— Вы видели? В самом деле?

— Да. Он пробыл здесь до воскресенья, а потом уехал с двумя мужчинами.

Я посмотрел на нее. Она выглядела старше сестры-блондинки. Рыженькая, пяти с половиной футов ростом, одетая в пять с половиной дюймов бикини. Все в ней было вызывающим — глаза, нос, губы, грудь. Наклонившись, она разглядывала фотографию в моей руке.

— Да, — повторила она. — Это мистер Уилсон.

— Вы говорите, он уехал в воскресенье?

— Точно. С двумя какими-то типами.

Ну наконец-то хоть что-то прояснилось. Я показал рыжей фотографии Джейка и Пота.

— Случайно, не с этими?

Она взяла снимки и, рассмотрев их, кивнула.

— Прямо вылитые. Готова поспорить, что это и есть те самые парни.

— Я тоже готов. А вы не видели их раньше?

— Нет, только в воскресенье.

— А когда они уехали с мистером Уилсоном? Может, вы запомнили, во сколько они появились?

— Дайте подумать. Только я вышла искупаться, как у меня оторвалась завязка на купальнике. Мне пришлось вернуться, чтобы пришить ее, поэтому я припозднилась. Получается, что я вышла около часу дня. А они пробыли здесь не более пяти минут. Постучались в дверь мистера Уилсона и немного погодя вышли втроем. Я все время находилась у бассейна; в тот день я так и не решилась поплавать. Боялась, как бы завязка снова не полетела.

Я всем сердцем порадовался ее опасению.

— А мистер Уилсон пошел с ними без принуждения?

— Это как — без принуждения?

— Я имею в виду — по собственной воле?

— По собственной воле?

— Ну... он не сопротивлялся, не звал на помощь, не был испачкан кровью?

— О нет. Ничего такого я не заметила. Нет, они просто вышли вместе.

Я поболтал с девицами еще немного, но не выудил из них больше ни унции информации.

Перед самым моим уходом блондинка, изучив фотографии Джейка и Пота, сказала:

— Какие противные рожи, да?

В конце концов, может быть, она не такая уж и тупая? Ибо попала в самую точку. Поблагодарив их, я сказал блондинке:

— Надеюсь, дела на клеевой фабрике идут в гору. — А рыжеволосой: — Не забывайте о завязках, — после чего покинул сестер, чувствуя удовлетворение, как после легкого кайфа.

Но стоило мне отойти от них на пару домиков, как эйфория улетучилась и все вернулось на круги своя. Суммировав коротко то, что мне сообщили девицы, я направился в местную телефонную компанию. Потратив минут двадцать и проявив немного настойчивости и учтивости, я получил от оператора междугородной связи сведения о звонках в «Оранж-Кост-мотель». В воскресенье, двадцать первого, из Лос-Анджелеса поступил только один вызов. С номера Зенит, 4-6089, в пять минут первого пополудни. Записав номер в свой блокнот, я призадумался: еще одна загадка, над которой придется поломать голову.

Джеймс Маккьюни проживал в Голливуде, в огромном доме на Сансет-Плаза-Драйв. Дом производил неизгладимое впечатление: одни только лужайки и парк стоили столько же, сколько пара коттеджей поменьше. Я оставил машину напротив фасада. Миссис Маккьюни сказала, что ее не будет несколько дней, но, поскольку случай выдался особенный, я отважился позвонить. Изнутри дома донесся мелодичный перезвон. Никакого ответа, никаких признаков жизни.

Тогда я принялся за соседей. Первым моим собеседником оказался коротышка лет сорока из ближайшего дома. Он знал Маккьюни и его жену в лицо, но разговаривал с ними всего несколько раз; они были не очень-то общительны.

— Ведут себя не по-соседски, — объяснил коротышка. А ему, судя по всему, хотелось, чтобы это было не так, особенно в отношении миссис Маккьюни. — Если бы я не был так счастлив в браке... — добавил он.

— А вы видели мистера Маккьюни последние несколько дней?

— Нет. Наверное, он в отъезде. Но его жена дома.

— Вы хотите сказать, в данный момент?

— Насчет этого не уверен. Я имел в виду последнюю неделю.

— И что она за особа? Молодая, толстая, костлявая...

— Она моложе мужа. Думаю, ей двадцать с небольшим. Очень высокая и есть на что посмотреть.

Сам сосед был где-то около пяти футов четырех дюймов, поэтому я предположил, что для него «очень высокая» женщина начинается примерно с пяти футов трех дюймов. А он продолжал тараторить:

— Я не преувеличиваю, женщина эффектная. И если в я не был так счастлив в браке... Вы бы глянули, как она лежит на заднем дворе и загорает. А какие ножки!

В общем, ему нравилось разглядывать женские ножки, и некоторое время он с воодушевлением развивал тему, то и дело повторяя:

— Если бы я не был женатым человеком! — Он уже забыл о том, как счастлив в браке, — и всего лишь после минутного разговора о достоинствах соседки.

— А не припомните, как давно вы видели в последний раз мистера Маккьюни? — спросил я.

Коротышка задумался.

— Да уж, наверно, неделя прошла. А то и поболе.

Чтобы не оставалось никаких сомнений, я показал ему фотографию.

— Точно, это он, мистер Маккьюни.

А Джейк и Пот? Нет, этих он не знал.

Тридцатилетний холостяк, проживающий в большом, отделанном красным деревом двухэтажном доме напротив особняка Маккьюни, охотно подтвердил слова коротышки — особенно касательно миссис Маккьюни.

— Красивая блондинка с ярко-голубыми глазами и потрясающими... — И так далее, и тому подобное. Мне казалось, что он не должен был разделять восторги коротышки по поводу ножек, поскольку между его домом и владениями Маккьюни имелся забор: вряд ли он мог любоваться загорающей дамочкой. Однако, бросив случайный взгляд на окна второго этажа холостяцкого дома, я убедился, что из них хорошо просматривается задний двор Маккьюни.

Проследив за моим взглядом, холостяк ухмыльнулся.

— А что, разве запрещено законом? За подглядывание пока не вешают. — И тоже не удержался, вздохнул: — Вот если бы она не была замужем...

Получалось, что образ миссис Маккьюни вызывал весь спектр желаний от «Если бы я не был женат...» до «Если бы она не была замужем...», что чрезвычайно заинтриговало меня. Однако выжать из холостяка больше ничего не удалось; Джейка и Пота на фотографии он не опознал, а самого мистера Маккьюни не видел уже около двух недель.

Заглянув еще к нескольким соседям и получив схожую информацию, я вернулся к своему «кадиллаку». Было начало пятого чудесного майского полудня, такого благоуханного и солнечного, что хотелось жить и жить... и это еще раз напомнило мне о ночной экскурсии на кладбище. Нет, не давала мне покоя могила мистера Грэйвса!

Позвольте, позвольте, а что, если?.. Ведь те чиновники, которые ведают похоронными делами, не просто засыпают своих клиентов землей и тут же умывают руки. Как и в любом бизнесе, обязательно должны оставаться какие-то записи, документы — имена, даты, расходы, налоги и т.д.

Таким образом, чтобы отыскать могилу мистера Грэйвса — если он действительно здесь похоронен, — вовсе не обязательно перепахивать носом всю территорию кладбища. Достаточно посмотреть кладбищенские учетные книги. Единственная проблема состояла в том, как все сделать скрытно и незаметно. Меньше всего мне хотелось, чтобы кто-то узнал, что я навожу справки о могиле мистера Грэйвса