вонять). Она также говорила, что бег неторопливой трусцой способствует продлению жизни, что вызывало сильнейшие подозрения, и, собственно, и привлекло внимание ведьмознатцев к ней, а еще подчеркивала важность клетчатки в диетическом питании. Вот здесь она точно слишком опередила свое время, когда люди меньше думали о диетической клетчатке в еде, а больше – о простой грязи на ней. И она не сводила бородавки.

– Это все у тебя в Уме, – говорила она. – Не будешь о них думать, они и сами сойдут.

То, что Агнесса была на прямой связи с будущим, вполне очевидно. Только связь это была односторонняя и слишком своеобразная. Иными словами, абсолютно бесполезная.

– В каком смысле? – спросил Ньют.

– Ей лучше всего удавались такие предсказания, которые можно понять уже после того, как случится предсказанное, – объяснила Анафема. – Например, «Не должно покупать Бетамакса». Это было предсказано на 1972 год.

– То есть она предсказала видеомагнитофоны?

– Нет! Она просто выхватила маленький фрагмент из потока информации. В этом-то все и дело. Чаще всего ее предсказания такие расплывчатые, что невозможно понять, что к чему, пока все это не произойдет, а тогда уже все становится на свои места. А еще она не знала, что будет важным, а что нет, так что по большей части все это очень неточно. На 22 ноября 1963 года, например, она предсказала, что в Кингз Линн обрушится дом.

– Да? – вежливо, но без особого интереса спросил Ньют.

– Убийство президента Кеннеди, – подсказала Анафема. – Однако Далласа в то время еще не было, понимаешь? И Кингз Линн был намного важнее.

– Да…

– В том, что касается ее потомков, однако, дело обстоит значительно лучше.

– Да?

– Про двигатель внутреннего сгорания она тоже ничего не знала. Машины для нее были просто забавными экипажами. Даже моя матушка думала, что в этом стихе говорится о том, что перевернется карета какого-нибудь императора. Понимаешь, недостаточно знать, что случится в будущем. Надо еще знать, что это означает. Агнесса словно бы смотрела на огромную картину через малюсенькую замочную скважину. Она записывала то, что ей казалось добрыми советами, основываясь на том, что могла понять в этих беглых впечатлениях.

– Иногда могло и повезти, – продолжала она. – К примеру, мой прадед догадался насчет биржевого краха в 1929 году за два дня до того, как он действительно произошел. Сколотил состояние. Мы, можно сказать, профессиональные потомки.

Она внимательно посмотрела на Ньюта.

– Видишь ли, никто не догадался двести лет назад, что Агнесса рассматривала «Прекрасные и верные пророчества» как своего рода фамильную реликвию. Многие из ее предсказаний имеют прямое отношение к жизни и здоровью ее потомков. Она как будто пыталась присматривать за нами, когда ее не стало. И мы думаем, именно поэтому она написала про Кингз Линн. Отец как раз в это время туда поехал, поэтому, с точки зрения Агнессы, он вряд ли мог попасть под шальную пулю в Далласе, а здесь у него было немало шансов получить кирпичом по голове.

– Какая милая дама, – заметил Ньют. – Ей можно даже простить то, что она разнесла в клочья целую деревню.

Анафема не обратила на это внимания.

– Вот так и обстоят дела, – сказала она. – С тех пор мы вплотную занялись расшифровкой ее пророчеств. В конце концов мы выяснили, что приходится примерно по одному пророчеству на месяц – на данный момент, чем ближе к концу света, тем больше.

– И когда же у нас намечается конец света? – спросил Ньют.

Анафема многозначительно посмотрела на часы.

Ньют издал чудовищный смешок, который, как он надеялся, звучал светски обходительно. После всех сегодняшних происшествий он чувствовал себя не вполне в здравом уме. И еще его смущал запах духов Анафемы.

– Можешь считать, тебе повезло, что мне не нужен секундомер, – сказала Анафема. – У нас есть, так… примерно пять-шесть часов.

Ньют тщательно обдумал ее слова. Потом обдумал еще раз. До сих пор у него ни разу в жизни не появлялось жгучее желание выпить, но что-то подсказывало ему, что сейчас самое время.

– А ведьмы держат дома выпивку? – осторожно спросил он.

– Да, конечно, – она улыбнулась так, как, возможно, улыбалась Агнесса Псих, роясь в ящике комода с нижним бельем. – Зеленое бурлящее варево, покрытое пенкой, на которой кишат всякие Твари. Ты же знаешь.

– Отлично. А лед?

На самом деле это оказался джин. И лед тоже нашелся. Анафема, воспитанная в лучших традициях ведьмовства, в целом не одобряла употребления крепких напитков, но не имела ничего против того, чтобы употреблять их самой.

– Я тебе рассказал о том, как из ямы на дороге вылез тибетец? – сказал Ньют, несколько успокоившись.

– Я про них знаю, – ответила она, роясь в бумагах на столе. – Вчера двое вылезли на лужайке у меня перед домом. Бедняги никак не могли взять в толк, что с ними произошло и что они должны делать, я напоила их чаем, они попросили у меня лопату и снова полезли в яму.

Ньют слегка расстроился, почувствовав, что его обошли.

– А откуда ты знаешь, что они с Тибета? – спросил он.

– Если на то пошло, откуда ты знаешь, что твой оттуда же? Он что, кричал «Омм!», когда ты его давил?

– Ну, он… он был похож на тибетца, – объяснил Ньют. – Оранжевый балахон, выбрит налысо… ну, в общем… вылитый тибетец.

– Один из моих неплохо говорил по-английски. По его словам, он чинил приемник в Лхасе и вдруг – раз! – и он в каком-то тоннеле. И без малейшего понятия, как добраться домой.

– Если бы ты посоветовала ему дойти до поворота, его могли бы подвезти на летающем блюдце, – мрачно сказал Ньют.

– С тремя пришельцами? И один из них – робот-недомерок?

– Они что, тоже сели на твоей лужайке?

– Судя по новостям, это единственное место, где они не сели. Они приземляются повсюду, во всем мире и ко всем встречным обращаются с короткой банальной фразой о космическом мире и гармонии, а когда эти встречные говорят: «Да? Ну и что?», они тупо смотрят на них и снова улетают. Знамения и знаки, точно как говорила Агнесса.

– И сейчас ты мне скажешь, что это она тоже предсказала, да?

Анафема порылась в старом картотечном ящике, который стоял перед ней.

– Я все собиралась занести это в компьютер, – сказала она. – Поиск по словам, и так далее, понимаешь? Сильно облегчило бы работу. Пророчества расположены как попало, но есть намеки, пометки от руки и так далее.

– Она писала пророчества в картотеку? – удивился Ньют.

– Нет, в книгу. Но я… ну, не могу ее найти. У нас, конечно, всегда были копии.

– Так ты ее потеряла? – вскричал Ньют, пытаясь привнести в беседу хотя бы тень юмора. – Спорим, она этого не предвидела!

Анафема одарила Ньюта таким взглядом, что он понял: если бы взглядом можно было убить, его тело уже лежало бы на столе в морге.

Потом она продолжила:

– За все эти годы мы составили неплохой алфавитный указатель, а дедушка разработал очень полезную систему перекрестных ссылок… ага. Вот оно.