— Босс, кажется я придумал, что может убедить Президента.

Старик фыркнул, но приготовился слушать.

— План такой: послать двух агентов в Айову, скажем, меня и еще кого-то. Второй агент будет постоянно снимать меня телекамерой. Ваша задача — заставить Президента смотреть.

— А предположим, ничего не случится?

— Ну, уж я позабочусь, чтобы случилось. Отправлюсь прямо к месту посадки, прорвусь. У вас будут снимки настоящего корабля, с близкого расстояния, и их увидят прямо в Белом доме. А затем я отправлюсь в контору к Барнсу и займусь этой сутулой компанией. Буду сдирать рубашки прямо перед камерой. Никаких там нежностей — срывать и разоблачать.

— Ты понимаешь, что шансов у тебя не больше, чем у мыши на кошачьем съезде?

— Думаю, это не так. Ничего сверхчеловеческого в них нет. Спорить готов, они могут ровно столько, сколько может тело человека, попавшего под их власть. Я не собираюсь в мученики, но так или иначе снимки добуду.

— Х-м-м…

— Неплохой план, — вставила Мэри. Я буду вторым агентом. Я умею…

Мы со Стариком одновременно сказали «нет», и я сразу же покраснел: не моя прерогатива. Мэри предложила:

— Я хотела сказать, что это вполне логичный выбор, поскольку я обладаю… э-э-э… даром выявлять мужчин, которых оседлали паразиты.

— Нет, — повторил Старик. — Там, куда он собрался, они все с паразитами. Во всяком случае, я буду так считать, пока не получу доказательств обратного. И потом, я приготовил для тебя другое задание.

Мэри следовало бы промолчать, но она спросила:

— Какое? Что может быть важнее?

— Другая работа тоже важна, — сказал Старик покойно. — Я назначаю тебя телохранителем Президента.

— О! — она на секунду задумалась. — Однако, босс… я не уверена, что сумею выявить женщину с паразитом. У меня… э-э-э… другая специализация.

— Что ж, значит, мы уберем оттуда всех секретарш. И Мэри… тебе придется следить за самим Президентом тоже.

Снова короткая пауза.

— Но предположим, я обнаружу, что каким-то образом ему все-таки подсадили паразита?

— Тогда ты сделаешь, что необходимо, место президента займет вице-президент, а тебя расстреляют за измену. Однако вернемся к первому плану. Мы пошлем Джарвиса с камерой и добавим Дэвидсона, чтобы держал его под прицелом. Пока Джарвис будет снимать тебя, Дэвидсон будет следить за ним, а ты, если удастся, не забывай поглядывать на Дэвидсона.

— Значит, думаете, это нам удастся?

— Нет, в общем-то, но любой план лучше, чем никакого. И может быть, это их немного расшевелит.

Мы — Джарвис, Дэвидсон и я — отправились в Айову, а Старик тем временем поехал в Вашингтон. Перед самым отъездом Мэри отвела меня в сторону, затем притянула за уши, крепко поцеловала и сказала:

— Обязательно возвращайся, Сэм.

Я расчувствовался, как пятнадцатилетний мальчишка.

Дэвидсон приземлил машину сразу за ухнувшим мостом, что мы обнаружили в первую поездку. Я указывал, куда ехать, пользуясь картой, где было отмечено настоящее место посадки космического корабля. В качестве отправной точки мост подходил идеально. За две десятых мили к востоку от места мы свернули с дороги и двинулись к цели напрямик, через кустарник.

Вернее сказать, в направлении цели. Впереди раскинулась огромная выгоревшая поляна, и мы решили пройтись пешком. Место, указанное на снимке с орбиты, располагалось как раз в центре пожарища, но никакой летающей тарелки там не было. А чтобы доказать, что она тут приземлялась, понадобился бы, наверное, специалист получше меня. Пожар уничтожил все следы.

Джарвис старательно заснял поляну, но я уже понял, что слизняки в очередной раз нас обставили. По дороге к машине, нам встретился престарелый фермер. Мы, как было условлено, держались настороже.

— Ничего себе пожарчик, — заметил я, заходя сбоку.

— Да уж, — сокрушенно ответил он. — Две мои лучшие дойные коровы сгорели, беда прямо. А вы из газеты?

— Да, — согласился я, — но, похоже, мы приехали впустую.

Мне очень не хватало Мэри. Я не знал, что и думать: может, конечно, этот тип всегда сутулится… Но если Старик прав насчет корабля — а он должен быть прав, — то этот, с виду деревенский простофиля, знает о нем, и, следовательно, покрывает пришельцев. А значит, у него на спине — паразит.

Я решил, что должен попытаться. Поймать живого паразита и заснять его для Белого дома было гораздо проще в лесу, чем где-нибудь в людном месте. Я бросил взгляд на своих товарищей: они ждали моего сигнала; Джарвис снимал непрерывно.

Когда фермер повернулся, я сбил его с ног, упал сверху и вцепился в рубашку. Джарвис подскочил ближе и приготовился снимать крупным планом. Фермер не успел и охнуть, а я уже задрал на нем рубашку.

На спине ничего не было — ни паразита, ни каких-либо следов. И в других местах тоже: мы проверили.

Я помог ему подняться, отряхнул одежду — он весь перепачкался в пепле — и пробормотал:

— Виноват, прошу прощения…

Фермер трясся от злости.

— Чтоб тебе пусто было, ты… ты… — Видимо, он даже не мог сходу подобрать для меня достаточно сильных выражений, только губы дрожали. — Я на вас в полицию пожалуюсь! А будь мне лет на двадцать поменьше, так я бы и сам всех троих отделал!

— Извини, отец, ошибка вышла.

— Ошибка! — В лице его что-то вдруг изменилось, и я подумал, что он вот-вот заплачет. — Возвращаюсь из Омахи, а тут дом сгорел, половины стада нет, да еще и зять куда-то запропастился. Выхожу посмотреть, что за чужаки тут ходят по моей земле, а меня только что на куски не рвут. Ничего себе ошибка! И куда мир катится?!

Наверно, я мог бы ему объяснить, куда, но не стал. Хотел предложить ему денег, чтобы как-то загладить вину, но он ударил меня по руке, и деньги полетели на землю. Поджав хвосты, мы убрались.

Уже на дороге Дэвидсон спросил:

— Ты уверен, что все идет как надо?

— Положим, я могу ошибиться, — сердито ответил я, — но ты когда-нибудь слышал, чтобы ошибался Старик?

— М-м-м… нет. Куда теперь?

— В студию стереовещания. Там-то уж точно ошибки не будет.

Служащий заставы у въезда в Де-Мойн мешкал и не поднимал барьер. Он проверил по своей записной книжке, взглянул на наши номерные пластины и сказал:

— Шериф сообщил, что эта машина в розыске. Давайте направо.

— Направо, так направо, — не стал спорить я, дал футов тридцать назад и выжал газ на полную. Машины у нас в Отделе и особо крепкие, и особо мощные — что оказалось весьма кстати: барьер тоже сделали на совесть. Миновав заставу, я даже не притормозил.

— Уже интересно, — произнес Дэвидсон несколько удивленно. — Ты по-прежнему уверен, что все идет, как надо?

— Хватит трепаться, — прикрикнул я. — И запомните, вы, оба: скорее всего, мы оттуда не выберемся.