Подошла официантка и стала убирать тарелки. Казалось, Эймис только этого сигнала и ждал.
— Я тут переговорил с братьями, — сообщил он, — и они мою тревогу разделяют.
— О чем речь? Что-то не пойму.
— О твоем поведении, дружок. О твоей производительности труда. В этом году ты смахиваешь на больного, правда, ходячего. Тоска смотреть.
— Вы же знаете, над какой головоломной задачкой я полгода корпел. Я же только что докладывал... — Макс едва не сорвался на крик. — Не мне вам объяснять, что подобные сделки за пару недель не сляпаешь. На них нужно время.
Прибыло крем-брюле, Эймис опять игриво подмигнул официантке и сурово продолжил:
— Брось заливать, дружок, брось заливать. Знаешь, в чем тут закавыка? — Он поглядел на Макса и обличающе трижды кивнул головой: — Бурная личная жизнь мешает. Слишком часто ложишься за полночь, слишком много сил на телок тратишь. Хватку потерял.
И, вооружившись ложкой, он с силой воткнул ее в десерт.
— Чушь собачья, и вам это прекрасно известно. Обе компании наконец дозрели. Считайте, дело в шляпе.
Эймис поднял голову; на подбородке у него желтела капля крем-брюле.
— Вот тут ты, пожалуй, прав.
— Это вы к чему?
— Я сам займусь этой сделкой.
Эймис сунул в рот очередную ложку десерта и громко захрустел карамельной крошкой.
Макс глубоко вздохнул:
— Посмотрим, что скажут остальные Лотоны. Они...
— Опоздал, золотце. С ними все улажено. Сегодня утром мне дали зеленый свет.
Картина получалась безрадостная. Полгода работы псу под хвост. Самое обидное, что премии теперь не видать — она осядет на счету Эймиса, а у Макса вырастет пачка неоплаченных счетов, и банк еще туже затянет петлю на его шее.
— Так не поступают. Это же наглый грабеж, черт побери. Откровенное воровство.
— Ты где живешь? Открой глаза. Это бизнес, понял? Бизнес. Ничего личного, никаких обид. И вот еще что. Мне тут намекнули насчет одной небольшой машиностроительной фирмочки, но у меня на нее сейчас нет времени. Можешь ею заняться.
Много лет назад, вдруг вспомнилось Максу, покойный дядя Генри учил его уму-разуму: 'Лучше умереть стоя, чем жить на коленях'. И Макс решился:
— Могу, говорите, ею заняться? Другими словами, окучить ее как следует, а когда все будет на мази, опять получу коленом под зад. Так, что ли? — перегнувшись через стол, он процедил: — Засунь свою машиностроительную фирмочку себе в задницу, и всю вашу лавочку туда же. На такого вора и мерзавца я пахать не намерен.
Макс резко отодвинулся от стола. Эймис был страшно доволен. Все прошло как по маслу, лучше и быть не могло. Он получил подробнейшую схему предстоящей сделки, а поскольку Макс сам заявил, что уходит, никакой денежной компенсации ему не причитается. Блеск.
— Как знаешь, — буркнул он. — Сам решил — так тому и быть. Смотри освободи стол до вечера, понял?
Макс встал, но Эймис еще не закончил расправу:
— А ты, дружок, ничего не забыл? Про машину компании, например? — Он протянул руку: — Если не возражаешь, ключи я заберу сам.
Макс вынул ключи из кармана, секунду помедлил и опустил их прямо в недоеденное крем-брюле.
Эймис проводил его взглядом. Затем достал мобильник и набрал номер Трейси.
По дороге назад, в контору, Макса переполняли противоречивые чувства: страх и одновременно восторг от содеянного. Работу он потерял, конечно, в крайне неподходящий момент. Зато теперь покончено с Эймисом и его бесконечными колкостями; увы, по сравнению с упущенной премией это слабое утешение. Да, попал он в переплет, надо срочно подыскивать что-то другое. Раз уж ему предстоит торчать в конторе Лотонов еще несколько часов, стоит оттуда позвонить кое-кому. Может быть, даже в Нью-Йорк.
Однако Макса ждал неприятный сюрприз: в его отсеке уже окопались Трейси и два охранника.
— Господи! Вы решили, что я собрался стащить коврик из-под мышки?
— Обычная процедура при расторжении контракта, — процедила Трейси и повернулась к охранникам: — Оставайтесь здесь, пока он не сдаст дела, потом мне отчитаетесь. — Проходя мимо Макса, она с ласковой улыбочкой поинтересовалась: — Как прошел обед?
Макс оглядел тесный отсек, в котором в последние полтора года он проводил большую часть времени. Что ему хочется взять с собой? Что разрешат взять? Дискеты? Точно не разрешат. Настольный календарь от фирмы 'Братья Лотоны'? Боже сохрани! А что тут еще? Да почти ничего, мелочь всякая. Пожав плечами, он бросил охранникам:
— Остальное, ребята, ваше.
Выйдя на Треднидл-стрит, он увидел пустое такси, из-под колес которого веером летели брызги. Макс поднял руку, но, вспомнив, что он только что пополнил ряды безработных, махнул шоферу, чтобы тот не останавливался. Он уже и не помнил, когда последний раз спускался в метро. Значит, его ждут новые, непривычные впечатления. Макс зашлепал по лужам к ближней станции, чувствуя, как вода просачивается в туфли.
В квартире он тоже не нашел ничего утешительного. Сбросил туфли, стянул носки. В окна сочился по- зимнему свинцово-серый свет; ничего себе лето. На автоответчике мигал красный глазок индикатора.
— Ублюдок несчастный! Где ты шлялся вчера ночью? Меня в жизни еще так не унижали. Какие-то жуткие типы ко мне клеились, норовили полапать. Даже не пытайся теперь...
Макс поморщился и, не дослушав, отключил обличения. Накануне он заработался и напрочь забыл, что договорился встретиться с этой девицей в баре клуба 'Челси Артс'. Он хорошо знал многих из своего клуба и живо представил себе, как парни из кожи вон лезли, опекая хорошенькую незнакомку, но видно, перестарались. О господи! Надо послать ей цветов и покаянную записку.
Стянув с себя пиджак и галстук, он плюхнулся на кушетку. От недавнего оптимизма не осталось и следа. Б квартире все вверх дном. И в его жизни тоже. Заняться уборкой или выпить водки? Отвергнув оба варианта, Макс включил телевизор. Кулинарная программа. Документальный фильм о саламандрах. На Си- эн-эн программа новостей, ведет какой-то тип с распушенными феном волосами. Гольф — это лучше всякого снотворного. Макс задремал, ему приснилось, что он топит Эймиса в бочке, полной крем-брюле.
Разбудил его телефонный звонок. За окном уже стемнело. Значит, Макс проспал несколько часов, но впечатление было такое, что игра в гольф замерла ровно на той же точке. Видно, лунка попалась не из легких. Макс выключил телевизор и снял трубку.
— Ага, вот ты где, шельмец этакий. Я звонил тебе на работу, но мне сказали, что ты ушел рано. У тебя все нормально?
Это Чарли, его самый близкий друг и бывший шурин.
— Вполне. — Макс зевнул. — Вообще-то далеко не нормально. Денек выдался тот еще.
— Ничего, сейчас все исправим. Вечером мы с тобой отпразднуем важное событие: Чарльз Уиллис, восходящая звезда торговли недвижимостью, сегодня днем получил повышение. Стал полноправным компаньоном 'Бинтам и Траут'. Требуется, говорят, свежая кровь. Ситуация в торговле недвижимостью меняется, надо идти в ногу со временем, твердой рукой держать штурвал и прочее.
— Чарли, вот здорово! Поздравляю.
— Тогда нечего там рассиживаться. Подъезжай сюда и помоги прикончить бутылочку шампанского; 'Крюг', не хухры-мухры.
— А ты где?
— Один мой старый клиент только-только открыл это заведение — рядом с Портобелло-роуд. Называется 'Пино'. Отличный бар, отличная карта вин. Я вот с тобой разговариваю, а вокруг крутятся такие пышечки — пальчики оближешь. Все как одна красотки с Ноттингхилл в полупрозрачных прикидах. С трудом отбиваюсь.
