Но с этими амбициями вы не сможете быть без напряжений; а если вы действительно хотите быть без напряжений, без тревог, без мучений, тогда избавьтесь от этой безумной гонки стать кем-то более важным, более могущественным. Тогда будьте всем тем, чем вы являетесь, и расслабление придет очень легко».
Напряжения — это наши гости, мы сами пригласили их. Расслабление — это наша природа. Мы не должны приглашать его. Вам не нужно расслабляться; вы должны просто перестать приглашать напряжения, и расслабление начнется само собой. В самом вашем существе, в каждой клеточке вашего существа будет расслабление. Это расслабление — начало медитации.
В этом расслабленном состоянии никто не препятствует пути. Вы стоите перед храмом своего существа, и двери открыты. Они никогда не были закрытыми — сущее не может быть так жестоко. Коль скоро вы не стоите на пути...
Рабийя аль-Адабийя была женщиной-суфи, самой уникальной. Мужчина не предоставлял женщинам никакой возможности, расти в духовном измерении. Лишь немногие женщины бежали из-под рабства мужчины, очень немногие; их можно сосчитать на десяти пальцах, и Рабийя должна быть на самой вершине. Она отправилась на базар за овощами и увидела знаменитого религиозного человека, Хасана, стоящего на коленях перед мечетью — снаружи, там, где люди оставляют обувь, поскольку он говорил, что не был достойным войти в храм Божий. Годами он молился пять раз в день перед мечетью, и его единственная молитва была: «Отец, открой двери, впусти меня! Сколько мне ждать?»
Рабийя слыхала это уже много раз, когда приходила и уходила, и она не смогла противиться искушению: она крепко стукнула Хасана по голове. Это очень нерелигиозно. Когда кто-то молится, вы не должны беспокоить его, — а это не было обычным нарушением.
Хасан прямо подскочил и воскликнул: «Рабийя, ты что, рехнулась?!» Она сказала: «Я не рехнулась. Двери всегда открыты! Что за вздор ты постоянно вымаливаешь у Бога? Открой двери, впусти меня... кто тебе мешает? И кто дал тебе идею, что двери закрыты? Я говорю тебе, двери открыты! Ты сам и есть тот, кто стоит на пути. Если ты действительно хочешь войти, ты можешь войти в этот же миг. Единственное предварительное условие состоит в том, что ты должен быть как невинное дитя, — и прямо сейчас ты можешь войти в храм. Но как религиозный святой, с огромным религиозным эго, благочестивым эго...»
Благочестивое эго — это самое отравленное эго. Кто-то эгоистичен из-за того, что у него так много денег — но все же он знает, что смерть отберет все это. Кто-то хвалится тем, что он президент страны. Он знает, что к следующим выборам уже будет истощен, — если еще останется в живых, потому что, самое вероятное, его убьют до того.
В Америке двадцать процентов президентов были убиты — и это самая цивилизованная страна. Либо их убивают, либо бросают в уборную и сливают воду. Так что, даже если вы президент или премьер- министр, это не имеет значения; в глубине души вы знаете, что скоро будете сброшены со своего трона. Я всегда удивлялся, почему трон назван троном, — возможно, это и есть то место, откуда людей можно турнуть [Игра слов: по-английски Tron
Но человек, который имеет религиозное эго, — самый отравленный, потому что он полагает себя
Но даже если у вас есть идея о самом себе как духовном, вы не невинны. У ребенка нет идеи, что он духовен. Возьмем ребенка, новорожденное дитя за критерий: он
Без любого эго вы тоже можете просто быть.
Это «просто быть» — и есть то, что я зову медитацией.
Не декламирование какого-то дурацкого имени или какой-то глупой мантры... это не медитация. Это хорошо для обезьян, но не для человека. Обезьяны не могут усидеть, не жуя что-то; если они не смогут достать ничего другого, то возьмут жевательную резинку. Люди, которые беспрерывно повторяют мантру, делают не что иное, как используют слово, язык в качестве жевательной резинки — и по дешевке, поскольку за жевательную резинку вам надо что-то уплатить. Жевательная резинка продолжается долго, но все же приходит к концу, а ваша мантра всегда тут — когда бы вы ни пожелали жевать, вы начнете жевать.
Медитация не имеет ничего общего с мантрами и декламированиями. Медитация — это просто чистое сознание вернувшегося ребенка — рай вернулся снова. Он был однажды вашим, но вы утратили его, вы забыли его.
Из-за того, что он был вашим, вы стали разыскивать его по всему миру, избегая лишь того, что было у вас в самом сердце. Вы были рождены только с сознанием, а все остальное вы насобирали после этого. Что бы вы ни насобирали в уме после своего детства, отложите это в сторону — и вы не будете больше стоять на пути. Вот это простое понимание, — и вы обнаружите двери храма своего существа открытыми.
Никто не препятствует вам осуществлять себя.
А осуществить себя — это осуществить Бога.
Тут нет разницы.
Да Хуэй рассказывает замечательный дзэнский эпизод: Когда мастер Жуй Ень постоянно пребывал в своей комнате, он обычно звал себя: «Хозяин!»
Его ученики очень сильно расстраивались, ведь это был великий мастер, и у него были тысячи учеников. Это было первым, что он делал, когда просыпался утром, прежде чем встать с кровати. Сначала он звал: «Хозяин!» — а потом говорил: «Да, сэр». — «Оставайся бдительным». — «Буду оставаться». — «Не попадись на обманы людей и все их ожидания». — «Не буду». После проведения этого диалога с самим собой он вставал с кровати.
Его учеников немного смущало это. Если узнает кто-то другой, как им объяснить? Будут говорить: «Ваш мастер безумен. Зачем вы транжирите свою жизнь и свое время с этим безумцем?»
В конце концов, они набрались храбрости и спросили мастера Жуй Еня: «В чем секрет? Ранним утром вы начинаете, днем время от времени вы повторяете это, и когда отправляетесь спать, то снова... Мы слышали много мантр, много декламаций, но эту просто составляли вы же сами. Вы задаете вопрос, и вы отвечаете на вопрос — мы очень сильно смущены».
Жуй Ень сказал: «Вам нет нужды смущаться. Я просто хочу удостовериться, что я не стою на пути. Когда я говорю: «Хозяин», — я взываю к своей сущности. Мое тело — это слуга, мой ум — это слуга, моя сущность, которая бессмертна — вот хозяин. А когда я говорю: «Хозяин», — и приходит ответ: «Да?..» «Будь бдительным», — потому что это и есть весь наш процесс медитации, — оставаться бдительными, не забывать о бдительности. Чем бы вы ни занимались, подводное течение бдительности должно продолжаться. Решимость снова и снова возникает во мне: «Буду». И не попадусь на обманы людей».
Люди все время морочат вас — возможно, не сознательно, возможно, они не хотят обмануть вас, но они бессознательны и поступают почти как сомнамбулы во сне.
Люди подают вам идеи. Кто-то говорит вам: «Вы так прекрасны», — и действительно, трудно отрицать его идею, она так осуществляет эго. Возможно, он с умыслом называет вас прекрасным; возможно, это начало, чтобы обмануть вас, уговорить вас на что-то.
Прежде я знал человека — весь город считал его безумным, но я наблюдал его совсем близко. Он был
