлось бежать из Рангуна...
Что с ним произошло, осталось тайной. Рассказывают, что его видели в Советском Союзе; есть слухи, что он живет в Тибете; эти рассказы, похоже, были сочинены им же самим... Самолет, которым он летел из Рангуна, упал в Тайпее и сгорел. Пилот и еще кто-то — никому не известно, кем был другой человек, — были сразу же сожжены, безо всякой пресс-конференции или медицинской экспертизы. Они и так уже обгорели в катастрофе, а поскольку оба оказались индусами, то их отправили на погребальный костер.
Самое вероятное, Субхаша где-то сбросили, а самолет умышленно подожгли, чтобы создать у Британской Империи уверенность в гибели Субхаша; так или иначе, это был враг номер один, которого следовало хватать мертвым или живым. Так что, то был хороший замысел: он погиб, теперь нет смысла... и даже тело сожгли.
Тайпей дал сообщение, что его отправили на погребальный костер, — но это было впустую, тела уже сгорели, они не были опознаны. Их даже не сфотографировали — что было абсолютно необходимо для человека со статусом Субхаша, крови которого так жаждала Британская Империя. Им следовало сделать фотографии, им следовало вызвать медиков для экспертизы тел. Им следовало, наконец, доставить тело в Британскую Империю. Но, как мне кажется, это не было тело Субхаша; это была просто маскировка. Таким же было мнение и Сардара Чанчала Сингха.
Он случайно встретил меня в ресторане в Джабалпуре. Его освободили из индийской тюрьмы... После того как Субхаш ушел, все люди Индийской Национальной Армии снова попали в тюрьмы — только теперь уже в британские. Но по их судебному делу велась борьба, и Чанчала Сингха освободили. Он искал работу, и
