обратный курс и упустив блестящий шанс, предоставленный судьбой.

Курита вел флот к заливу Лейте с решимостью фаталиста, отлично понимающего, что у него нет никаких шансов на победу над столь превосходящим его силы противником. Эта мысль постоянно давила на него, и, когда у него был шанс победить, он этого шанса просто не заметил, повернув на обратный курс.

В феврале 1942 года чувство безнадежности и беспомощности давлело на всех союзных офицеров в регионе Филиппин и Голландской Ост-Индии. Они считали, что у них нет шансов не только победить, но и уцелеть. Помня о Перл-Харборе и о потоплении «Принс оф Уэлс» и «Рипалс», они со страхом ждали, когда то же самое произойдет и с ними, не видя никаких альтернатив. Уже пал Сингапур. Полная оккупация японцами Филиппин была просто вопросом времени. Сметая все очаги сопротивления, японские вооруженные силы шли от победы к победе. Могучее авианосное соединение японского флота под командованием адмирала Нагумо было к этому времени переброшено в Индийский океан. Противнику оно представлялось какой-то чудовищной суперармадой. Союзные штабы просто не имели об этом соединении никаких сведений и даже не знали вообще сколько у Японии авианосцев. Это порождало всевозможные панические слухи, путаницу и неразбериху. 1 февраля 1942 года небольшое американское авианосное соединение атаковало наши базы на Маршалловых островах. Соединение адмирала Нагумо, стоявшее на Труке, полным ходом ринулось к Маршалловым островам, до которых было 1500 миль. Узнав об этом, союзное командование решило атаковать соединения японского флота, оставшиеся без авианосцев.

Четыре крейсера и семь эсминцев союзников вышли к Баликпапану, надеясь повторить подвиг капитана 2-го ранга Пола Тальбота.

Однако и японцы в это время тоже не дремали. Переброшенные с Формозы на авиабазу Кендари шестьдесят японских бомбардировщиков 4 февраля перехватили в море союзные корабли и нанесли им достаточно серьезные повреждения. Противник вынужден был вернуть свои корабли в Сурабаю, считая, что подвергся удару самолетов с японских авианосцев.

19 февраля произошло еще одно событие, совершенно невозможное с точки зрения штаба союзного командования в Сурабае. Американская разведка совершенно однозначно доложила, что ударное соединение адмирала Нагумо, направлявшееся к Маршалловым островам, изменило курс к берегам Австралии. Это сообщение получило свое подтверждение, когда на рассвете 19 февраля 188 самолетов, поднявшись с авианосцев адмирала Нагумо, нанесли сокрушительный удар по австралийскому порту Дарвин.

Около полудня того же дня 23 истребителя «Зеро», появившись над Сурабаей, в коротком воздушном бою уничтожили 40 американских истребителей, главным образом типа «Р-36». Мне кажется, что даже если бы американская разведка в Баликпапане и сообщила о том, что эти истребители нашей морской авиации появились над Сурабаей, пролетев 450 миль с авиабаз Формозы, союзное командование все равно в это бы не поверило. Они были совершенно убеждены, что все «Зеро» поднялись с авианосцев.

Ближе к вечеру группа японских бомбардировщиков, вылетевшая с аэродрома Кендари, нанесла удар по секретной авиабазе союзников Диобанге, вблизи Сурабаи, уничтожив находящиеся там американские истребители типа «Р-40», «Буффало» и английские «Харрикейны».

В те дни японские боевые самолеты пользовались большим авторитетом у противника. Потопление ими могучих и гордых английских линейных кораблей, по мнению англичан и американцев, никак не могло быть делом случая. Они были уверены, что подобная же судьба ждет и все другие корабли, оставшиеся в Сурабае.

Находясь в таком паническом настроении, союзное командование получило сообщение разведки о том, что два больших японских конвоя двигаются по направлению к острову Ява. Один конвой, состоявший из 41 транспорта и 20 кораблей сопровождения вышел 19 февраля из Йоло, направляясь к Сурабае. Второй — из 56 транспортов и 16 кораблей эскорта вышел из Камраня в Индокитае, держа курс к западному побережью Явы.

Союзное командование разрывалось на части, планируя ответные действия. Если союзный флот попытается атаковать один из конвоев, у него будет шанс добиться успеха, но вторым конвоем уже заниматься будет некому. Главной проблемой для противника являлась непредсказуемость поведения ударного соединения авианосцев Нагумо, которое в любой момент могло нанести сокрушающий удар по союзному флоту, лишенному воздушного прикрытия.

Между тем, владея инициативой, японский флот мог позволить себе выбрать место удара по союзникам по своему усмотрению.

17 февраля главнокомандующий японским Объединенным флотом адмирал Исороку Ямамото собрал штабное совещание на борту линкора «Нагато», стоявшего на рейде Хасирадзима. Ранее главком приказал адмиралу Нагумо прекратить преследование небольшого американского оперативного соединения и нанести удар по порту Дарвин.

— Мы должны обеспечить захват нефти и других ресурсов Голландской Ост-Индии. Именно этой задаче отдается сейчас наивысший приоритет, — указал Ямамото. Штаб Объединенного флота, изучив и проанализировав всю разведывательную информацию, доложил ее главкому. Тот пришел к выводу, что надводные корабли противника, сосредоточенные в Сурабае, не представляют «даже потенциальной угрозы» для японских действий в этом регионе. Основываясь на этом, главком приказал двум конвоям, на транспорты которых было погружено по армейской дивизии, начать движение к месту высадки. — Высадка, — подвел итог совещанию адмирал Ямамото, — не потребует особенно сильной поддержки.

20 февраля адмирал Ямамото провел еще одно совещание с офицерами своего штаба. На совещании пришли к заключению, что «союзный флот полностью деморализован и не способен предпринять крупные боевые операции». Главком отменил ранее утвержденный план прикрытия высадки самолетами базовой авиации и приказал соединению авианосцев адмирала Нагумо следовать в Индийский океан с задачей «уничтожить боевые корабли противника, которые попытаются вырваться из Сурабаи».

Подобное пренебрежение противником сделало очень рискованной всю операцию. По меньшей мере это сильно отразилось на проведении конвоя, который вместе с другими кораблями эскортировал и мой эсминец.

Сорок один транспорт с десантом шел двумя колоннами на расстоянии 2000 метров между колоннами и 600 метров — между судами. Транспорты шли зигзагом со скоростью 10 узлов. Впереди колонн в строю пеленга шли четыре тральщика на расстоянии 3000 метров друг от друга. На дистанции 3000 метров от них строем фронта следовали три эсминца. Далее под прикрытием двух сторожевиков шел флагманский корабль конвоя — легкий крейсер «Нака». По одному эсминцу справа и слева от колонн охраняли ее среднюю часть.

Дальнее прикрытие конвоя, в которое входил и мой эсминец «Амацукадзе», состояло из 2-го дивизиона эскадренных миноносцев и трех отдельных эсминцев, находящихся под общим командованием адмирала Танака на легком крейсере «Дзинтцу». Наша группа держалась мористее с левой стороны конвоя. Эсминцы этой группы принимали короткое участие в десантной операции на остров Тимор, куда они прибыли после завершения высадки на Амбон, а затем, 25 февраля, у Макассара присоединились к эскорту конвоя.

Примерно в 200 милях позади конвоя величественно следовали тяжелые крейсеры «Нати» и «Хагуро».

Колонна транспортов, растянувшаяся на 20 миль, представляла из себя весьма экзотическое зрелище. Плохо обученные команды бывших судов торгового флота, превращенных в войсковые транспорты, совершенно не считались с требованиями военного времени. Многие транспорты дымили трубами так, что дым поднимался почти на милю в небо. Несмотря на приказ о радиомолчании, вовсю работали судовые передатчики. Не соблюдалось и затемнение по ночам.

Будь в этом районе подводные лодки противника, они могли бы хорошо потрудиться над столь легкой добычей.

Утром 26 февраля море южнее Борнео было спокойным. Я проснулся после короткого сна в походной каюте и ознакомился с последней информацией. Наши разведывательные самолеты и агентура сообщали о мощных и обширных минных полях, прикрывающих побережье Сурабаи, отмечая также, что подходы к берегу заграждены корпусами затопленных судов.

В 8 часов утра из собирающихся на юго-востоке облаков неожиданно вынырнула летающая лодка