дошел до поляны, которую, очевидно, расчистили от леса уже давным-давно. Справа возвышался склон холма, практически лишенный растительности. Туда, наверх, и уходила тропинка. Мэддокс взобрался на склон. Дальше тропинка вилась параллельно вершине холма, только немного ниже, и через четверть мили упиралась в ветхую постройку, скрывавшую вход в старую шахту. На двери постройки красовалась новенький висячий замок и цепочка, а также еще одна запретительная табличка – это два дня назад потрудился Мэддокс.

Он вынул из кармана ключ, отпер замок и вошел в шахту. Там было прохладно и сильно пахло сыростью. Старые рельсы скрывались в темном отверстии в скале, загороженном железными воротами. На них тоже висел замок. Мэддокс отпер и его, ворота на свежесмазанных петлях легко распахнулись. Вдыхая запахи мокрого камня и плесени, он старательно обходил лужи, которые высвечивал фонарик, и переступал через неизвестно когда положенные шпалы. Крепь во многих местах сгнила и растрескалась.

Через сто футов тоннель поворачивал влево. За углом при свете фонарика виднелось разветвление. Мэддокс шел налево, пока не уперся в тупик, противоположный конец которого он уже успел отделать деревянными брусками, встроив их прямо в крепь так, чтобы за ними получилась маленькая камера.

Мэддокс приблизился к деревянной стене и гордо похлопал по ней рукой. Прочная, не хуже каменной. Он начал работать позавчера в полдень, а закончил около полуночи. Двенадцать часов непрерывного каторжного труда.

В крошечную камеру, выстроенную в тупике, Мэддокс попал через недостроенный вход. Он снял с крючка керосиновый светильник, зажег его, приподняв стекло, затем снова повесил на гвоздь. Веселый желтый свет озарил каморку, размер которой не превышал восемь футов на десять. «А здесь не так уж плохо», – подумал Мэддокс. В углу он успел положить матрас, застеленный чистой простыней. В принципе все готово: рядом с матрасом вместо стола отслужившая свое деревянная катушка из-под кабеля, пара старых стульев – их он достал из-под развалин старого дома, – да две бадьи, одна, бывшая лошадиная поилка, – для воды, другая – под парашу. В противоположную стену, каменную, Мэддокс ввинтил четыре стальных полудюймовых болта с проушинами, к каждому крепилась прочная цепь и кандалы, два – для рук, два – для ног.

Посчастливилось же ему отыскать такое местечко! Тоннель прекрасно подходил для его целей – это раз, да еще большую часть досок удалось раздобыть прямо здесь, поскольку старые опоры и деревянные столбы были свалены в глубине шахты и от времени не пострадали.

Мэддокс прервал свои приятные размышления и перевел взгляд на свернувшийся от сырости лист бумаги с грубо нарисованной на нем схемой. Расправив рисунок на столе- катушке, он прижал его болтами, присмотрелся. Понадобится еще несколько деревянных столбов, и готово. Над входом закрепить три доски, так выйдет проще, крепче и безопаснее, а если делать обычную дверь, она получится чересчур хлипкой. Да и входить-выходить придется совсем мало.

В комнатенке было тепло и сыро. Мэддокс снял рубашку, бросил ее на матрас. Потянулся мускулистым торсом, сделал несколько упражнений на растяжку. Потом взял мощную беспроводную дрель «Макита», вставил новый аккумулятор. Подойдя к куче старых опор, потыкал их отверткой, а когда нашел подходящую планку, измерил ее, карандашом наметил точку и начал сверлить. Вой дрели эхом отдавался в пещере, в ноздри бил запах лежалой сырой древесины, а из просверленного отверстия струйками высыпалась дубовая труха. Как только паз был готов, Мэддокс обеими руками приподнял планку и с усилием водворил ее на нужное место. Прибил планку гвоздем, потом просверлил отверстие нужного размера в ранее укрепленном брусе, вставил восемнадцатидюймовый болт и так сильно завинтил ключом шестигранную гайку, что она ушла в древесину на добрые четверть дюйма.

Теперь эту гайку нипочем не вывинтить, хоть расшибись.

Через час Мэддокс завершил работу. Он оставил лишь входное отверстие. Три бывшие опоры, которыми предстояло блокировать вход, лежали неподалеку одна на другой, уже наготове, с просверленными пазами.

Мэддокс прошелся вдоль только что отделанной стены, погладил доски рукой. Потом неожиданно издал вопль, стиснул одну из досок своими большими ладонями и принялся изо всех сил дергать ее взад-вперед и из стороны в сторону. Он отступал на несколько шагов и пинал деревянные брусья, кричал, взвизгивал, сыпал проклятиями, с разбегу налегал на стену плечом, снова и снова. Затем схватил стол и ахнул им о доски. Он повторял как заведенный: «Сукины дети! Ублюдки! Всех кончу! Всем кишки выпущу!»

Внезапно Мэддокс замер, тяжело дыша. Вынул из рюкзака полотенце, отер пот с плеч и груди, промокнул лицо, откинул назад волосы, пригладил их пальцами. Поднял с матраса рубашку, надел ее, с ухмылкой потянулся.

Никому из этой дыры не улизнуть. Никому.

Уайман Форд отряхнул от пыли края сутаны и сел на упавший скрюченный ствол старого можжевельника. Выйдя из монастыря, он одолел почти двадцать миль и достиг далеких вершин Навахского Кольца, огромного плоскогорья, тянувшегося на многие мили вдоль южной границы Эхо-Бэдлендс. Далеко позади лежали ярко-красные каньоны, известные под общим названием Ранчо Привидений, а с северо-запада пейзаж обрамляли заснеженные вершины гор Канхилон.

Форд достал из мешка четыре топографические карты масштабом 1:24000 – такие чертят в Геологической службе, развернул их и разложил на земле, одну подле другой, а уголки прижал камнями. За считанные минуты Форд определил, где находится, сличив видимые ориентиры с их графическими обозначениями. Он взял бинокль и стал осматривать Эхо-Бэдлендс, ища глазами скалу, которая напоминала бы изображение, полученное на компьютерной схеме. Завидев нечто похожее, Форд сразу же отмечал расположение объекта красным карандашом на нужной карте. Через пятнадцать минут он опустил бинокль, воодушевленный открывшимся ему зрелищем. Скала, обнаруживавшая необходимое сходство, Форду пока не попалась, однако чем дольше он всматривался в бесконечную череду каньонов, крестообразно пересекавших Эхо-Бэдлендс, тем более твердым становилось его убеждение, что формация, в которой замурован тираннозавр, находится именно здесь. Куполообразные скалы, подобные скале на схеме, похоже, типичны для этой дикой местности, насколько Форд мог судить со своего наблюдательного пункта. Одно было плохо: практически весь обзор закрыли столовые горы, изрезанные каньонами. К тому же компьютерная схема демонстрировала двухмерное изображение, на котором не показано, как скала выглядит под другим углом.

Форд снова поднес бинокль к глазам и продолжал высматривать нужную скалу, пока не изучил все объекты, видимые с его позиции. Пришло время переходить на участок, обозначенный на карте как «Наблюдательный пункт № 2». То был небольшой холм с крутыми склонами, расположенный на другой стороне Навахского Кольца и торчавший, словно поднятый палец. Идти придется долго, но прогулка не будет напрасной: Форд сможет увидеть территорию пустынных земель, столовых гор и каньонов почти полностью.

Он взял флягу и встряхнул ее, определив, что запас воды израсходован меньше чем наполовину. В мешке имелась еще одна фляга, даже не начатая. Если аккуратно использовать запасы, трудностей с водой не предвидится.

Уайман сделал маленький глоток и отправился в путь, двигаясь по краю Навахского Кольца.

По дороге он погрузился в приятные мысли – благотворно подействовала физическая нагрузка. Настоятелю монастыря он сказал, что хотел бы провести некоторое время в пустыне, посвятив его духовным исканиям, и пообещал вернуться на следующий день в третьем часу. Теперь это оказывалось абсолютно невозможным, а если Форд уйдет еще дальше в пустынные земли,