соскочила с лошади и постучалась. Дверь открылась, и на пороге показался мужчина средних лет.
— Я… Джэнет Кэмпбелл, — неуверенно сказала она, не зная, остаться или ехать дальше.
— Да уж, знаем, знаем, кто вы есть, — ухмыльнулся человек.
За ним стояла женщина.
— Она вся промокла и дрожит от холода, Энгус! — Отодвинув мужа в сторону, она вышла на крыльцо. — Входите и погрейтесь, графиня.
В доме было сумрачно, стены потемнели от дыма. Сильно пахло торфом. Джэнет взглянула на стол, уставленный мисками, потом — на четверых маленьких худых ребятишек.
— Вы не поедите с нами горячего супа? — спросила женщина.
В углу кто-то протестующе заворчал — там сидел юнец постарше.
— Нам самим еды не хватает, — пробормотал он.
— Тише! — приказала женщина.
— Нет, спасибо. Я просто увидела дым и подъехала. А поля у вас не засеяны.
— Семян нет, — буркнул юноша.
Джэнет сглотнула горький комок в горле. Это была обязанность лорда, владельца земель, — обеспечивать арендаторов семенами. А без семян и, следовательно, без урожая чем они будут платить за аренду? Ее муж хотел получить побольше земли под пастбища и из-за этого морил своих арендаторов голодом. Но тем не менее эта женщина хотела разделить с ней еду, которой явно не хватало, чтобы накормить досыта семью! Джэнет очень хотелось заверить их, что семена у них будут, но как она может что-то обещать, когда сама нуждается в помощи? Ведь ей приходится чуть ли не красть лошадь, чтобы немного проехаться верхом! Неудивительно, что Реджинальд не желает допускать ее к ведению дел.
— А у других арендаторов… тоже нет семян?
— А вы что, ничего об этом не знаете? — огрызнулся старший сын.
— Джон! — упрекнула его мать.
— А что? Разве это не они довели нас до ручки? — Юноша приблизился к Джэнет — на вид лет восемнадцати, высокий, с черной прядью волос на лбу. — А если хотите знать, то многие уже подались из здешних мест. И они теперь не голодают. Но моя мать и бабушка уезжать не хотят, вот мы и сидим голодные — все ждем, когда шериф нас отсюда выгонит.
Джэнет вдруг показалось, что ее пронзило острое жало. «Это его ненависть», — догадалась она, и ей захотелось бежать отсюда без оглядки. Но — нет. Последние несколько лет она вела себя как последняя трусиха. Довольно! Она постарается что-нибудь сделать для этих людей. Да, Реджинальд разозлится еще больше, однако, может быть, ей удастся тайком передать арендаторам хоть немного еды.
«Я хочу им помочь, — подумала она. — Я должна им помочь. Ради Калина, который унаследовал эти земли».
Джэнет выпрямилась:
— Спасибо за гостеприимство.
— Но ведь у вас еще одежда не высохла, — возразила женщина.
Юноша фыркнул:
— Скоро ей будет тепло, и она вкусно поужинает! Джэнет повернулась к нему.
— Вы правы, — сказала она мягко. — И я хочу… хотела бы…
Но к глазам ее подступили слезы, и Джэнет вышла, не договорив. Она вскочила в седло и оглянулась. Шесть пар глаз неприязненно смотрели ей вслед. Только у женщины в глазах была безмерная, не по годам, усталость.
Джэнет повернула лошадь в сторону Лохэна. Так или иначе, но она должна взять бразды правления в свои руки! Джэнет поклялась себе, что никто и никогда больше не подчинит ее своей власти, никому она не позволит контролировать ее действия.
Нил гнал лошадей во всю мочь. Посыльный, Тим, ехал на лошади из конюшни маркиза, а его собственная кляча осталась в Брэмуре, где должна была подкормиться и отдохнуть. Наверное, священник заплатил Тиму соверен за услуги. Надо будет ему добавить и, может быть, найти какую-нибудь работу для него. Юноша сказал, что отец его уже давно не работает и есть еще трое младших братьев, которых надо кормить.
Нил не мог не понимать, как все переменилось в Шотландии после Куллодена. Камберленд прошел по стране с огнем и мечом, казня направо и налево и стирая с лица земли и дома бедняков, и замки лордов. Большая часть кланов в Горной Шотландии была истреблена — во всяком случае, все якобиты. Нил закрыл глаза, припоминая, как они сражались при Куллодене — гордые, храбрые, упрямые. Лучшие люди Шотландии. До самой смерти он будет жалеть, что воевал с ними. И попытается загладить свою вину подобно тому, как это сделал Рори.
Он приехал в Лохэн под вечер. Во дворе замка стоял шум, раздавались крики. Реджинальд Кэмпбелл кого-то громко бранил. Он зло взглянул на запылившегося, промокшего Нила. С посыльным маркиз распростился в маленькой деревушке за несколько миль от Лохэна — он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о письме Джэнет. Пусть думают, что он приехал как посланец Камберленда. Кэмпбелл глядел на него, не узнавая, — на похоронах брата он был пьян и никого не помнил.
Нил соскочил с коня.
— Здравствуйте, Кэмпбелл, — сказал он, намеренно опустив обращение «достопочтенный».
Кэмпбелл окинул Нила презрительным взглядом.
— Ко мне надо обращаться «милорд»!
— Не думаю, что это так. Милорд — это маленький граф Колин, но он еще слишком мал, чтобы к нему обращаться.
— Вас все это не касается! — буркнул Кэмпбелл и отвернулся.
— Да нет, касается, — невозмутимо ответствовал Нил. — Я назначен опекуном графа-наследника. Полагаю, это вы убедили герцога Камберленда, что женщина, то есть его мать, не способна управлять таким поместьем. Я вам за это весьма благодарен.
Реджинальд побледнел как полотно, а потом кровь снова бросилась ему в лицо.
— Вы лжете!
— Возьмите свои слова обратно, Кэмпбелл. Еще никому не удавалось назвать меня лжецом без последствий. Кэмпбелл снова побледнел.
— Кто вы?
— Ах, я забыл представиться? Извините. Я маркиз Брэмур. Вы можете называть меня «милорд». И я еще не слышал ваших извинений.
Нил знал, что не надо бы так мучить человека, но поделом ему за те страдания, которые он, очевидно, причинял Джэнет.
— Его светлость не должен был… не мог… Этого быть не может, — промямлил Кэмпбелл.
— Он смог, — удовлетворенно произнес Нил. — А где графиня?
— Мы ее как раз ищем. Она уехала верхом несколько часов назад.
— А что в этом такого необычного? Реджинальд что-то пробурчал себе под нос.
— Я вас не слышу, — возвысил голос Нил, почувствовав неладное. Неужели Реджинальд никуда не выпускает ее из дома, как пленницу?
— Видите ли, в наших краях женщине ездить одной небезопасно. Некоторые арендаторы бездельничают и злятся. Мой брат кое-кого прогнал.
Нил почувствовал прилив гнева. Однако надо было проявлять осторожность: герцог высоко ценит клан Кэмпбеллов.
— Давайте вместе ее поищем, — предложил он.
Реджинальд наконец вспомнил, что уже видел Брэмура:
— Вы были на похоронах моего брата?
— Вы несколько запоздало это вспомнили. Но я был, это правда.
— Вы знакомы с графиней?
— Да, наши отцы дружили.
— И теперь вы считаете, что земли Лохэна должны принадлежать вам? Но это мои земли.
— Я считаю, что по праву наследования они принадлежат маленькому графу. А теперь мне нужна
