аляповатых одежках «ля рюс», с сарафанами и балалайками, а в тщательно, любовно реконструированных подлинных одеяниях той поры). Православных, мирно прибирающих под одежки кресты и идущих в общих рядах, не блажа об «идолопоклонничестве» и «сатанизме».
Русский народ, мой народ, часто ругают. И часто — безосновательно. Потому что, скажем, в лень народа Ермака, Хабарова и Дежнёва, воздвигшего державу от Балтики до Тихого океана, народа Королёва и Гагарина, первым шагнувшего в космос, я не верю. Не у русских родилось понятие «сиеста», скажем, а то, что у немцев развернулось в баллады о блаженной Шларрафии, с реками из пива и горами из сосисок, а у французов — повествования о прекрасной Кокейнь, у нас ограничилось потешными присказками — на острове, мол, Буяне, молочные реки, кисельные берега, ходит бык печёный, в боку нож точёный. И всевозможные простофили Гансы, Жаки и Джеки из европейских сказок ничуть не трудолюбивей нашего Емели. Что до других недостатков — так пьют, например, те же японцы куда как больше нашего.
Но есть один недостаток, за который нас, по-моему, ругают мало. Это какое-то изумительное беспамятство, несерьёзное отношение к своему прошлому — и, в итоге, к своей народной сути, самобытности, культуре. Я не про либералов или, скажем, коммунистов речь веду — с этих спроса нет. Но вот как понимать, скажем, заявление одной из называющих себя русскими и национальными газет, что пристрастие к национальному костюму и традиционному обличью — это-де, оказывается, «азиатчина»? Вот уж просветили так просветили. Будем теперь знать, что Герман Геринг, позировавший перед фотокамерой в баварских шортах с узорчатыми подтяжками и легкомысленной тирольской шляпке с перышком, оказывается, «азиат». И артист Шон Коннери, на присвоение ему рыцарского титула надевший шотландскую юбку-килт с клановым узором, тоже, видимо, «азиат». И техасский конгрессмен, деловито поднимающийся по ступеням Белого дома в ковбойском стетсоне и костюме-антри, конечно, «азиат».
Простите, а Вы, читатель, способны представить себе кого-нибудь из наших актёров (про политиков умолчим), ну не Харатьяна с Гафтом, понятно, но вот хотя бы Домогарова или Жигунова, появляющегося в «присутственном месте» в косоворотке.
«Несерьёзно»… «Балаган»… Ох, какие ж мы серьезёзные… В гавайке и в шортиках — это да, это нормально, косоворотке — «я что, клоун?!».
Если честно, трепет перед историческим прошлым своего народа у западных «азиатов» и «клоунов» принимает иногда немного странные формы. Редьярд Киплинг — тот самый, к слову, которого его земляк и современник Честертон попрекал чуть ли не космополизмом безродным, мол, глядит на родной остров «из окна пассажирского вагона» — в «Подарках феи» и «Паке с холмов Пака» любовно разворачивает перед читателями галерею предков, в которой и бритт-пастух каменного века, и римский легионер. И нимало не заботится, что собственно англичане-англосаксы к потомкам бриттов или римлян не относятся. Ещё удивительнее гордость англосаксов — в том числе и заокеанских — подвигами легендарного короля Артура, одним из которых, между прочим, числится собственноручная расправа в битве у горы Бадон с девятью сотнями… англосаксов.
Или, скажем, торжества во Франции по поводу победы вождя восставших галлов Верцингеторига над римскими легионами и возведённый по этому случаю памятник — а ведь нынешние французы, пожалуй, в не меньшей степени потомки побеждённых римлян, чем высоких и голубоглазых мятежников. А уж заявлять, в духе нашей интеллигенции, что галлы были дикарями, занимавшимися человеческими жертвоприношениями, а римляне несли им передовую культуру Средиземноморья, я Вам, читатель, ежели окажетесь на этих торжествах, очень не советую. Французы — народ горячий, и испытать их любовь и уважение к предкам на себе может быть не полезно для вашего здоровья. Как видно, бредовые и цивилизованные народы не стесняются своего прошлого, а иногда не «нарастить» его за чужой счёт.
Но знаете — есть и более странные и уродливые вещи. Например, когда у нас отмечают «день начала славянской письменности» в честь святого Кирилла. Того самого святого Кирилла, в житии которого чёрным по белому сказано, что будущий святой видел в Корсуни-Херсонесе, древнем городе неподалёку от нынешнего Севастополя, две книги (!), написанные «русьскими письмены»[2] . Тут, понятно, подсуетились представители странной, и, к сожалению, немалочисленной, части наших учёных, у которой любая мысль о достижениях славян в прошлом вызывает какой-то суеверный страх, и заявили, что «русьскими» надо понимать как «готскими». То, что «русьскими» читается во всех 26 (!) списках жития, многие из которых составлены далеко за рубежами России — в Моравии, Сербии, Болгарии, — этих «учёных» не смущает, равно как и то, что готы упомянуты в житии под собственным именем. Ведь если написать, что это всё-таки
А недавно с помпой отпразднованное «трёхсотлетие российского флота»? Аскольд и Дир, надо понимать, до Царьграда через Чёрное море вплавь добирались, равно как и поморы русские до Шпицбергена-Груманта, а казаки-землепроходцы — до Аляски и Калифорнии.
Но уж венец всего — наш замечательный День защитника Отечества. Ладно ещё в советские времена он назывался Днём Советской Армии — ясно и честно. Но вот как понимать сегодняшнее название — что, первой защитницей Отечества была армия, созданная неполных сто лет назад во время и для гражданской войны братоубийственной бойни и состоявшая из дезертиров, китайцев, латышей, среднеазиатских мусульман? Лично мне, признаюсь, читатель, трудно расченивать это иначе, нежели смачный плевок на могилы героев Брусиловского прорыва, Шипки и Севастополя, Бородино и Полтавы, покорителей Казани и Сибири, воинов Куликовского поля и Ледового побоища, дружинников Святослава Храброго и Олега Вещего.
Назовём, читатель, вещи своими именами. Мы, русские, в массе своей не уважаем своё прошлое, свою историю, свои корни. А значит, и себя. А того, кто не уважает себя, не уважает никто — это вообще-то достаточно известная истина. И не надо слушать тех, кто ещё не отошёл от перестроечной горячки и продолжает бредить про «тупик „особого пути“», «общечеловеческие ценности» и «магистральный путь развития». Вот как раз когда мы гнались за этими миражами, будь то при Ольге и Владимире, при Петре Великом или Майкле Горби, мы и попадали в тупик, и выбраться из него всякий раз стоило больших, очень больших усилий — а то и крови. А времена, когда мы начинали понемногу вспоминать, что Русь — это всё- таки Русь, а русские — это русские, что ничего постыдного в этом нет, — вот тогда наступали времена, когда нас, по-прежнему не любя, начинали уважать, а жизнь в стране становилась более-менее сносной — при московских государях, при Николае Павловиче и Александре Александровиче, при Сталине. Про последнего уже сказано всё ругательное, что только можно, я только замечу, что при нём страна, лежавшая в руинах после Гражданской войны, стала державой, сумевшей переломить хребет двум не самым слабым в мировой истории империям, и был заложен фундамент космической программы. Зато при его ругателях с бывшей державой и построившей её народом практически без единого патрона сделали всё, что собирался, как нам объясняли когда-то в школе, сделать Гитлер.
И если Вам, читатель, когда-нибудь захочется понять, отчего, скажем, в той же Японии, где на площади Уральского хребта, лишённой, впрочем, его сырьевых ресурсов, толпится столько же народу, сколько живёт во всей России; в стране, где никогда не было учёных с таким мировым именем, как Капица, Курчатов или Королёв, а во времена Менделеева и Павлова не было учёных вообще; в стране, которая, пожалуй, одна в целом мире может сказать, что в последнюю мировую войну ей пришлось тяжелей, чем России, тем не менее уровень жизни остаётся недосягаемо высоким для нас, а её промышленники уверенно захватывают рынки России, Европы и Америки — вспомните, с чего мы начали этот разговор. Хорошая жизнь невозможна без уважения к себе, своей стране, своему народу — а значит, и почтительного внимания к своему прошлому. Подчёркиваю, именно
Я вряд ли смогу сказать об этом лучше замечательного русского историка Ивана Егоровича Забелина, а потому просто приведу здесь его слова: «Всем известно, что древние, в особенности греки и римляне, умели воспитывать героев… Это умение заключалось лишь в том, что они умели изображать передовых своих деятелей в своей истории не только в исторической, но и в поэтической правде. Они умели ценить заслуги героев, умели различать золотую правду и истину этих заслуг от житейской лжи и грязи, в которой каждый человек необходимо проживает и всегда больше или меньше марается. Они умели отличать в этих заслугах не только реальную и, так сказать, полезную их сущность, но и сущность идеальную, то есть историческую идею исполненного дела и подвига, что необходимо и возвышало характер героя до степени идеала.
Наше Русское возделывание истории находится от древних совсем на другом, на противоположном,
