За всю мою жизнь я никогда не чувствовал, чтобы что-нибудь было неверно. Все до того замечательно подобрано в этой драме, что без чего угодно жизнь могла бы стать чуть менее богатой.

Когда меня посадили в тюрьму в Америке, шериф первой тюрьмы оказался человеком весьма разумным. Он тотчас же узнал меня. Когда он отвел меня в камеру, он не смог сесть на стул; он уселся на пол и сказал: «Мне невозможно сидеть на стуле перед вами». И спросил: «Вы не чувствуете, что что-то где-то пошло не так? Это не может быть частью вашей судьбы».

Я сказал ему: «Это должно быть частью моей судьбы. Ничто не идет неправильно; ничто и никогда не идет неправильно. Это и есть вся религия, которой я учу: все то, что происходит, правильно».

Через двенадцать дней, когда я покидал последнюю тюрьму, шериф сказал: «Странно, вы выглядите лучше, чем когда попали в тюрьму».

Я сказал: «Это оттого, что я наслаждался этим так сильно, это было столь новым переживанием. Если бы я не побывал в тюрьме, что-то в моей жизни осталось бы незавершенным. Это сделало меня богаче».

Он сказал: «Глядя на вас, покажется...» И я сказал ему: «Если вы хотите обогатить жизнь своих президентов и вице-президентов, предоставьте им тот же опыт. Они действительно нуждаются в этом!»

Но ни на миг я не чувствовал неудобства с сущим. У меня нет никакого храма, у меня нет никакой мечети, я не хожу ни в какую церковь, у меня нет никакой системы верования, но я жил так тотально, я могу назвать жизнь столь великим даром, что никакой благодарностью не выразить этого.

Будда сказал: «Вера может навсегда разрушить корень несчастья...» Все ваши несчастья сводятся к простому выражению, ничего больше: вещи не таковы, какими они должны быть. У вас должна быть должность получше, больше признания, вы должны быть богаче, ваше тело должно быть более красивым, вы должны иметь дом получше, жену получше, мужа получше... У вас миллионы жалоб, и все эти жалобы в вашем уме создают ваше страдание.

Будда прав, когда он говорит: «Вера может навсегда разрушить корень всех несчастий»... Вера в его смысле — принятие ситуации, какой бы она ни была, без всякого недовольства, зная, что это и есть то, как хочет этого сущее. А если так хочет сущее, это должно быть правильным, поскольку вы не можете быть мудрее, чем само сущее. Очевидно, вы каким-то образом нуждаетесь в этом; очевидно, какой-то части внутри вас это необходимо, чтобы сделать вас завершенным.

«...вера может сфокусировать вас на добродетелях буддовости». Через дверь веры, доверия, любви, таковости вы входите в двери буддовости.

Мне вспоминается еще один будда, Сократ. Его жены было довольно, чтобы сделать кого угодно просветленным, так что тут нет заслуги Сократа, что он стал просветленным; вся заслуга принадлежит его жене. Он все время учил — ученики из далеких мест собирались у него дома, — и его жена, естественно, обижалась, что он никогда не уделял ей внимания, у него не было времени.

Однажды она готовила чай для него, как вдруг пришли несколько учеников, и он увлекся глубоким спором. Его жена до того разгневалась, что выплеснула горячую воду ему в лицо; половина его лица так и осталась обожженной, — но он не прервал диалога со своими учениками.

Ученики были в шоке! Они поверить не могли этому: «Боже мой, его лицо обожжено, а он совсем не обеспокоен этим!» Они уже почти забыли вопрос, который обсуждался, но он продолжал. Они сказали: «Мы позабыли, что за вопрос был. Сперва проясни нам одну вещь: твоя жена чудовище, у тебя сожжено лицо».

Сократ сказал: «Она — мое испытание огнем. Я безмерно благодарен ей. Она сделала все, чтобы взбудоражить меня, рассердить меня, но мое существо осталось непотревоженным. Я в большом долгу перед ней. Все, чем я стал, без нее было бы невозможным. Мое спокойствие, мое безмолвие, мое понимание, мое принятие любой ситуации — все это благодаря ней».

Если вы смотрите на жизнь — а это путь искателя, — тогда вы превращаете каждое несчастье в ступеньку, каждый кошмар — в ситуацию пробуждения.

«Вера может превозмочь многочисленные дороги заблуждения и показать путь непревзойденного освобождения».

Чувство единства с сущим... [Снаружи донесся звук барабана.] Вот кто-то идет со своей обезьяной и барабаном!..

Жизнь так богата и так невероятно прекрасна. Если вам удается релаксировать с нею, вы достигли пути непревзойденного освобождения, вы достигли самого окончательного, за пределы которого никто никогда не выходил. И это так просто: все, что вам необходимо, — это научиться искусству приятия, таковости, а из этого возникнет вера. С возникновением веры, все двери сущего открыты перед вами, приглашают вас.

Религиозные люди всего мира разрушили реальный и подлинный смысл религии. Создавая ритуалы, молитвы, изваяния, церкви, синагоги, они ввели в заблуждение все человечество. Ничто из этого не нужно; это все хлам. Все, что требуется, — это маленькое пламя любви ко всему, без всяких условий, без всяких ожиданий — и все, что приносит жизнь, принимать с благодарностью.

Совсем простое — вот реальный религиозный опыт. Нет нужды в священных писаниях. Вам не надо никуда ходить. Где бы вы ни были, вы можете вызвать переживание таковости и расцвести в цветок веры, который автоматически становится ароматом буддовости.

Да Хуэй прошел долгий путь. Это было замечательным опытом, — видеть, как интеллектуал, человек знаний преображает себя в человека невинности, веры, таковости. Он прошел от ума к не-уму.

Хорошо, что и мы путешествовали вместе с ним, со всеми его слабостями, которые являются и нашими слабостями тоже. Но, безусловно также и то, что, если он смог достичь буддовости, все остальные тоже смогут достичь буддовости.

Все вы, по существу, носите окончательное дитя, окончательную невинность. Лишь немного воли, немного смелости, — и вы прибыли домой.

Возлюбленный Мастер,

Теперь, когда вы взялись за это дело, вам надлежит стойко укрепиться в радикальности и сесть, выпрямившись, в комнате, чтобы получить реальный опыт и пробудиться в течение своей жизни. Это подобно переходу через мост, сделанный из одной доски, с ношей в двести фунтов: если ваши руки и ноги соскользнут, вам не уберечь даже свою собственную жизнь, а спасти других — и подавно. Когда приходили монахи, ищущие путь, Му Чжоу обычно говорил: «Дело ясное: прощаю вам тридцать ударов».

У Е из Фэнь Яна говорил вопрошающим: «Нет ложного мышления!» Стоило Лу-цзы увидеть монаха, входящего в ворота, как он тотчас же разворачивался и садился лицом к стене.

Проблема с каждой пробужденной душой всегда была одной и той же: перед пробуждением проблема заключалась в самом факте пробуждения. После пробуждения это снова пробуждение, которое приходит