«Джи-19» капитана 3-го ранга Такаичи Кинаши, доложившем о том, что он торпедировал и потопил американский авианосец «Уосп». (15 сентября американский авианосец «Уосп» получил тяжелые повреждения от попадания трех торпед, оставлен экипажем и добит торпедами эсминца «Лансдаун».)

Между тем, адмирал Ямамото пришел к выводу, что для победы на Гуадалканале туда нужно высадить еще целую армейскую дивизию. Поэтому, истратив без всякой пользы огромное количество топлива. Объединенный флот вернулся на Трук.

В то же самое время адмирал Ямамото приказал контр-адмиралу Какудзи Какута с максимальной быстротой довести до полного боевого состояния три новых авианосца в водах метрополии и привести эти корабли на Трук. До прихода этих новых авианосцев, сведенных во 2-й воздушный флот, Ямамото решил отложить все дальнейшие оперативные мероприятия. Приход же соединения Какута ожидался не ранее 9 октября. Таким образом, мы потеряли два драгоценных месяца, прежде чем сумели организовать крупномасштабное контрнаступление.

Бессмертный классик военного искусства Сун-Ци в качестве идеального тактического приема любил приводить действия легендарной змеи «шуай-ян», которая в старые времена водилась в горах. Эта змея, помимо ядовитых зубов в пасти, имела еще и ядовитое жало на хвосте. «Напавший на голову «шуай-ян», — объяснял Сун-Ци, — получит смертельный удар ее хвоста; напавший на хвост подвергнется удару головы; а тот, кто нападет на середину змеи, подвергнется удару и головы, и хвоста».

В октябре 1942 года Объединенный флот адмирала Ямамото впервые смог развернуться по образцу змеи «шуай-ян». Роль головы змеи выполняло соединение адмирала Нагумо. Ее тело представляли эскадры линейных кораблей под командованием самого Ямамото. Хвостом же змеи являлись прибывшие авианосцы контр-адмирала Какута.

Смертоносными зубами «шуай-ян» являлись авианосцы Нагумо «Секаку» и «Дзуйкаку» по 40 000 тонн каждый. Это были новейшие авианосцы нашего флота, имевшие наиболее мощные авиагруппы и опытные, обученные экипажи. Их действия должны были обеспечить три авианосца адмирала Какута, которые были перестроены из кораблей других типов: это были «Хийо» и «Цзунье» водоизмещением 27 500 тонн и «Дзуйхо» водоизмещением 13 000 тонн. И хотя эти корабли были укомплектованы наспех обученными экипажами, их недостаточный боевой опыт должен был компенсировать яростной агрессивностью адмирала Какута. Будучи самым молодым из подчиненных Ямамото адмиралов, Какута слыл и самым отчаянным бойцом. Он жаждал мести за гибель «Рюдзе», которым когда-то командовал, также и за катастрофу у Мидуэя, в ходе которой Какута командовал 2-м авианосным соединением, наносившим удар по Алеутским островам. Таким образом, удар хвостом мог быть нанесен с неменьшей силой, чем клыками.

К октябрю 1942 года Императорская ставка в Токио, очнувшись от летаргии, наконец осознала всю серьезность ситуации и приказала адмиралу Ямамото приостановить операцию на Папуа, сконцентрировав все силы на Гуадалканале. Возможно, адмиралу Ямамото и удалось бы продемонстрировать свое тактическое искусство в духе «шуай-ян», если бы ему не мешала армия, все еще владевшая инициативой в решении боевых вопросов.

Армия согласилась перебросить одну дивизию с Явы в Рабаул и потребовала, чтобы у Гуадалканала была проведена «комбинированная десантная операция», т.е. операция совместно силами армии и флота. Совместная операция, по мнению армии, состояла в том, что она предоставляет войска, а флот должен доставить их к месту высадки, обеспечив им поддержку с моря и воздуха. Армия, например, владела половиной авиационного парка Японии, но не выделила ни единой машины для этой операции. Японская концепция «комбинированных операций» содержала в себе совершенно другой смысл, чем в Соединенных Штатах.

Для перевозки на Гуадалканал 2-й армейской дивизии и был сформирован знаменитый «Токийский экспресс», состоявший из кораблей 8-го флота контр-адмирала Гуничи Микава, базирующихся на Рабаул.

10 октября соединение адмирала Какута покинуло Трук и направилось к Гуадалканалу, чтобы обеспечить поддержкой с воздуха действия сухопутных войск.

Мой «Амацукадзе» вместе с другим эсминцем вышли с Трука накануне, чтобы проверить небольшой островок Ндени в северной группе островов Санта-Круз, где, по некоторым сведениям, укрывались в тихих бухточках на ночь летающие лодки противника.

«Токийский экспресс» адмирала Микава, погрузив на свои корабли 10 000 солдат и офицеров 2-й армейской дивизии, за семь рейсов со 2 по 11 октября доставил их на Гуадалканал практически без потерь. Операция завершилась полным успехом. Американцы, видимо, оценили тактику «шуай-ян» и вели себя крайне осторожно.

В предыдущих операциях Ямамото решительно отвергал все попытки послать линейные корабли в зону боевых действий. Но после завершения строительства аэродрома на южной оконечности острова Бугенвиль, что давало возможность обеспечения воздушного прикрытия кораблей в районе Гуадалканала, Ямамото решил рискнуть. И выиграл.

В 23:00 13 октября два линейных корабля (по 27 500 тонн каждый) подошли на одну милю к побережью Гуадалканала, уменьшили скорость до 18 узлов и приступили к бомбардировке. Шестнадцать их огромных 14-дюймовых орудий выпустили по противнику 918 фугасных снарядов. После этого американский аэродром пылал двадцать четыре часа подряд. Японские войска на острове были воодушевлены подобной демонстрацией нашей морской мощи и просили флот повторить подобное шоу. Ямамото пообещал, и на следующую ночь адмирал Микава с крейсерами «Чокай» и «Кинугаса», идя курсом, параллельным побережью, обрушил на противника 752 восьмидюймовых снаряда.

Но у флота были и другие заботы, главной из которых являлась доставка на остров тяжелого вооружения. Но, как только мы начали этим заниматься, в районе острова снова появилось американское авианосное сомнение.

Первый сокрушительный удар оно нанесло по нашим конвоям 15 октября, утопив и тяжело повредив шесть наших транспортов. 17 октября два американских эсминца обстреляли на рассвете склады с горючим и боеприпасами нашей армии на побережье, предав их огню и опустошению. Во второй половине дня семь американских бомбардировщиков полностью закончили начатую эсминцами работу. Отсутствие механизированных средств для быстрого перемещения ценных грузов в безопасное место дорого стоило нашей армии.

Американские корабли были обнаружены на отходе в 110 милях южнее Гуадалканала. А соединение Какуты маневрировало в 200 милях севернее острова, а потому не имело никаких шансов перехватить противника.

Таким образом, два мощных японских оперативных соединения, пробыв в водах острова более недели, так ни разу не смогли установить боевого соприкосновения с противником. Это не могло не отразиться на настроении личного состава. Боевой дух стал слабеть.

Между тем, все мы ожидали генерального наступления, обещанного генералами не позднее 20 октября. Однако армия под теми или иными предлогами постоянно откладывала начало генерального наступления, в то время как флоту ничего не оставалось делать, как ждать обещанного армией наступления.

В период этого ожидания, 22 октября, на флагманском корабле адмирала Какута авианосце «Хийо» внезапно произошла крупная авария в машине. Машины «Хийо», предназначенные для торгового судна, не справлялись с нагрузками, необходимыми для авианосца в боевой обстановке, и все усилия механиков отремонтировать их ни к чему не привели. Какута был вынужден отправить «Хийо» обратно на Трук, куда тот доковылял, едва выжимая 6 узлов из своих машин.

Адмирал Какута перенес свой флаг на «Дзунье» и вскоре остался с этим единственным авианосцем, поскольку «Дзуйхо» был передан соединению адмиралу Нагумо. Таким образом, знаменитый хвост змеи «шуай-ян» потерял две трети своей силы накануне решающих боев.

Вечером 24 октября вице-адмирал Чуичи Нагумо с весьма мрачным видом сидел в своем салоне на авианосце «Секаку». Со времени сражения у Мидуэя адмирал заметно постарел. Он стал совсем седым, лицо приобрело болезненный цвет и покрылось морщинами.

Перед адмиралом лежали два листка бумаги, и, хотя он прочел их содержание уже несколько раз,