Радостный возглас Ба-лин-ты эхом прокатился по лесу.

— Отец разрешил мне идти с вами! — сказала она, бросаясь на шею Деборе. — Я вернусь домой вместе с Ренно!

Юные воины расслабились, а Эл-и-чи открыто радовался, что сестра идет с ними.

Только Ренно оставался спокойным, подчиняясь решению великого сахема и принимая на себя дополнительную ответственность. Дебора подумала, что сейчас Ренно очень похож на Гонку, и прочесть его мысли так же трудно, как угадать, что таится за суровым взглядом великого сахема. Кожа Ренно была белой, но душой он стал настоящим индейцем.

Дебора и Ба-лин-та, завернувшись в накидки, задремали у огня. Ренно разбудил их еще до рассвета, и после завтрака, состоявшего из неизменной оленины с маисом, отряд двинулся в путь. Из-за Ба-лин-ты приходилось идти медленнее. Удивительно, что девочка не отстала от них накануне.

Ренно все еще был недоволен и редко смотрел на сестру, но в конце дня, когда Эл-и-чи с товарищем подстрелили пару диких индеек, молодой воин немного смягчился. Металлическим ножом он отрезал солидный кусок от зажаренной тушки и подал сестренке. Веселая искорка мелькнула в его глазах.

Ба-лин-та поняла, что получила прощение. Она еще не смела обратиться напрямую к брату, зато на всех остальных обрушила настоящий водопад слов.

На четвертый день повалил снег. Ренно велел разбить лагерь у подножия восточного склона холма, где не было ветра, и воины разложили большой костер.

Ренно сам отправился на охоту и скоро вернулся с большим оленем на плечах. Двое воинов принялись разделывать тушу, а Ба-лин-та тем временем выкопала и приготовила съедобные корешки. Дебора начала жарить мясо.

Теперь у них было достаточно пищи, чтобы переждать непогоду, и все наелись досыта. Ренно начал рассказывать длинную историю о великом воине сенека, который жил много поколений тому назад и совершил столько подвигов, что отец-солнце и мать-земля позволили ему каждый год возвращаться к живым на один день. Ренно заявил, что сам видел этого воина на охоте, и повторил их разговор. Ба-лин-та и молодые воины слушали, раскрыв глаза и затаив дыхание, веря каждому слову.

Сначала Дебора не могла понять, завел ли Ренно эту сказку, чтобы развлечь остальных, или действительно вообразил, что так все и случилось. Он был настолько серьезен и так точен в деталях, что Дебора убедилась: он и сам считает все это правдой.

На следующий день они пошли дальше. Дебора и Ба-лин-та несли остатки жареного мяса. Они не встречали людей: ни индейцев, ни белых, и Дебора в который раз поразилась безбрежности этих лесов. Конечно, здесь хватит места и англичанам, и ирокезам, чтобы жить бок о бок на протяжении многих лет.

Ренно шел тем же путем, каким вел домой Эйба Томаса, и наконец отряд вышел к реке Коннектикут. На противоположном берегу возвышался форт Спрингфилд. Сенеки молча взирали на внушительное бревенчатое сооружение.

Дебора хотела подойти к самому берегу и крикнуть, чтобы за ней и ее спутниками выслали лодку, но тогда пострадало бы достоинство Ренно, и он отклонил эту идею.

— Утром, — сказал белый индеец, — мы сами переправимся через реку.

Дебора поняла, что возвращение домой откладывается, но знала, что спорить со старшим воином сенеков бесполезно.

— А если часовые начнут стрелять?

— Никто не будет стрелять в нас.

Дебора решила, что он не понял.

— Часовые могут подумать, что мы собираемся напасть на форт, и тогда они откроют огонь.

— Никто не увидит сенеков, — сказал Ренно, — так что никто не будет стрелять.

Отряд отошел в лес и разбил лагерь.

Ренно разбудил их еще до рассвета, и Дебора увидела бревенчатый плот. Воины построили его за ночь и теперь отнесли к реке.

Отойдя подальше вниз по течению они спустили плот на воду. Ренно посадил на него Дебору и Ба-лин- ту, и при помощи самодельных весел два воина повели плот через реку. На воде плавали куски льда, некоторые довольно большие, но двое сенеков умело управляли плотом.

Занялся рассвет. Ренно оказался прав. В форте непременно должны были быть часовые, и, кроме того, выставлены посты вверх и вниз по реке, но никто не заметил переправлявшихся сенеков.

Плот достиг восточного берега, и Дебора сказала:

— Там мой дом.

Ренно позволил ей идти вперед, но из предосторожности шел прямо за ней. Он все еще отвечал за безопасность Деборы, даже на ее собственной земле.

В слабом утреннем свете девушка увидела новый маленький сруб, поставленный на том же месте, где был прежний дом. Радость охватила ее.

Из трубы вился дымок, и Дебора остановилась, разглядывая через окно огонек свечи. Притихшая Ба- лин-та подошла к ней и взяла за руку.

Дебора словно во сне подошла к дому вместе с девочкой, все еще державшей ее за руку.

Ренно остановился и стал ждать.

Дебора постучала.

Ида Элвин и глухонемой Уолтер завтракали у камина, когда раздался стук в дверь. Тетушка Ида решила, что это соседи, и пошла открывать. На пороге стояла индианка с ребенком, за ними толпились вооруженные воины. Миссис Элвин хотела было захлопнуть дверь, но Дебора шагнула через порог и откинула капюшон.

— Неужто я так изменилась, тетушка, что вы не узнаете меня?

Ида Элвин не проронила ни слезинки, ни когда умер муж, ни когда она узнала, что ее единственный ребенок глухонемой. Она не плакала и сейчас.

— Господь милосердный, — прошептала Ида, обнимая племянницу.

Потом она посмотрела на индейскую девочку, дергавшую ее за передник.

— Я Ба-лин-та, друг Де-бо-ры, — сказала девочка по-английски. — Ты — тетя Де-бо-ры, а это Уол- тер.

Она подошла к мальчику и улыбнулась. Уолтер радостно улыбнулся в ответ.

— Господь милосердный, — слабеющим голосом повторила тетушка Ида.

Вскоре семеро индейских воинов полукругом расположились возле камина, а Ида, затаив дыхание, слушала племянницу. Дебора пыталась рассказать сразу обо всем.

— Погоди! — скомандовала тетушка, и даже индейцы с уважением отнеслись к ее тону. — Хватит того, что ты дома, дитя мое. Помоги мне приготовить еду для этих… этих головорезов.

— Я тоже помогу, — заявила Ба-лин-та.

Дебора обняла и поцеловала Уолтера и принялась резать копченый окорок. Она провела дома всего несколько минут, а казалось, что и не было всех этих немыслимых приключений.

Ренно и воины попробовали окорок, но он им не очень понравился, так же как и овсянка. Вместо этого сенеки достали из сумок холодную жареную оленину.

Тетушка Ида с любопытством и отвращением одновременно наблюдала, как индейцы держат в руках жирное мясо, откусывая крепкими зубами, словно стая собак.

Она с изумлением обнаружила, что у предводителя, головной убор которого был больше и пышнее, чем у остальных, голубые глаза и светлые волосы. Судя по взглядам, которыми он обменивался с Деборой, их связывало нечто большее, чем простое знакомство.

Тетушка Ида постаралась не делать поспешных выводов. Ее молитвы услышаны, любимая племянница вернулась, и сейчас этого было достаточно.

Маленькая индианка чувствовала себя как дома. В точности подражая Уолтеру, девочка отрезала себе кусок окорока и принялась есть его с помощью вилки. Более того, судя по всему, мясо ей нравилось.

Ба-лин-та изо всех сил старалась поговорить с Уолтером. Она знала, что юноша не говорит и не слышит. Девочка быстро поела, а потом сделала руками какой-то знак.

Уолтер, привыкший обмениваться знаками с матерью и сестрой, понял Ба-лин-ту и ответил тем же.