— А ты? — обернулся он к Тоше. Ангелевская мялась, тянула с ответом.

— Ну, я не знаю. Я должна вернуться завтра. Конечно, если бы отсюда позвонить… Как скажет мама.

— Как мама, как мама, — мерзким тоном поддразнил ее Бэн. — Хочешь, я поговорю с твоей мамой.

— Нет, лучше Попов. Он же звонил нам отсюда.

— Завтра же, — пообещал Митя. — Завтра же из Зараева.

Они замолчали, не думая ни о чем, просто все тихо переживали особый момент — момент дружбы. Им всем стало хорошо. Ненадолго.

— Теперь надо решить, что мы будем делать. То есть как действовать, — перешла к делу Тоша. — Я предлагаю прямо сейчас разобраться. Что нам известно. О мотобайке, о Ленине и о… ну, об этом. Эх, зря мы сразу не стали искать мотобайк. Давайте вспоминать. Давай, Мить, ты больше всех знаешь.

К сожалению, предположение Тоши оказалось неверным, даже с некоторым удивлением Митя понял, что о кражах мотобайка и Ленина он не узнал ничего нового с тех самых пор, как начал доказывать невиновность своих друзей. Все это время он опровергал то, что легко было опровергнуть. История с тарелкой разрешилась сама. 'На потом' же, то есть уже на сейчас, осталось самое главное, самое сложное, самое непонятное, а теперь еще добавился случай с Васечкой.

— Да, маловато, — заметил Бэн, когда Митя закончил вслух вспоминать, что он знает. — А главное, ни фи непонятно. И как мотобайк они вывели из Дубков…

— А может, не вывели, — встрял в его рассуждения Митя.

— Ну вот, может, еще и не вывели, — присовокупил еще одно неизвестное Бэн. — И как Ленин ушел, непонятно. И почему этот пес не залаял.

— Вот поэтому я и думаю, что вор из Дубков, — оживился Митя. — Вор — знакомый Петровича, у которого полпоселка бывает. И мотобайк этот вор тоже у себя прячет. И Ленина никто другой взять не мог, Нерон даже на Петровича бросается, пока тот его не окликнет.

— Погоди, — остановила его Тоша. — Как на Петровича бросается? Почему?

— Видит плохо. Зато нюх у него и слух, а главное, злоба — самые зверские.

— Не сходится, Ватсон, — торжествующе заметила Тоша.

— Что не сходится? — тут же стал горячиться Митя.

— А то не сходится, что раз он и Петровича без оклика не узнает, то все равно на любого бы бросился и залаял бы, и всех разбудил.

Молчание подтвердило правильность Тошиного вывода.

— Еще хуже стало, — отметил в итоге Бэн. — Вообще непонятно, как Ленина свистнули.

— Митя, подумай, ну кто — то же должен быть, на кого этот чертов пес не залает.

Митя думал об этом прежде, подумал и сейчас, но ничего не придумал.

— Нет таких людей, — сказал он.

— Ладно, давайте пока оставим Владимира Ильича, — предложил Бэн. — Что мы к нему прицепились.

Давайте о мотобайке поговорим.

— Мы потому к нему прицепились, — упрямо не сворачивала с пути Тоша, — что Ленина найти проще, чем мотобайк.

— Почему? — спросил Бэн.

— Ну, потому что это Ленин.

— Раз ты так думаешь, так и разыскивай его ты. А мы будем искать мотобайк.

Бэн неожиданно стал выступать в роли начальника. Впрочем, он действительно был среди них старшим,

— Ладно, я согласна, буду его искать, — согласилась с ним Тоша. — Только мотобайк я тоже буду искать. Давайте про мотобайк.

И опять Митя стал им доказывать, что вор — из Дубков, приводя в подтверждение все возможные аргументы.

— Ну никак, никак его отсюда не вытащить, даже через мою дыру. Хоть малину должны были помять. А то, что кто — то там чего — то по полю катил, так мало ли кто и чего.

— Вообще — то ночью, по — моему, нормальные люди спят и ничего по полю не катают, — засомневалась Тоша.

— Значит, мы ненормальные, — сказал тогда Бэн, — И вообще сейчас полно ненормальных, вот замолчите и слушайте.

Тоша и Митя вновь подчинились, стало тихо, но полной тишины все же не было. Где — то на другом конце Дубков звучала, а если поближе, то, быть может, ревела музыка. Издалека, неизвестно откуда, доносился еще иной рев, рев мотора.

— Похоже на мотобайк, — сказал Митя.

— Может быть, он и есть? — насторожилась Тоша. — Тот, кто его украл, по ночам катается, чтобы не заметили?

— А может, это мотоцикл? — предположил Бэн.

— Или грузовик далеко? — подхватил Митя.

— Или другой мотобайк? — продолжал Бэн.

— Точно, это у новых, — подвел итог Митя. — У тех, что коттеджи за шоссейкой построили. Там таких мотобайков полно. Л в Дубках, похоже, только один и был.

Они снова прилегли, ведь все уже сидели на раскладушках. Опять замолчали, только теперь никто не мог сосредоточиться на своих мыслях. Ворвавшийся в их мир рев мотора теперь только и слышался.

— Где, ты сказал, эти новые коттеджи построили? — спросил через некоторое время Бэн.

— За шоссейкой, перед лесом, на бывшем болоте. Ну вы должны были их видеть, когда с автобуса шли.

— Ах, эти, — вспомнил Бэн. — Только звук — то, по — моему, с другой стороны доносится.

— Ага, ага, — закивала в темноте Тоша. — По — моему, от реки.

Митя молча прислушивался, ему самому все больше казалось, что этот настырный мотор ревет откуда — то с другой стороны. От реки или даже из — за реки. И такое впечатление, что громче и громче. Даже музыка смолкла на другом конце Дубков, а этот не утихает. В воображении Мити сама собой появилась картина, как лихой мотобайщик колесит по песчаным склонам карьера то вверх, то вниз, рассекая тьму светом фар.

— Ну — ка, пошли проверим? — сел на раскладушке Бэн.

— А если это другой мотобайк? — как бы возразила Тоша, но поспешность, с которой она задала вопрос, выдала, что и сама она о том же думала.

— Не проверим, будем потом мучиться, что упустили шанс.

Озвученная Бэном мысль, похоже, витала в сознании каждого.

— Только осторожно, если нас теперь застукают всех троих — все, кранты. Нам уже ничего не простят, — шепотом остерег Митя.

Свет в окнах дома погас, и на ближайших участках царил покой, но они соблюдали все предосторожности. До ограды шли чуть ли не на карачках — Митя впереди, как лучше всех знающий путь, потом Тоша, последним — Бэн.

— Черт, плоскогубцев нет, — присел перед 'заштопанной' дыркой Митя. — А отец еще новых проволочек понакрутил, да так, что пальцами не открутишь.

— Дай — ка я, — отодвинул его Бэн, как самый сильный. Он возился во тьме минуты две, потом сдался. — Нет, не получается, только палец себе проколол.

— Что же делать? — прошептала Тоша.

— Стоп, я не слышу, — призвал всех к тишине Митя.

Все замерли. Таинственный мотобайк действительно замолчал. Но ненадолго. Резко и особенно зло ночь рявкнула заводящимся с подгазовкой мотором. И снова неровный треск поселился в ночной тиши.

— Что же делать? — повторила Тоша.

— А через верх? — спросил Бэн. Тоша сразу запротестовала: