взялись спасатели. Наконец, до него дошло, что он ведь вернулся в прошлое. Здесь вообще не существует понятия «поздно»… Его нашли… А сигнал все усиливался, в голове словно забухали тяжелые молоты, перед глазами поплыли светящиеся буквы:

«Мы близко. Дайте пеленг. Мы идем к вам. Дайте пеленг, Кирилл».

Он закрыл глаза, сосредоточился. Почти сразу уловил ответ:

«Приняли пеленг. Ждите. Мы близко».

Ничего не подозревавший Дин подошел к Кириллу.

— Идем, Кир. Всыплем этому мальчишке, как следует…

— Дин, я… ногу подвернул.

— Сильно? — в голосе Дина прозвучала тревога.

— Нет, но… Я быстро идти не смогу.

Дин растерянно пожал плечами.

— Кир, я не могу ждать! Пойми!

— Ты иди, Дин. Я вас здесь подожду.

Мерзко это было. Мерзко и подло. Но Кирилл слишком хорошо знал, почему Дина не должно быть рядом с ним. Вовсе не из-за спасателей…

Утро наступило быстро, без какого-либо перехода. Может быть, это был крошечный временной разрыв, но скорее Кирилл просто задремал. А когда поднял голову, увидел встающее из моря солнце. Море было совсем рядом. Спокойная зеленая вода, голубеющая на мелководье, темнеющая вдали от берега. Из гальки и песка проступали серые бетонные плиты, под ногами попадались ржавые железки непонятной формы. Похоже, здесь когда-то был порт. Или будет? Какая разница… Кирилл не спеша направился к берегу. Сел на выступающую из земли бетонную глыбу — похоже, остаток причала. Плиты вокруг растрескались, проросли бледной, тонкой травой; торчащие из них толстые причальные трубы покрылись осыпающейся от прикосновения коркой. В море, среди ленивых волн, угадывался контур волнореза. Действительно, порт. Стало уже не просто тепло, а даже жарко. Странные здесь зимы…

— Добрый день, сын мой.

Кирилл оглянулся, сказал:

— Садитесь, начальник. Я ждал вас. Кстати — это странно звучит: «начальник патруля». Командир гораздо лучше.

— Не учли.

Доспехи заскрипели, забренчали, когда он сел рядом и стянул свой дурацкий шлем. Кирилл постучал пальцем по латам:

— Пластолит?

— Металлокерамика.

— Ого. Но щели между пластинками брони вы оставили зря.

Начальник патруля подцепил неуклюжей металлической перчаткой пластинку лат, покачал ее, словно шатающийся зуб. Потом скривился, как будто действительно почувствовал боль от шатающегося зуба. Согласно кивнул:

— Щели нас действительно здорово подводят…

И поднял глаза на Кирилла:

— Но кто же ты такой, черт побери?

— Кирилл. Гонщик. Неудачный гонщик… Землянин.

Он достал из кармана бластер, чуть поколебался и бросил его в воду. Начальник патруля проводил оружие зачарованным взглядом, даже вздрогнул от всплеска. Спросил:

— А где энтропер?

— Расплавил. Он был вам нужен?

— Выдали новый… — Начальник патруля вдруг потянулся к Кириллу, схватил его за рубашку: — Чего же ты молчал, мальчишка!

— А вы спросили? Или я должен бил исповедаться перед плохо выбритым монахом средневекового ордена? — Кирилл с ожесточением оторвал от себя его руки. — Вы-то кто такой?

Лицо патрульного напряглось, он словно подтянулся:

— Простите. Меня зовут… Впрочем, зовите меня Консультантом. Я старший Консультант.

— Ордена Единения?

— Да. А раньше был вторым пилотом.

— Крейсера «Эвридика»?

Консультант замолчал. Потом спросил:

— Я могу вам что-то рассказать? Или же вы все знаете?

Кирилл через силу улыбнулся.

— Я сам расскажу. А вы будете меня поправлять. Хорошо?

— Говорите.

Волна разбилась у их ног струей мелких брызг, тут же скатившихся с лат патрульного.

— Когда я стартовал… То есть примерно в это время… Крейсер «Эвридика» только строился. Я думаю, он стартует через два-три года.

— Мы стартовали в мае девяносто третьего.

— Значит, через четыре… Я слышал, что командиром крейсера будет Вальтер Ясеньски. Его выступление о праве колоний на самоопределение, о диктаторских полномочиях, якобы присвоенных Землей, хорошо известны… Кстати, где он?

— Он Командор Ордена.

— Понятно. На пост начальника колонии, которую должна была основать «Эвридика», неожиданно для всех был назначен Артур Рен, физик.

— Его назначили… Назначат.

— Рен — крупнейший специалист в области физики времени. И друг Вальтера… А он где?

— Он погиб. Вскоре после основания колонии.

— «Эвридика» выбрала для колонизации абсолютно неизученную планету. Для предотвращения временных парадоксов вы, наверное, специально не исследовали ее сегодняшний облик…

— Только состав атмосферы. Мы понимали, что не следует знать свое будущее.

— При подлете к планете крейсер, не совсем понятным мне образом, переместился в прошлое. Лет так на пятьсот.

— На тысячу. Рен смог создать инвертор временного поля.

— Машину времени?

— Ну, если вульгарно… — Консультант слегка поморщился, — то можно сказать и так.

— Тысяча лет… С запасом! Если бы вы колонизировали планету в то время, то сейчас она оказалась бы сильнее Земли.

— Это и было нашей целью! — взгляд Старшего Консультанта Ордена Единения стал жестким и колючим. — Вмешиваться в уже случившееся прошлое Земли, как нам этого ни хотелось, мы не могли. Рен неоднократно предупреждал нас об опасности временной петли, способной раз и навсегда погубить всю Вселенную. Думаю, объяснять сущность временной петли не стоит?

— Не надо, — серьезно ответил Кирилл. — Итак, изменить что-то в прошлом вы не могли, решили пойти обходным путем. Создать свою Землю… Да ничего не вышло.

— Вышло! Планета была безжизненной, голой, ничего, кроме водорослей в океанах. Мы посадили на ней леса, выпустили животных и птиц! Птицы, правда, не прижились…

— А вы стали дичать.

Консультант осекся, опустил голову. Теперь он казался почти стариком. Даже проглядывала седина.

— Да, мы стали дичать. Конечно, некоторой деградации мы ожидали, но… Если первый город, который мы построили, Столица, был лишь стилизацией под средневековье, то другие стали такими вынужденно. Машины ломались, для реакторов не хватало топлива. Электроника давала сбои, биоформы, на которые мы возлагали столько надежд, так и не вошли в нашу жизнь. Разве что дали новые породы животных, приспособленных к условиям планеты, всех этих болотных волков, песчаных черепах… А самое