характерных изменений голоса. Так что далеко не обязательно евнух должен быть писклявым. В русском религиозном сектантстве принятие скопчества, 'наложение большой печати', подразумевалось как сознательный акт, как добровольный отказ от греховных мирских соблазнов. Чаще всего оскопление осуществлялось уже в зрелом возрасте, а значит — никак не влияло на голосовой аппарат. Таким образом, с точки зрения фониатра, стихотворение Е. Евтушенко 'Баллада о большой печати' не совсем правдоподобно, автор пошел на поводу сложившегося стереотипа евнуха, а этот стереотип верен только для кастратов 'западного', итальянского образа, но никак не для российской секты скопцов. Вот какие неожиданные выводы позволяет делать фониатрия.

В начале 1989 года весь мир облетела сенсационная весть: Африка является прародиной не только человека, но и всех известных ныне языков и наречий. Такое предположение выдвинул американский ученый Алан Уилсон из Калифорнийского университета. Со своей гипотезой он ознакомил участников ежегодного форума Американской ассоциации содействия развитию науки.

После многолетних исследований в области генетики Уилсон пришел к выводу, что способность общаться с помощью слов подарили человечеству… женщины, а вернее, одна из них. Представительница слабого пола, которая в результате генных мутаций приобрела задатки к членораздельной речи, жила в Африке примерно 200 тысяч лет назад. Именно от женщин, считает ученый, впоследствии 'научилась говорить' сильная половина человечества. Биологическую способность развивать речь переселенцы из Африки передали жителям Европы и Азии.

Сенсационная гипотеза американского ученого тут же была подвергнута критике рядом его коллег. В частности, Милфорд Уолпофф из Мичиганского университета заявил, что данные раскопок, проводимых антропологами, опровергают выводы Уилсона.

Суждено ли гипотезе Алана Уилсона стать основой нового направления в науке или же она разделит судьбу десятков смелых, оригинальных, но, к сожалению, абсолютно голословных теорий, канувших в Лету? Время покажет. Пока же достаточно квалифицированно судить о ней рано — до сих пор мы знакомы с утверждениями Уилсона только лишь по телетайпным сообщениям (например, в 'Медицинской газете' от 16 апреля 1989 года), а не по серьезным научным публикациям.

Относительно происхождения речи в разное время высказывались различные предположения. Одни ученые считали, что речь возникла из непроизвольных выкриков (ох! ах! ух! фу, тьфу! и т. д.). Полушутя эту теорию назвали теорией 'тьфу-тьфу'. Другие ученые полагали, что речь возникла из звукоподражания (теория 'гав-гав'). В русском языке, например, очень много звукоподражательных слов: кукарекать, мычать, жужжать, блеять, хлопать, шуршать, журчать, хохот, свист, звон, кукушка, хрюшка и другие. Конечно же, есть подобные звукоподражательные слова и в других языках. Особенно богата звукоподражаниями детская речь: 'топ-топ' — ходить, 'тик-так' — часы, 'ам-ам' — кушать, 'авка' — собака. Эта теория была впервые выдвинута древнеримским поэтом Лукрецием:

Естественно, объяснить происхождение слов, речи лишь одной из этих теорий нельзя; в известной мере верна и та и другая — материалом для будущей речи служили и восклицания, и звукоподражание.

Согласно современным психологическим теориям языка речь, а вместе с ней и язык возникли в процессе трудового общения. На первых этапах речь состояла из возгласов, вплетенных в систему жестов и трудовых действий. В это время звуковые комплексы не имели еще постоянного значения и зависели от практической ситуации, жеста или интонации. Советский языковед Н.Я. Марр указывал, что в древности одним словом обозначались такие разнородные объекты, как 'гора', 'голова', 'люди'. Примеры таких 'пучков' значений, как их называл Марр, можно привести во множестве и из языков современных культурно отсталых племен: например, в одном из языков туземцев Австралии слово 'ингва' означает ночь, спящих людей, съедобные корни водяной лилии; слово 'мбара' — колено, кривую кость, изгиб реки, а также разновидность червей.

В результате длительной эволюции словами стали обозначать признаки предметов, а также сами предметы как носители этих признаков, и слова приобрели устойчивое значение; язык превратился в дифференцированную систему кодов, обозначающих не только признаки и предметы, но и абстрактные понятия, связи и отношения.

Этапы формирования и становления речи можно проследить на примере ребенка. За 3 года ребенок заново повторяет весь путь, пройденный человечеством от примитивных звуков до членораздельной речи. Процесс развития речи у ребенка делят на подготовительный период, включающий крик, гуление и лепет; период использования слов-предложений и, наконец, полное овладение фразовой речью.

Первые функциональные связи, которые в будущем станут основой речи, возникают уже при крике новорожденного. Акустическая характеристика крика новорожденного ребенка несет в себе те же составляющие, что и звуки речи, совершается на тех же частотах, а, значит, крик, воспринимаемый органами слуха ребенка, стимулирует функциональную активность речевых зон коры.

Уже к концу 4-го месяца жизни ребенок способен воспроизводить такое многообразие звуков, которое не встречается ни в одном языке. Лепет может включать самые различные гласные и дифтонги, согласные любого способа и места образования, твердые и мягкие, напоминающие щелканье, бульканье, фырчанье, птичий щебет.

Тенденция к повторению слогов приводит в дальнейшем к целым 'монологам'. На этой ступени развития, примерно до 6-го месяца, лепет детей различных национальностей еще не отражает фонетических особенностей их родного языка.

Вскоре к самоподражанию присоединяется подражание элементам речи окружающих. Начиная приблизительно с 7 месяцев ребенок может уже подражать некоторым произносимым матерью звукам, если они входят в его собственный лепетный репертуар, В лепете 6…7-месячного ребенка начинают проявляться первые специфические черты, присущие языку, который он слышит вокруг себя, и прежде всего языку матери.

Американские логопеды В. Тервурт и И. Вейер сообщают в этой связи о проделанных ими опытах. Тервурт указывает, что его студенты могли отличить записанный на пленку лепет 6-месячных детей других национальностей от лепета детей того же возраста своей национальности, отмечая у первых звуки, чуждые своему родному языку. Вейер отмечает в сделанной им звукозаписи лепета 5…6-месячных китайских детей существенные отличия от лепета их русских и американских сверстников. Это отличие выразилось в том, что китайские дети произносили преимущественно отдельные слоги без их повторения или отдельные гласные с очень разнообразной модуляцией высоты голоса.

Понимание речи и связанное с этим использование слов-предложений развивается с 9…10-го месяца жизни ребенка. Слова приобретают смысл, становятся компонентом мышления. Девочки начинают говорить несколько раньше — на 8…9-м, мальчики — на 11…12-м месяце жизни.

Вернемся снова к сенсационному заявлению калифорнийского профессора Алана Уилсона. В свете нашего разбора его гипотеза выглядит довольно утопической. Трудно представить себе, чтобы речь явилась не закономерным итогом длительного процесса превращения звуков в слова (как мы видели это на примере ребенка), а своеобразным скачком, 'генной мутацией', по терминологии Уилсона. А почему именно женщина подарила человечеству способность общаться с помощью слов? Может быть, потому, что девочки начинают