Противник ничего не делал. Он дремал после шахматной партии, которую волшебник всегда играл сам с собой. Он пока еще не нашел равного себе игрока.

А второй противник докармливал своих хвостатых друзей. Обед шел к концу, и Ирэн, отхватив две порции мяса, отправилась к повелительнице.

— Ага, и в ус не дуют, — обрадовалась Феонила, выслушав сообщение своего агента. — Тогда сегодня ночью вы получите. Всю вашу башню изрежу на мелкие кусочки. Или закопаю поглубже. Или… Или…

И так, повторяя все «или» да «или», Феонила до самого вечера ходила из угла в угол. Картины мести будоражили ее и не давали успокоиться. Казалось, что наступил последний час Мокулая и Василая.

Вечером Феонила снова стала паковать Ирэн и сафьяновую книжицу в сумку. Теперь Феонила не забыла и о фонаре. Она даже взяла не фонарик, а большой фонарь, словно снятый с уличного столба, но на батарейках. Большое дело, большие планы требовали большого фонаря. Тут фонариком не обойдешься. И когда она зажигала его в воздухе, то казалось, что над городом летит ракета.

Вскоре она спланировала к скверику и башне. Подошла поближе, все напряженно вынюхивая и прислушиваясь, так как ожидала подвоха со стороны волшебника. Но кругом было тихо.

Она села на скамейку и притаилась, поглаживая Ирэн. Ни одна ветка вокруг не шелохнулась, не слышалось ни одного вздоха. Феонила немного повеселела. Она была один на один с башней.

Усевшись на лужайке, она зажгла фонарь, чтобы почитать заклинания из своей сафьяновой книжицы. Феонила мечтала, как ласково-преласково будет читать свой приговор бюро добрых услуг. И как при ее словах начнет он рушиться и исчезать. Было очень приятно.

Феонила еще раз щелкнула выключателем. Что такое? Фонарь почему-то не зажигался. Она затрясла его изо всех сил, как маленький ребенок копилку. Внутренности фонаря перемешались, но он все равно не горел. Что случилось? Забеспокоилась и Ирэн, которая всего и всегда боялась больше Феонилы.

Феонила схватила сумку с Ирэн, бросила фонарь и побежала к свету, чтобы наколдовать себе другой.

— Фонарь, какой-то фонарь мне мешает. Я наколдую себе пять фонарей, тогда посмотрим.

Она раскрыла книжку и торопливо забегала глазами по строчкам. И появилось ровно пять фонарей, один другого больше и краше. Феонила поочередно зажигала их и облегченно вздыхала. Загорелся первый, второй и наконец пятый.

Феонила с трудом захватила все фонари и потащила к башне. Но как только она к ней приблизилась, фонари, как по команде, потухли. Она защелкала выключателями, затопала по ним ногами, но бесполезно. Тогда Феонила отнесла один фонарь в сторону, и вдалеке от башни он снова исправно замигал. Возле башни фонарь столь же внезапно потух. Можно было нащупать невидимую черту, за которой фонарь отказывался работать.

И Феонила все поняла. Это волшебник провел тайную границу, за которой фонари не светились. Он окружил этой чертой свое бюро добрых услуг и теперь спокойно смотрел сны, так как знал, что без фонаря Феонила уже не колдунья, а просто злая старушка.

Феонила затопала ногами от возмущения. Ее провели, ее старательно разработанные планы рушились, так и не успев воплотиться в жизнь. Так она бы топала и мучила себя до утра, если бы ей на ум не пришла спасительная мысль.

— Если я не могу ничего сделать колдовством, я разворочу тут все сама. Я сама поработаю!

И она потрясла сразу двумя кулаками вместе.

— Ирэн! — приказала она. — Пойдем рушить башню.

Феонила поприседала, чтобы проверить крепость ног, подоткнула юбку и побежала на таран.

Вуух! По башне пробежала волна ее гнева. Но башня устояла. Тогда Феонила попыталась обхватить ее руками и затрясти, как грушу. Но башня устояла и против этого маленького землетрясения.

Волшебная башня не поддавалась усилиям рук и ног злой старушки. И Феонила вскоре это поняла, получив несколько шишек на память.

— Я лучше сделаю себе какой-нибудь инструмент. Поострее, — обрадовалась Феонила новой спасительной мысли и побежала обратно к свету.

Там она наколдовала себе лопату. Лопата вышла такой большой, что из нее можно было сделать складной гараж для «Жигулей». Поэтому она Феониле очень понравилась. Феонила, кряхтя, попыталась потащить эту лопатку к башне. Но чуть не погибла под ней.

Отдышавшись и прийдя в себя, Феонила наколдовала себе лопату поменьше, но все равно больше обычной. И потащилась с ней в темноту.

Сначала Феонила хотела выкопать башню вовсе, как кактус, чтобы пересадить ее в другое место. Но потом, вспомнив, что против волшебной вещи ей своими силами не совладать, она в корне поменяла лопатоплан.

— Я сделаю ловушку, как для тигров или этих, с хоботом — слонов, бормотала она. — Вырою яму и прикрою этими — лианами. Или теми бананами. Они бац туда — и все кости переломают. А я буду сидеть на краю и болтать ногами…

Ирэн слушала про эти банановые лианы и боялась подать голос против. Действительно, ведь бананы у нас не растут, а только продаются. Кто поверит такой ловушке? Но разве Феониле, которая наконец нашла применение своим силам, можно такое сказать? Поэтому Ирэн предпочитала молчать.

Феонила не слышала голоса разума и упрямо копала. Нога соскальзывала с лопаты. Она роняла лопату, падала сама в грязь и вставала снова. Она соскальзывала в свою же яму, но вылезала, хватаясь за липкую землю. Потому что пошел дождь: он тоже защищал доброго волшебника.

Феонила рыла и рыла и все удивлялась, почему ей никак не удается углубиться больше, чем на длину колена. Ведь целый час она уже роет и падает, падает и снова роет. А глубина временами становилась даже меньше, а потом снова больше, потом меньше.

Ничего не понять. Неужели волшебник заколдовал и землю?

Под утро, так и не увидев конца своим трудам, вся исцарапанная о колючки роз, Феонила улетела, проклиная все на свете. По земле за ней тянулась дорожка из грязи.

Грязные следы вели по подъезду к ее квартире. Так что предстоял еще и разговор с дворничихой. Но хуже всего было то, что дома ей пришлось на два часа залезть в ванну, чтобы смыть грязь. Не раздеваясь, она два часа простояла под душем, чтобы не стирать одежды. А потом отправилась сушиться. Но на душе было все равно грязно.

И вот наступил новый день. Новый год мы встречаем, а новый день забываем. А это так же приятно. Сначала солнце позолотило самые-самые верхушки, выше которых ничего не было в городе. Телевизионную башню и подъемные краны, высотные дома и деревья, которые по высоте могут обогнать и дома. Все они первыми грелись на солнышке. И среди них башня. Ведь в ней были все двадцать пять этажей.

Солнце поднималось все выше и постепенно будило всех. Первыми открывали глаза птицы. Они спешили раньше всех поздороваться с солнцем, так как могли подняться выше всех. И оттуда своими песнями поднимали зверей.

Раз солнце встало, то пора вставать и всем остальным. И даже волшебникам, не говоря уже о котах. Мокулай и Василай принялись делать зарядку. Мокулай мог нагнуться ниже всех на свете, даже ниже кота. А Василай мог подпрыгнуть выше всех, даже выше волшебника. Они побрызгали друг на друга водой, сбегали за молоком и вышли на работу.

Они весело шли к бюро добрых услуг, здороваясь налево и направо. Вильнула хвостом собака, белка выглянула из дупла, над головой кружились птицы. А полевые мышки лишь провожали их бусинками глаз, так как трусили сказать: «Доброе утро».

Они подошли к башне и изумленно остановились. Перед ними была странная картина. Вся земля перед башней была изрыта непонятными каналами. А может, это траншеи маленьких солдат, которые