блондинки. Однако плохо складываются мои дела за последние несколько часов если я стал ворчать из-за обилия блондинок. Мне не раз приходило в голову, что блондинки не доведут меня до добра, и в один прекрасный день они могут стать причиной завершения моей блистательной карьеры. Похоже, этот день наступил. Хотя все шло не совсем там, как я себе представлял.

Джейк убрал револьвер и выбрался из машины. Пот на всякий случай придержал меня за левую руку — вдруг я попытаюсь бежать.

— Сгиньте, — велел Джейк девицам.

— Но мы только... — попыталась возразить одна из них.

— Убирайтесь.

Дальнейших возражений не последовало. Девицы продефилировали мимо машины и исчезли за углом дома.

— Вылезай, — приказал мне Джейк.

Теперь, когда девицы удалились, он снова достал свою пушку. Махнув ею в сторону дома, он направил ствол на меня. Я пошел, Пот по-прежнему заботливо придерживал меня.

Мы вошли внутрь, прошествовали по коридору, свернули направо. И все шли, шли и шли. Дом казался неправдоподобно огромным. Пока мы вышагивали, я для развлечения пытался прикинуть, сколько же нулей значилось в счете за его постройку? После того как я увидел особняк Маккьюни в Голливуде, а затем угодил в лапы Джейка и Пота, в моем воображении постепенно стал складываться несколько иной взгляд на источник моих неприятностей. И все более значимой фигурой на фоне происходящего казался мне Джеймс Рэнделл Маккьюни.

И если друзья-бандюги работают на него, то именно он несет ответственность за мою измятую Потом руку и раскалывающуюся на части голову. К тому же не исключено, что жена Маккьюни находилась дома, когда я нанес ей визит, и попросту не открыла мне дверь. Если мои предположения верны, то воображаю ее удивление, когда я представился по телефону. Тогда понятно также, почему дамочка не пожелала встречаться со мной. А слова про ожидавшее у дома такси — элементарное вранье, чтобы поскорей от меня отделаться.

Довольно сумбурные рассуждения, согласен, но все же в них просматривался некий смысл. И я не слишком бы удивился, если бы, войдя в комнату, обнаружил там «исчезнувшего» Джеймса Рэнделла Маккьюни.

Мы остановились перед резной дверью из какого-то темного дерева, и Джейк, дважды деликатно постучав, повернул ручку. Пот подтолкнул меня и захлопнул дверь.

Да, тут он и сидел — в большом черном кожаном кресле, покуривая короткую сигару. Но только не Джеймс Маккьюни.

А Джо Черри.

Вот тебе и на: все мои тщательно возводимые логические умозаключения разом рухнули, как карточный домик. Я почувствовал, что у меня отвисает челюсть и ползут вверх брови, однако постарался взять себя в руки.

— А, Черри, — медленно протянул я. — Как там дела у Счастливчика Чарли?

Мой вопрос был ему неприятен, но он постарался не выдать себя, придав лицу почти приветливое выражение. Похоже, он настроился на приятную, дружескую беседу. Мне же подобный поворот событий не предвещал ничего хорошего.

Черри проигнорировал мой вопрос. Он продолжал делать вид, что меня не существует.

Джейк подошел к столу и выложил перед ним мой револьвер, бумажник, ключи, мелочь, — в общем, все отобранные у меня вещи.

— Здесь все, что при нем было, — сказал он.

Пока Черри осматривал трофеи и изучал документы, я решил действовать. Напрягая кисти рук, я попытался разорвать ленту, но еще раз убедился — бесполезная трата сил. Тогда я расслабился и, посмотрев поочередно на Джейка и Пота, снова переключился на Черри.

Его внешность впечатляла: крупный, крепкого телосложения, почти моего роста, но где-то на пять — десять фунтов тяжелее. И почти недурен собой. Именно почти. В свои тридцать семь Черри выглядел старше. Смуглая кожа, густые, черные и лоснящиеся, будто смазанные моторным маслом, волосы очень низко закрывали лоб. Выбритый до синевы подбородок, о который тупилось за утро не одно лезвие, придавал облику Черри еще более мрачный вид. Над темными глазами прямыми линиями шли вразлет густые черные брови. Одет он был в великолепно сшитый костюм из переливчатого серого материала, словно сотканного из тончайших металлических нитей. Костюм дополняли белая сорочка с мягким воротником и жемчужного оттенка галстук, — все тщательно подобранное и очень дорогое и тем не менее оставлявшее ощущение камуфляжа или даже маскарадного одеяния. Грубоватое, вульгарное лицо, как бы он ни старался, не теряло животного выражения.

Насмотревшись на мои вещи, он достал из кармана брюк золотой ключик на цепочке. Отперев средний ящик стола, Черри смахнул в него мое барахло и снова запер. Лишь завершив эту зловещую процедуру, он перестал делать вид, что не замечает меня.

— Привет, Скотт. Извини, что пришлось доставить тебя сюда несколько необычным способом. Думаю, сам бы ты не пришел.

— Правильно думаешь.

Черри улыбнулся.

— Ладно, что сделано, то сделано. Забудем обиды и поговорим в приятной доверительной атмосфере.

— Ну конечно. Особенно после того, как твои ублюдки оглушили меня дубинкой, намяли бока и приволокли сюда, словно баранью тушу. — Я помолчал, пытаясь сосредоточиться и сдержать нарастающий гнев. — Поговорить мы можем. Но на дружеское понимание не рассчитывай.

— Не стоит сердиться. Скотт, — возразил Черри. — Постарайся извлечь из ситуации выгоду. Давай лучше попросим Джейка развязать тебе руки. Расслабься и поостынь слегка, а мы тем временем обсудим некоторые вопросы. Только обещай вести себя прилично.

— Обещать не могу. Клянусь, если Джейк снимет ленту, я выбью ему зубы.

Черри от души рассмеялся — похоже, ему и в самом деле понравилась моя угроза. Даже Джейк едва заметно дернул сжатыми губами.

— Что ты пьешь. Скотт? — продолжал изображать Черри радушного хозяина.

— Бурбон. Когда пью.

— Налей ему. Пот. А ты, Джейк, освободи руки. Скотт парень шустрый, но сейчас будет паинькой.

Пот подошел к ореховому шкафчику возле стены, откинул крышку, и изнутри поднялся миниатюрный бар. Джейк, грубо дернув, сорвал с моих рук ленту; кожа на запястьях сразу запылала. Потерев правую кисть, я отвел руку назад и обернулся. Джейк стоял, комкая черную ленту между ладонями, размахнувшись, я врезал ему прямо по зубам.

Он отлетел головой вперед. И тут я услышал позади себя возглас Черри:

— Не надо, Пот! Остановись!

Я обернулся. Пот уже подскочил впритык и занес над моей головой здоровенный автоматический пистолет 45-го калибра. Черри гаркнул вовремя — еще чуть-чуть, и он раскроил бы мне череп. По его искаженной яростью физиономии было видно, чего ему стоило сдержать себя; сделав шаг в сторону, он опустил пистолет и резко передернул затвор. Пот смотрел мне не в лицо, а на живот, куда направил ствол своей пушки.

— Остынь, — велел ему Черри.

У самого Черри лишь слегка опустились уголки губ, и он немного подался вперед. И все. Он почти не шевельнулся; лицо оставалось спокойным. Человека с подобной выдержкой прошибить не так-то легко. Характер вроде слоеной фанеры — может дать небольшую трещину, но разломить чрезвычайно трудно.

Когда Черри заговорил, его голос все еще звучал вполне дружелюбно, хотя и с легкой хрипотцой.

— Зачем, черт побери, ты ведешь себя как идиот?

— Сам знаешь, зачем. А если забыл, спроси у своего громилы. За ним должок.

Я посмотрел на лежащего Джейка. Он плашмя растянулся на спине, но сознания не потерял. По