“Послушай, любезный”, сказал Манилов: [“сказал Манилов” вписано. ] “сколько у нас умерло крестьян с тех пор, как подавали ревизию?”
“Да как сколько? Многие умирали с тех пор”, сказал приказчик и при этом икнул, заслонивши рот слегка рукою на подобие щитка. [“сказал приказчик ~ щитка” вписано. ]
“Да, признаюсь, я сам так думал”, подхватил Манилов. “Именно очень многие умирали!” Тут он оборотился к Чичикову и прибавил еще: “точно, очень многие”.
“А как например числом?” спросил Чичиков.
“Да, сколько числом?” подхватил Манилов.
“Да как сказать числом? Число неизвестное, человек до 80 будет”.
“Да, именно”, сказал Манилов, обратясь к Чичикову, я тоже предполагал. Большая смертность”.
“Ты, пожалуста, их перечти”, сказал Чичиков, “подробней реестрик всех по имени”.
“Да, всех”, сказал Манилов. Приказчик сказал: “слушаю” и ушел.
“А для каких причин вам это нужно?” спросил[а. сказал Манилов] по уходе приказчика Манилов Чичикова.
Чичиков минуты три оставался молча, не отвечая ни слова на сделанный запрос. Казалось, как будто ему необыкновенно тяжело было произнести какое-нибудь слово. В лице его выразилось такое затруднительное положение, и во всех чертах его отразилось что-то беспокойно ищущее чего-то, что всякий, который бы в эту минуту поглядел на него, исполнился бы по неволе ожиданием чего-то не совсем обыкновенного и невольно отразил[а. Вместо “что всякий ~ отразил”: Казалось, что поневоле наполнило бы всякого, который бы в это время поглядел на него, ожиданием чего-то не совсем обыкновенного и он бы нечувствительно отразил] бы в лице своем почти то же самое затруднение. Казалось, как будто дело было точно головоломное. И в самом деле, [а. Далее начато: не прошло четыр<?>] Манилов наконец услышал такие странные и необыкновенные вещи, каких, без всякого сомнения, никогда еще не слыхали человеческие уши от самого создания мира.
“Я хотел вам предложить… не можете ли вы мне продать [эдаких] крестьян…”, сказал Чичиков, да и не кончил речи.
“А вы разве покупаете крестьян?”[а. А вы разве хотите купить крестьян?] сказал Манилов, “но позвольте вас спросить: как и какого рода вы хотите купить крестьян, с имением ли, то есть с землею или просто на вывод, т. е. без земли?”
“Нет, я разумею не то, чтобы совершенно крестьян”, сказал Чичиков, “а собственно, так сказать, мертвых душ, то есть таких, которые уже умерли и только по ревизии считаются живыми”.
Манилов остолбенел, выронивши тут же чубук вместе с трубкой на пол и с минуту смотрел ему в лицо, выпучив глаза. Наконец он[а. Далее начато: поднял чубук с трубкою] подумал: “Да полно, не шутит ли он” и, поднявши трубку с чубуком, посмотрел снизу ему в лицо несколько в профиль, как <бы> [желая] стараясь приметить, не видно ли какой усмешки на губах его, или, по крайней мере, небольшого движения или желания удержать усмешку. Но в лице Чичикова, напротив, оказывалось, такое[а. Но лицо Чичикова напротив сохраняло такое] сурьезное выражение, какое даже в нем редко было видно в обыкновенном положении. Он подумал, уж не сошел ли он как-нибудь вдруг и внезапно с ума, и со страхом посмотрел на него пристально. Но глаза его были совершенно ясны, ничего в них не было заметно [блудящего] мутного или дикого или этого беспокойно вращаемого беглого огня, который бегает в глазах сумасшедшего человека. Напротив, всё в нем было как следует, прилично и в порядке, как у всякого благонамеренного человека, и сидел он в креслах ничего, хорошо, как сидит всякой хороший человек. Словом, ничего не было в нем необыкновенного. Правда, в лице только не замечалось более[а. не было за<метно>] того чистосердечного простодушия и приятной улыбки, [Далее начато: а. сопровождаемых наклонением головы несколько; б. которые приобрели ему совершенно] произведших такое благоприятное впечатление на всех чиновников в городе. Вместо его было заметно что-то похожее на некоторую робость, на боязливое и даже заботливое ожидание, но всё прочее решительно было на своих местах, как было и прежде. Как ни придумывал Манилов, как ему быть и что такое сделать, но ничего другого не мог придумать, как только выпустить изо рта оставшийся дым самою тонкою струею.
“Так как же вы?..” спросил Чичиков. [Вместо “А для каких ~ спросил Чичиков”: Тут Чичиков ездил ~ уступить их (РМ). ]
Но Манилов так сконфузился и смешался, что только смотрел на него и не в состоянии был пошевелить язык. [смотрел на него и не мог сказать ни одного слова]
“Я как вижу, вы затрудняетесь?” робко заметил Чичиков. [Вместо: “Я как ~ Чичиков”: “Итак, вы затрудняетесь…”]
“Я?.. нет, я не то…”[нет, я ничуть] сказал Манилов: “но я не могу постичь… извините… Я, конечно, не мог получить такого блестящего образования, какое, так сказать, видно во всяком вашем движении, не имею, так сказать, высокого искусства выражаться. Может быть, здесь… в этом, вами сейчас выраженном изъяснении… скрыто другое…[Вместо “извинитесь другое”: извините моему неведению. Не имея ваших, так сказать, выразиться, положительных сведений, объективных… Я могу ошибаться. Вы извините, однако ж, меня, может быть всё это не то] Может быть, вы это изволили выразиться так для красоты слога”.
“Нет, я в существе своем разумею предмет так, как есть. То есть те души, которые уже умерли”, отвечал Чичиков. [Вместо “предмет ~ Чичиков”: сказал Чичиков]
Никак не нашелся на это ничего сказать Манилов и совершенно растерялся. Он чувствовал, что ему нужно сделать какой-нибудь вопрос, а какой вопрос — чорт его знает. [Вместо “Он чувствовал ~ знает”: Ему казалось ~ в каком роде (РМ). ] Кончил он наконец тем, что выпустил опять[опять вписано. ] дым, но только уже не ртом, а чрез носовые ноздри.
“Итак, если с вашей стороны препятствия никакого, то я бы мог приступить к совершению купчей крепости”,[Вместо “Итак ~ крепости”: “Так я бы с своей стороны уже и купчую совершил бы”] сказал Чичиков.
“Как, на мертвые души купчую?”
“А нет”, сказал Чичиков, “мы напишем так, как будто бы это были живые. Я привык ни в чем не отступать от гражданских законов; исполнение обязанности всегда было для меня священно. Хотя за это я и потерпел по службе, но уж у меня такой характер”.[Вместо “Я привык ~ характер”: Я уж, видите, сам
