приходилось удирать.
– Ну-ка расскажи, расскажи мне про этих блох! Они смертельны для хозов? Откуда ты вообще про них знаешь?
– Из Архива. Эта зебра, вся ее поверхность и внутренности – собственность ванов. Ваны прячут ее от хозов. Тебя это не пугает?
Белка довольно удачно сделал вид, что не пугает.
– Хорошо. – Тото отвернулся от зебры, привалился широкой спиной к забору. – Эти твари, что на ней поселились, – бродники, как и мы. Коллеги.
– Шутишь! – не поверил Белка Чуй.
– Нет. Ваны очень о них заботятся. Поэтому и держат на виду – меньше шансов, что хозы пронюхают.
– Они могли бы так спрятать эту лошадку, что хозам ни за что не найти!
– Всесилие ванов – лишь легенда… Откуда всесилие у существ, которые и собственной воли не имеют? Ваны – не люди, а функции. Создавая ванов и Архив, атланты думали о всесилии закона, общего для всех миров, о сдерживании хозов с их аппетитами. Ты, наверное, и сам это понимаешь.
Тото пошел прочь, поманив за собой Белку. Ночью они вернулись и выкрали зебру, увезли за город. Там Тото отослал товарища на разведку, а сам скрылся вместе с добычей. Белка сперва негодовал, но позже, будучи уже арестован, понял, что Тото просто дал ему шанс выкрутиться.
Все время, и до закрытого суда, и после, с Белки не спускали глаз. Бродник не мог прыгнуть на другой план, пока на него смотрят, просто физически не мог, и изнывал от скуки. Он ни в чем не сознался, утверждал, что лишь хотел позабавиться. Ему не поверили. Ваны следили за Белкой через ничего не подозревающих людей-надзирателей, бродник чувствовал их тяжелые, нечеловеческие взгляды. Наконец судья, смущенно покашливая, зачитал приговор по бумажке. Тридцать лет.
– За что?! – как можно более правдоподобно закричал Белка, вырываясь из рук не менее потрясенных солдат. – За зебру?! Вы же ее нашли!
– Вы к этому не имеете отношения… Вы имеете отношение только к краже, – сказал судья, вытирая обильный пот. – Заседание окончено.
Еще несколько месяцев Белку продержали в тюрьме, постоянно меняя соседей по камере. Очень разговорчивых и любопытных соседей. Белка наседок терпел сколько мог, а когда уставал, затевал драку. Но и новые сокамерники не спали ночами, следили за бродником, не позволяя прыгнуть. Наконец Белку перевели в лагерь, где он и познакомился с Максимовичем. Еще спустя некоторое время судебная ошибка была неожиданно исправлена: тридцать лет заменили полугодом и торжественно выпустили Белку Чуя на свободу. Ваны – не люди, даже не хозы, они не умеют наказывать «на всякий случай». Ваны поверили, что Белка обычный хулиган, случайно спевшийся с незарегистрированным бродником. Или – сделали вид.
Схваченный несколько позже Тото под человеческий суд не попал, ваны сразу забрали его в Архив. Там нарушителя заточили в Спираль, логово Неместа и Невремени, кошмар каждого, перешедшего хранителям Архива дорогу. Удалось ли Тото добраться до блох-путешественниц по мирам, какую он из этого извлек пользу и почему не сумел скрыться, Белка не знал. Но очень хотел знать, именно поэтому и согласился помочь хозе Александре проникнуть в Архив, когда эта дурочка захотела копировать Схемы… Белка искал следы Тото.
Неприятности не заставили себя ждать, снова пришлось податься в бега, но один след, слабенький, едва заметный, Белка Чуй отыскал. Царапина на маленьком ящичке, из миллионов которых и составлен Архив, попалась на глаза совершенно случайно, но Белка давно не верил в случайности. Царапина слишком сильно напоминала символ на перстне, доставшемся Белке Чую от почти забытого врага, с этим трофеем он никогда не расставался. Когда-то Тото очень долго разглядывал перстень, но так ничего и не сказал. Много позже девочка с разноцветными косичками сказала о символе: «Истинная Руна». Петли Реальности стягивались в опасной близости от горла любопытного бродника.
Что со всем этим делать, Белка Чуй пока не знал.
Глава I
Сидя на широком подоконнике старого сталинского дома, хорошо слушать The Alan Parsons Project и разглядывать спешащих к метро людей. Хорошо, потому что можно ни о чем не думать. Особенно если идет дождь. Павлу это занятие настолько понравилось, что он предавался ему почти всякую свободную минуту. А таких было немало, ведь никаких дел не имелось совершенно, а дождей осенью сколько угодно.
– Пашка, ты не мог бы хоть иногда пластинку менять?!
Галя все чаще появлялась прямо в комнате, хотя когда-то договаривались, что она будет выходить из коридора. Ничего не поделаешь, новоиспеченная хоза вставала на крыло. Прошли те дни, когда девушка сутками лежала на кровати, прижимая пальцы к вискам. Научиться жить на два тела, сразу в двух мирах – трудно. Но в сущности легче, чем научиться ходить на двух ногах.
– Ты меня слышишь?
Павел рассматривал Галину. Получив власть, девушка изменилась и внешне. Нет, она еще не исправила себе вздернутый нос, не сделала губы пухлее, хотя порой подозрительно долго стояла перед зеркалом. Но вот одеваться стала иначе, сменила дурацкие разноцветные косички на затейливую прическу, перестала спотыкаться, двигалась легко и уверенно. Галя стала красивой. Только Павла это не радовало.
Sirius, так ласкавший душу, сменился на Бритни Спирс. Значит, где-то там, ступенью выше, в Москве-1. Галя освоила очередное заклинание. Павел не без злорадства заметил, как дернулась рука девушки в сторону колонок – это след от совершенных в другом мире пассов. Очень дурная привычка, как говорит Максимович.
– Ты обиделся на что-то?
– Нет, это ты, наверное, обиделась, – Павел спрыгнул с подоконника и выключил компьютер. На Бритни Спирс это не произвело ни малейшего впечатления, она пела не с МР3. – Перестань, Галя, ты же знаешь, что я ее не люблю.
– А я не люблю твою нудятину! Пойдем обедать, я все утро в одном кафе проторчала, рецепты рассматривала.
Музыка смолкла, Галя ушла на кухню. Она оставалась хорошей, славной девчушкой, и останется такой еще долго. Но изменений не миновать, Галя больше не человек. Оттого, что она так заботилась о Павле, может быть, даже любила, ему было только больнее наблюдать превращение Галины в хозу. В хозяйку мира. На самом деле она не рассматривала рецепты, а стояла, невидимая, за спинами поваров. Смотрела, пробовала, слушала… Скоро научится и заставлять обычных людей отвечать на вопросы, потом – работать на себя. Хоза входит во власть. И зачем ей какие-то рецепты? Еще месяц, и пища в их доме будет появляться тепленькой хоть из Парижа. Если, конечно, никто не схватит Галю за руку. Хозы не терпят незарегистрированных коллег, магия любит порядок.
Павел опять включил компьютер, принадлежавший прежде Грише: неизвестно куда запропавшему хозяину квартиры. Снова заиграла привычная музыка, но Павел быстро ее выключил – ни к чему злить хозу. Порой даже жутко представить, на что она способна… Никаких преград, кроме моральных, почти полная власть над предметами и людьми.
С техникой Павел не слишком дружил, но забираться в интернет кое-как научился. Максимович какими- то своими способами проникал в сеть прямо из Москвы-1, присылал весточки. Знала ли о них Галя? Павел ей не говорил, она не спрашивала. Наверное, знала. Или еще нет? Из сети Паша не выходил целыми днями, благо в деньгах у них с Галей недостатка не было, и поэтому сразу увидел упавшее в почтовую программу сообщение, состоявшее из одного заголовка:
«Галя далеко?»
«На кухне!» – как можно быстрее отбил ответ Павел, радуясь, что колонки выключены и письмо пришло беззвучно.
«Жди сегодня Белку в гости, Гале не говори».
«А если она заметит?»
Письмо что-то долго не отправлялось и Паша даже постучал от нетерпения по столу, но тихонечко, воровато оглядываясь.
«Белка придет, когда Галя ляжет спать. Сам не усни только. Отбой».
