Он сказал: «Я возьму и то, и другое и посмотрю, ты окажешься права или же я».
Он отправился туда со своей женой. Он был королем, так что он, конечно, был во главе целой толпы людей, которые пришли встречать Будду. Он преподнес ему бриллиант со словами: «Я не очень богат, но у меня есть один из самых драгоценных бриллиантов, и я жертвую его тебе».
Будда произнес: «Брось это».
Он поверить не мог этому, но перед тысячами людей, когда Будда сказал: «Брось это», — он не мог даже сопротивляться или сказать «нет». Ему пришлось бросить камень. Он подумал, что, наверное, его жена была права: «Для Будды это лишь камень; для
Тогда он протянул другой рукой цветок лотоса, и Будда произнес: «Брось это».
Он подумал: «Боже мой, моя жена тоже ошиблась!» — и он бросил лотос.
Теперь дарить стало нечего. Совсем с пустыми руками он стоял там... и Будда произнес: «Брось это!» Теперь это было уже слишком! Если ничего не осталось, что ему бросать?
И Махакашьяпа рассмеялся. Махакашьяпа был прародителем дзэна. Он действительно был основателем, но так как он никогда не разговаривал, все, что о нем время от времени упоминается, — это его смех.
Прасенджита взглянул на Махакашьяпу. Тот сам был сыном великого короля, отрекся от своего королевства и последовал за Гаутамой Буддой. Прасенджита спросил: «Махакашьяпа, почему ты смеешься?»
Тот сказал: «Я смеюсь, потому что ты не понимаешь, что говорит Будда. Чтобы понимать его, требуется глубокий опыт медитации. Он не предлагает бросать бриллиант или бросать лотос; все это просто ложное. Брось самого себя! Если ты не бросишь себя, ты не бросишь ничего. Упади к его стопам!»
Это было уж слишком. Прасенджита и не думал об этом. Он принес подарки... он не был последователем Будды, — это его жена была. Но теперь, когда столько народу вокруг, было бы неудобно не поклониться.
Он коснулся своей головой стоп Гаутамы Будды, и на этот раз засмеялся Гаутама Будда. Он сказал: «Ты же притворяешься, что бросил, но не бросаешь! Здесь не надо притворяться. Или будь подлинным, или не делай этого. Теперь подними свой бриллиант и свой лотос и убирайся. Если ты не можешь бросить себя, то нет другого подарка, который ты можешь принести мне.
Пока не подаришь самого себя, никакой подарок неприемлем. Только любовь может быть подарком. Только глубокое позволение может быть подарком. Только слияние с тем, кто прибыл, может быть подарком. Все подарки слишком уж обычны: даже приносить их — это показывать свою глупость».
Слушая его, глядя на него — внезапно он увидел Будду в первый раз. Вокруг него ощущалось поле энергии... он никогда еще не бывал безмолвным, и вот в первый раз он чувствовал безмолвие — и тысячи людей совершенно безмолвны, как будто там не было никого.
Прасенджита коснулся стоп Гаутамы Будды второй раз, и Гаутама Будда сказал: «Теперь правильно, это исходит от самого твоего сердца. Теперь я могу принять твой подарок».
У заурядной личности возникнет вопрос: «Что за подарок?» — потому что бриллиант был отвергнут, лотос был отвергнут... и теперь Будда принимает подарок. Для заурядного ума ничего больше не передано; но в восприятии просветленного все
Прасенджита больше не тот же самый человек. Он не возвратился домой. Он сказал своей жене: «Я в недоумении: ты так долго была ученицей Гаутамы Будды; почему же ты тогда выходила замуж, почему ты все еще во дворце? Когда твой Мастер ходит босоногим под жарким солнцем по всей стране, ты должна быть с ним, ты должна заботиться о нем. Можешь возвращаться домой — колесница готова, — но я бросил себя, я отдал себя в подарок. Я не пойду домой».
Жена и не думала о такой возможности. Она была ученицей, но это не означало... Однако теперь, когда муж не пошел... она тоже поднялась к высшему состоянию сознания. Она сказала: «Тебе не победить меня; я принадлежу тому же роду воинов, к которому принадлежишь и ты. Поражение просто неприемлемо. Смерть — приемлема, но поражение — нет. Я тоже намерена остаться. Колесница может возвращаться пустой».
Это бросание поможет вам понять диалог между Ень Яном и Чжоу. Чжоу говорит: «Не неси никакого напряжения. Если ты ничего не принес, это не важно. Когда ты приносишь что-то, тогда это тоже не важно. Так что отпусти это. Все это чувство, что ты ничего не принес, всю эту вину, всю эту неловкость — отпусти это».
Но когда Ень Ян спрашивает: «Если я ничего не принес, то как же мне отпустить это?» — Чжоу тогда говорит: «Дело твое. Подними это». В тот же самый момент, подобно внезапной вспышке молнии, Ень Ян смог
В нем взошло прямое понимание.
Если вы видите всю подоплеку — как действует медитация, как действовали мастера медитации... И помните, Чжоу не сказал бы этого любому и каждому. Несомненно, состояние Ень Яна ясно для Чжоу. Когда вы перед мастером, он знает,
Вот почему я все время говорил вам: я не отвечаю на ваши вопросы, я отвечаю
Это создает проблему любому, кто хочет разобраться, что такое моя философия. Он скоро отправится в сумасшедший дом, потому что он найдет так много ответов на один и тот же вопрос, что обязательно сойдет с ума, чокнется! Это не философия; это не последовательная логическая система. Это сокровенная — от индивидуальности к индивидуальности — передача энергии, света.
Тысячи раз я сталкивался с людьми, приносящими вопрос наподобие: «У моего друга такая проблема», — и я говорил им всегда: «Пришлите лучше своего друга, — и он сможет сказать, что у его друга эта проблема. Если вы не можете даже признать, что это
Он говорит:
