Капитан нажал клавиш дистанционного блока управления, и на экране появилось первое изображение.

— Нандор Саас, собственной персоной. Ну и рожа! — прокомментировал Рона. — Это он возил тебя в машине, не так ли?

— Он! — воскликнул Имре. — Высокий ростом, изрядно заплывший жиром мужчина. Отвратительный тип! Вы, надеюсь, арестовали его?

— Пока нет, — ответил Рона, бросив косой взгляд в сторону Салаи. Тот на мгновение прикрыл веки, дав понять начальнику, что уловил его мысль.

Кути, сидя чуть поодаль, не видел лица Роны, но понял по его тону, что надо продолжать показ. Еще нажим на клавишу, и на экране возникло новое лицо.

— Этого я тоже видел, — оживился Имре.

— Томас Форстер, — продолжал Рона. — Его роль нам еще не полностью ясна. Он улетел в Мюнхен одним рейсом с тобой, но вернулся на другой же день вечером.

— Тереза по дороге в аэропорт показала мне его фотографию. В самолете, незадолго до посадки в Мюнхене, он подошел ко мне и очень вежливо сказал: «Моя задача сопровождать вас, господин Имре». У трапа ждал автомобиль, который и отвез нас и загородную резиденцию прямо с аэродрома. Он принимал участие в переговорах, ассистировал, так сказать, своему шефу, хранил и передавал документы. Рона на секунду задумался.

— Не думаю, чтобы он вернулся в Будапешт в качестве архивариуса и хранителя документов. Очевидно, его шеф хотел, чтобы Форстер сам слышал и знал все, о чем вы договорились.

— После переговоров в замке я его больше не видел. Когда я вышел в парк, он остался в гостиной с шефом.

— Я понял. Кути, теперь давай фильм, — обернулся к капитану Рона.

Капитан исполнил приказание, и на экране замелькали первые кадры, отснятые оперативной группой в аэропорте Ферихедь. Люди двигались в замедленном темпе, тянулись, словно резиновые. Галерея лиц, стоявших на террасе аэропорта, толпа провожающих и пассажиров в огромном холле, у касс и стендов зала ожидания, у входа и выхода в нейтральную зону.

Неожиданно крупным планом выплыло лицо Сааса, затем показалась вся его фигура. Было ясно видно, что он наблюдает за пассажирами, садящимися в самолет. Затем он поднял левую руку, немного вывернув ее внутрь, и подержал так секунду.

— Кто-то спросил, вероятно, который час, а вместо ответа Саас показал циферблат, — заметил Салаи. — Но так поступают обычно только со знакомыми.

— Кути, стой! Давай назад, — сказал Рона. — Возможно, Золтан прав. Посмотрим еще раз.

Кути повиновался и начал крутить пленку еще раз. Снова зрители, провожающие и просто зеваки на террасе, зал ожидания, вестибюль аэропорта. По мере приближения эпизода с Саасом капитан максимально замедлил движение пленки. В момент, когда на экране появилось плечо Сааса, Кути остановил аппарат на стоп-кадре. Рядом с Саасом, чуть впереди, привлекало внимание лицо мужчины лет сорока с приоткрытым ртом. Очевидно, он-то и задал вопрос о времени. Это был Стенли Миллс.

— Дальше, — распорядился Рона.

Фильм двинулся вперед, стало видно, как медленно шевелятся губы незнакомца.

— Глядите, куда он смотрит! — воскликнул Салаи. — Прямо на часы Сааса, который показал ему циферблат!

— Пожалуй, Салаи прав, — заметил Имре. — Он действительно смотрит на часы Сааса.

— Согласен, — подтвердил Рона. — Кути, на сегодня хватит. Кларика, распорядитесь, чтобы в лаборатории срочно напечатали и увеличили нам лицо этого типа. Один экземпляр немедленно послать в фототеку информцентра. Пусть попробуют идентифицировать по въездному разделу. Возможно, конечно, это случайный человек, но не исключено, что прав Золтан: рядом с Саасом стоял его сообщник.

— Я пошла, — сказала Клара, взяла коробку с лентой и поспешно удалилась.

— А ты, Бела, с ним не встречался? — Рона вопросительно взглянул на Имре.

Имре покачал головой в знак отрицания.

— Никогда. Я не видел этого человека ни здесь, ни там.

— Ладно, дружище. Думаю, с тебя и в самом деле хватит. Поезжай-ка ты домой и выспись хорошенько. Нелегкие выдались тебе деньки, другого не скажешь.

Имре поднялся.

— Двадцать седьмого числа мне надо опять быть в Мюнхене для передачи документации. Надеюсь, ты не забудешь об этом, Балинт?

— Об этом мы еще поговорим.

— Но когда же? Они следят за каждым моим шагом, прослушивают телефон. Даже сегодня меня доставили сюда как контрабандное венгерское салями!

— Пусть это вас не тревожит, товарищ Имре, — успокоил его Кути. — Наш начальник великий маг, волшебник, жонглер и контрабандист в одном лице, положитесь на него.

Рона знаком остановил капитана.

— Продолжай вести себя так, — посоветовал он Имре, — как будто ничего не случилось. Бывай там, где бываешь всегда: квартира, работа, министерство, цеха твоего комбината и так далее. Свой «дипломат» таскай с собой по возможности повсюду, пусть слушают, что ты говоришь. У них не должно возникнуть никаких подозрений.

— Хорошо, но что же все-таки делать с документацией по последним программам «Солнца»?

— Все подготовить! Все, ты слышал. Больше того, говори и требуй от подчиненных составления нужных документов как можно скорее. Шуми, кричи, брани своих помощников за нерадивость и медлительность, за какие-то неточности и упущения в бумагах. Словом, готовься к встрече в Мюнхене на всех парах.

— Я понял, — сказал Имре.

В дверях Рона догнал его.

— Сегодня ночью ты будешь в квартире не один. Если не возражаешь, майор Ладани пробудет у тебя до утра.

Покуда Бела Имре беседовал с офицерами из контрразведки, в его квартире за письменным столом восседал майор Ладани.

На короткое время майор нашел себе занятие: вмонтировал в телефонный аппарат специальный адаптер и подключил к нему скрытый магнитофон. Затем, томясь бездельем, начал оглядываться по сторонам. Обнаружив на книжной полке несколько альбомов — «Памятники Будапешта», «Полеты в космос», «Мастера стиля барокко», — он положил их перед собой, выбирая, которым бы заняться, и одновременно с сожалением оглядываясь на книжную полку, где стояли еще десятка два-три занятных изданий. Увы, личную библиотеку Ладани, занимавшую почти целую стену, составляли одни лишь специальные книги по радиотехнике, электронике, телемеханике.

В квартире дома напротив тоже не спали. Возле окна торчал, как на вахте, Саас.

— Окна у него по-прежнему темны, — бросил Саас через плечо Миллсу, лежавшему на кровати. Приоткрыв край одеяла, тот с чем-то возился украдкой, не желая привлекать внимания сообщника. Над головой у него горело маленькое бра.

— Чего ты хочешь? Шеф его так, наверное, уделал, не до веселья, спит как сурок.

— Великий шеф, не человек — гений! — с издевкой высказался толстяк в адрес Бенкса.

— Наш шеф всем хорош, точен, аккуратно платит, денег не жалеет, но это мы, а не он рискуем своей шкурой! А попробуй-ка от него избавиться, ха-ха!

— А я не пробовал. И не собираюсь этого делать.

— Потому что ты хитер как бес. Сам всегда сзади, прячешься в тень, а меня вперед, черту в зубы, а?

— Присматриваю за тобой, чтобы не попался, дурень.

— Получил на это тайное поручение от шефа, не правда ли? От нашего гениального шефа!

— Не болтай. Шеф платит тебе большие деньги или не так? Сколько у тебя в банке, скажи.