— Это дело касается наследства моего сына, а значит, и меня, — отрезала Джэнет, подумав, что надо было раньше вмешаться.
Выходя из комнаты, она заметила, как Луиза зло поглядела ей вслед. Первым делом Джэнет направилась в конюшню. Грум по имени Кевин Макдугал кормил лошадей. Здесь давно никто не убирал, в стойлах было полно навоза.
Джэнет пошла по проходу между стойлами. Лошади поразили ее своей худобой.
— Ты даешь им достаточно овса?
— Да у нас его совсем нет!
Джэнет остановилась у стойла. Лошадь высунула голову, и Джэнет погладила ее по шее. Когда-то она часто ездила верхом, но Аласдэр верховой езды не одобрял — как и многого другого, что доставляло ей удовольствие. Впору было сидеть взаперти, это бы ему понравилось больше всего. И почему она ни разу не взбунтовалась?.. Впрочем, ответ был ясен: из страха, что Аласдэр выместит раздражение на детях. Он всегда использовал их как орудие, чтобы держать ее в повиновении.
— А почему в стойлах грязь? Кевин возмутился:
— Да я ведь здесь один! Я не могу все успеть.
— Ну тогда я тебе помогу.
— Вы, миледи?!
— Да. Я не допущу, чтобы лошади стояли по колено в грязи. А потом посмотрю, нельзя ли найти тебе помощника. Но Кевина эта перспектива не слишком обнадежила.
— Лорд Реджинальд сказал, что никого здесь больше не нужно.
У Реджинальда не было титула лорда. Он был средним сыном и назывался достопочтенным Реджинальдом Кэмпбеллом. Кто же это велел юноше называть Реджинальда лордом? Не сам ли Реджинальд? И что это: непомерные претензии или надежда на будущее?
Джэнет начинала понимать всю сложность проблем, с которыми столкнулась. Последние несколько дней она все думала о собственных чувствах, ее душу раздирали противоречивые эмоции. Она радовалась, что теперь много времени может проводить с детьми, и в то же время не переставала винить себя за то, что брак ее оказался неудачен. Однако все это не должно мешать насущным делам. Она не имеет права передоверить управление замком и наследством сына Кэмпбеллам. Реджинальд слишком честолюбив и злобен, а его жена Луиза ему под стать. Что уж говорить о Марджери?..
Джэнет вздохнула. Ей нужен союзник. Любой. «Если вам понадобится друг…» — вдруг вспомнила она.
Да, друг ей был необходим сейчас больше всего на свете. Но такой друг, которому можно доверять. А Нил Форбс на эту роль не годился. И зачем только он явился из небытия? Черт его принес! Много лет она пыталась забыть Нила, и все оказалось напрасно. Она вспомнила, как он привел ее однажды на конюшню Брэмура. Нил знал всех лошадей по именам. Он бы ни за что не стерпел плохого с ними обращения…
Джэнет всегда хотелось больше вникать в дела по хозяйству, но муж держал ее в замке почти как пленницу. Кухарка исподняла только приказания вдовствующей графини. Единственное, что она могла, так это учить детей, играть с ними и заботиться о них, — но только потому, что мужу не было до них почти никакого дела и он редко вмешивался в ее хлопоты.
Сначала Джэнет возражала, а потом поняла, что чем больше она противится, тем больнее это обходится детям. Хотя, может быть, она должна была стараться больше?.. Что поделаешь, ее сердце все еще кровоточило! Сначала рану ей нанес Нил, затем — смерть отца, брата, и, наконец, последний удар — умер муж. Как часто он твердил ей, что она плохая жена и не справляется со своими первейшими обязанностями. Неудивительно, что она вся растворилась в детях.
Однако так больше продолжаться не может. Чтобы тем же детям жилось хорошо, она теперь должна взять бразды правления в свои руки. До сих пор Джэнет не понимала, сколь тяжела и ответственна эта задача. Но ничего, она начнет с малого: очистит стойла и освободит голову от некоторых ненужных мыслей!
Вернувшись в Брэмур, Нил вызвал Джока — одного из четырех управляющих его земельными угодьями. Управляющие брали эти земли в аренду у маркиза, а потом, в свою очередь, сдавали их мелкими наделами, и Нил подозревал, что трое из четверых обирают своих собственных арендаторов. Но Джок был человеком честным, и Нил знал, что ему небезразличны зависящие от него люди. Однако сам он целиком зависел от благорасположения и здоровья маркиза. Умри Нил — и все договора о найме земли с управляющими окажутся недействительными. Такое положение вещей не устраивало нового маркиза Брэмура, и он собирался его изменить.
— Садись, Джок, — сказал Нил. Джок сел, но вид у него был несчастный.
— Я что-нибудь не так сделал, милорд?
Нил с минуту внимательно всматривался в его лицо. Это был видный мужчина, высокий, крепко сбитый, с шапкой рыжих волос и честным взглядом голубых глаз. Ему было лет тридцать пять, и он приходился Нилу очень дальним родственником — как, впрочем, и почти все окрестные жители.
— Нет, я просто хотел поблагодарить тебя за то, что ты хорошо присматривал за Брэмуром во время моего отсутствия. — Поколебавшись, Нил предложил: — Не хочешь ли стаканчик бренди?
Джок посмотрел на него так, словно он предложил ему отраву, и Нил вздохнул. Да, нужен настоящий талант — завязывать дружеские связи. Он все-таки налил в кружку бренди и протянул Джоку.
— И еще я хотел бы узнать твое мнение.
— Мое мнение? — удивленно переспросил Джок. Нил хорошо понимал, почему Джок так удивился: лендлорды обычно не интересовались чужим мнением. Он и сам чувствовал себя не в своей тарелке, хотя раньше сокрушался, что это Рори стал наследником, а не он. Ведь он всегда любил землю — не то что прежние хозяева Брэмура, которых интересовали только деньги. Рори тоже земля была небезразлична, но, когда Нил узнал об этом, было уже слишком поздно. Сам Нил неплохо управлялся с землей, стараясь взять от нее все, что она может дать, но при этом причиняя ей как можно меньший вред. Однако управлять людьми он не привык.
А затем труп Рори — вернее, тело, которое посчитали телом Рори, — обнаружили на морском берегу и решили, что он — последняя жертва Черного Валета. И тогда Брэмур внезапно перешел в собственность к Нилу. Бедный родственник, сирота-бастард в одночасье стал лордом. Он объездил все наделы арендаторов, не зная, как убедить их в том, что их судьба ему небезразлична, но чувствовал себя выскочкой, мошенником, незаконно всем завладевшим, и был уверен, что они чувствуют то же самое.
Теперь, однако, у него был план, который, как он надеялся, послужит ко благу всех обитателей Брэмура. С тех пор как со многих наделов согнали арендаторов, а некоторые погибли во время резни, устроенной Камберлендом, большая часть его угодий пустовала. И Нил задумал уговорить некоторых арендаторов переселиться на пустующие земли. Каждому, кто захочет перебраться, будет предоставлен дом, корова и другая живность. Кроме того, он назначит им процент с дохода, получаемого с урожая, так что никто не останется внакладе. А еще он задумал со временем продать земельные наделы тем, кто их обрабатывал.
Нил прекрасно понимал, что окрестные лендлорды этому примеру не обрадуются, не одобрит этого начинания и Камберленд, поэтому не собирался широко оповещать о своих планах. А планы у него революционные. Да, земля не станет приносить такой доход, как если бы он все распахал или превратил в одно огромное пастбище. Но у него все равно будет достаточно денег, чтобы платить налоги, а больше ему ничего и не надо — ни огромных денег, ни роскошной одежды, ни драгоценностей и каких-либо других богатств.
Итак, Нил рассказал о своих планах Джоку, который все больше удивлялся, слушая хозяина.
— Процент с общего дохода, милорд?
— Совершенно верно.
— Дом? И скотину?
— Да.
— Но зачем вам это?
— Думаю, если люди будут надеяться на часть прибыли, это заставит их лучше работать.
Джок недоверчиво покачал головой:
— Я такого, о чем вы говорите, отродясь не слышал.
