– Это НЛО, Алехин?

Боясь соврать, Алехин кивнул.

Померк молочный свет, заливавший пустырь. Сразу стало сумрачно. Верочка с полными слез глазами обернулась на разгромленную квартиру:

– Алехин, как же мы будем жить?

Он вздохнул и потянулся за сигаретой, но Верочка остановила его:

– Давай не будем больше курить, Алехин.

Он кивнул.

Как в последний раз (а может, правда в последний), он увидел вдруг берег моря, уютный домик с балкончиками, сосны, похожие на рыжий укроп, и нелепых рукокрылых. Услышал страстное: «Шлюссен, шлюссен, майн херр…» И рыжее неземное солнце разостлало по морю колеблющуюся дорожку. И он понял, что никогда не будет у него такого уютного домика. И не будет он жить среди рыжих сосен, похожих на укроп. И никогда не услышит шелеста рукокрылых. И не станет Большим Героем, которому благодарное правительство и благодарный народ могли подарить домик с балкончиками. Не будет никогда у него такого внимательного правительства.

– Какое сегодня число? – спросил он.

– Уже двадцатое, – тихо ответила Верочка. – Август. Осень на носу. – И опять подняла на Алехина полные слез глаза: – Как же мы теперь жить будем? Ведь у меня ничего-ничего не было застраховано.

– А ты плюнь, – мягко посоветовал он и подошел к странным образом уцелевшему на тумбочке телевизору. – Мы с тобой будем хорошо жить.

И обрадовался, указывая на вспыхнувший экран:

– И в театр не надо ходить. Снова «Лебединое озеро»!