Верные, неразлучные и любящие друзья,
Нет выше и глубже их чувств,
А любовь заполняет настолько сердца,
Что не может даже припомнить никто,
О том как тоскливо быть одному!…
Прислушайтесь внимательно, каждый:
Если кто-то из Вас в сердце своем
Слышит тихо:…чак…чак -
Что главное в жизни – встреча с волшебником…
Что только тогда будет Вам хорошо,
А пока так грустно и плохо…
Обратитесь к ассистенту волшебника…
Он ждет вас!
– Спасибо, дедушка, мне очень понравилась твоя сказка. Дедушка, а что такое каббала?
– Где ты слышал это слово? – улыбнулся я.
– Это дядя говорил, который вчера приходил к тебе.
– Чтобы тебе было понятно, скажу так: это наука получать.
– Например, когда мама дает мне конфету?
– Да, но ты должен скушать ее с мыслью, что этим доставляешь удовольствие маме.
– Скажи, а ты каббалист?
– Да, милый.
– Я тоже хочу стать каббалистом, когда вырасту. Это трудно? Ты меня научишь, как им стать?
Я улыбнулся опять, а мой мальчик мгновенно уснул, как это обыкновенно делают дети, даже не выслушав ответ.
«Трудно ли стать каббалистом? – Подумал я, – хороший вопрос для малого ребенка!»
1.24 Трудно ли стать каббалистом
Может возникнуть вопрос: человек, который занимается Каббалой, становится отрешенным от нашего мира, отдаляется от житейских забот; для него семья, работа, дети, человечество, личные затруднения перестают существовать? Может быть, он смотрит на всех сверху вниз, пренебрежительно: «Чем там занимаются эти людишки? Я охватываю все мироздание, весь его процесс вижу от начала до конца. Миры, души, как они нисходят в наш мир, плывут по его течению, восходят… Я, глядя, как озабочены своими повседневным маленькими проблемами люди, видя их бесцельность, беспомощность, ограниченность, пренебрегаю ими…». Так ли смотрит каббалист на мир? Оказывается совершенно иначе.
«*
Мой Учитель очень заботился о собственном теле, пекся о том, чтобы быть здоровым, регулярно сдавал анализы. Я покупал ему все необходимые продукты – овощи и фрукты, даже шоколад.
Мы ходили с ним на море: пока он не совершал весь комплекс физических упражнений – не выходил из воды. Если не море, так, полуторачасовая ходьба. Я должен был напевать что-нибудь быстрое, и в таком темпе мы шли – полтора часа!
В середине пути делалась остановка на десять минут, мне разрешалось задать вопрос, и снова – в путь. Ему тогда было восемьдесят лет!
Мы регулярно занимались плаванием или гимнастикой, по три-четыре часа в день делали различные упражнения.
Есть люди, которые могут сидеть целый день – Учитель не выносил сидячего образа жизни, его тело требовало физической нагрузки. Я купил ему велосипед-тренажер, и каждый вечер он совершал на нем определенное, довольно значительное, количество движений.
Одно время к нам приходил учитель йоги – он обучал нас не философии, а упражнениям, помогающим развивать гибкость тела. Я был тогда в таком упадническом настроении, что сказал: «Я не способен этим заниматься!».
«Хорошо, не надо – ответил Рабаш, – я один продолжу уроки». Они стали проводить занятия у него дома, а не у меня, и только через несколько дней я смог вернуться…
Каждое действие Рабаш выполнял по часам: сейчас время еды, а теперь, питья – и так далее… (он никогда не пил во время еды и не ел во время питья). По отношению к своему телу он вел существование очень размеренное. Бывали и таки вещи, которые я с трудом выдерживал: например, не разрешалось включать кондиционер. «Это естественная жара – ничего не поделаешь», – говаривал он, и мы терпели. «Хочешь, включи вентилятор. Это похоже на ветер, это можно…». Рабаш относился к природе чрезвычайно просто и естественно.
*»
Настоящий каббалистический взгляд на мир в чем-то, конечно, сверху вниз, но я бы его больше уподобил взгляду любящих родителей на любимых детей.
1.26 Повод для скромности
