умер, и не очень-то печалитесь из-за того, что в своем сне вы обанкротились. Все, что случилось во сне, в момент вашего пробуждения становится бессмысленным.

Как только ложное познано как ложное, проблема немедленно исчезает. Теперь возникает другая проблема, которая гораздо больше, гораздо глубже: остается реальное. До сих пор — из-за того, что вы заблудились в иллюзорном, вы не осознавали реального. Внезапно вы начинаете осознавать реальное; теперь вы должны применить терминологию реального.

Мир остается снаружи — тот же самый мир, те же самые люди, несмотря на то, что ваших проекций там не будет. Вы считали кого-то безмерно прекрасным, кого-то — великим мудрецом, кого-то — самой религиозной личностью: если это были ваши проекции, они исчезнут, но человек, которого вы считали прекрасным, или религиозным, или просветленным, останется. Теперь вам придется иметь дело с его реальностью. А единственный способ справиться с реальностью — это создавать полную гармонию с реальным. Вы не можете уклониться от этого, это неизбежно, нет способа рассеять это.

То, что можно было рассеять, вы рассеяли; почти девяносто процентов вашего мира будет рассеяно, и эти девяносто процентов были вашей проекцией. Но десять процентов — не ваша проекция, и вы должны быть с этим в полной гармонии.

Да Хуэй делает самое замечательное утверждение. Быть в гармонии обычно означает быть за, не быть против. Но Да Хуэй делает гармонию чем-то гораздо более глубоким — не быть ни за, ни против. Даже в том, чтобы быть за, есть некоторая натянутость: вы все-таки думаете о себе, как об изолированном, что вы движетесь вместе с потоком, больше не сражаетесь с потоком. Но вы есть, а само ваше бытие — это сопротивление. Уже той идеи, что вы двигаетесь вместе с потоком, довольно для нарушения гармонии.

Да Хуэй дает чрезвычайно важное указание, и только человек, который пришел к этому опыту, способен сделать такое утверждение. В противном случае все очень просто, спросите кого угодно: двигаться вместе означает быть в гармонии, а двигаться против — это быть в диссонансе.

Но Да Хуэй говорит: «Даже двигаться вместе — это диссонанс, — очень неуловимо, очень скрыто, но вы сохраняете себя в изоляции. Настоящая гармония — это не выступать ни за, ни против. Позвольте реальности обладать вами. Отдайтесь тому, что неизбежно, — и вы найдете необъятный покой».

Эти сутры важны для каждого медитирующего на пути. Всякий раз, когда вы встречаетесь с чем-то неизбежным на фоне повседневной суеты, вы постоянно наблюдаете себя, не прилагая усилий для медитации.

Пункт первый: ваша медитация должна быть безо всякого усилия с вашей стороны, потому что все усилие от ума, а для ума нет пути, достичь медитации. Так что, если вы совершаете какое-то усилие, само ваше усилие есть барьер для достижения того пространства, которое вы хотите достичь.

Медитация — это просто чистое понимание того, что вы можете наблюдать ум, не совершая никакого усилия; и запомните: наблюдение — это не усилие, наблюдение — это ваша естественная способность. Усилие есть нечто такое, что вы должны делать; наблюдение есть нечто такое, что вы не должны делать. Оно уже и так есть. Это само ваше дыхание, это сама пульсация вашего сердца, просто вы никогда не смотрели на это.

Да Хуэй говорит, что медитация должна быть без всякого усилия и что это — точка согласия между всеми медитирующими в мире. Усилие будет по-прежнему нарушать медитацию и привносить ум, поэтому с усилием нет и медитации, — только ум. Нет усилия, — нет ума... и спонтанное осознавание, что это не является вашей работой. Вы просто обнаруживаете его как свою внутреннюю природу.

Вот это и есть первая вещь насчет медитации. И он хочет напомнить вам вторую вещь: ваша медитация не должна быть чем-то таким, на что вы откладываете один час ежедневно по утрам или, как это делают мусульмане, пять раз на день. У различных религий разное особое время для медитации, — но эта идея иметь особое время для медитации означает, что вы оставляете время, где вы будете оставаться немедитативными.

Один час медитации и двадцать три часа немедитации... вы думаете, есть какая-нибудь надежда на то, что медитация победит в конце? Те двадцать три часа смоют все то, что, как вы полагаете, сделано вами в медитации.

Во-вторых, человек, который находится двадцать три часа в немедитативном состоянии, — как он может вдруг стать медитативным на один час? Это невозможно. Это подобно человеку, который болеет двадцать три часа и вдруг на один час становится совершенно здоровым, а потом снова заболевает, как будто бы это в его собственных руках — всякий раз, как он решает, что пора становиться здоровым, он выздоравливает, а когда приходит время болеть, он заболевает.

Медитация — это ваше внутреннее здоровье. Двадцать три часа в день болеть, духовно болеть — сплошной гнев, ненависть, зависть, конкуренция, насилие — и вдруг за один час вы становитесь Гаутамой Буддой, — как вы ухитритесь проделать это? Такое невозможно.

Все религии обманывали людей. Поскольку людям хочется иметь что-то духовное, они давали игрушку — один час делайте это, и вы проделаете медитацию, — но они и не рассматривали психологию этого. Это просто не в природе вещей, вы не можете проделать это таким образом. Вы либо медитативны двадцать четыре часа в сутки, либо немедитативны двадцать четыре часа в сутки, — выбор за вами. Но вы не сможете поделить свою жизнь на две части — в храме быть медитативными, а в лавке, на работе оставаться немедитативными.

Гаутама Будда и люди, которые поняли его, испокон веков настаивают на медитации, которая происходит при каждом действии и тогда, когда вы ничего не делаете. Она следует за вами, словно тень. Она протекает внутри вашего сознания, словно подводное течение. Вы можете быть хоть на базаре, хоть в храме — вы можете быть где угодно, а ваше внутреннее безмолвие остается ненарушенным, необеспокоенным. Это и есть единственная истинная медитация.