дворцу, разгоняя плетью случайных прохожих на улицах Суз.

Начальник стражи пропустил Интаферна на дворцовый двор, решив по его взвинченному внешнему виду, что случилось нечто из ряда вон выходящее.

Интаферн спешился и хотел войти во дворец, но путь ему преградили два евнуха: смотритель дворца и докладчик, обязанный сообщать царю обо всех просителях. Евнухи заявили Интаферну, что царь находится в гареме и лучше его сегодня не беспокоить. Смотритель дворца, видя, что Интаферн пьян, намекнул ему: мол, с хмельной головой к царю не ходят.

– Это неприлично, друг мой, – чуть понизив голос, произнес евнух, глядя в единственный глаз Интаферна. – Приходи-ка завтра.

– Ах, неприлично! – хищно усмехнулся Интаферн и, выхватив из ножен акинак, с которым он никогда не расставался, одним ударом свалил на землю обоих евнухов и, мастерски орудуя кинжалом, отсек им уши. Затем он оторвал у своего бурнуса одну из завязок и, проделав в ушах дырки, нанизал их на шнурок.

Накинув это страшное ожерелье на толстую шею евнуха-смотрителя, Интаферн с издевкой бросил ему:

– Друг мой, неприлично, служа царю царей, появляться перед ним без украшений, – после чего вскочил на своего коня и умчался прочь.

Искалеченные евнухи явились к царю и рассказали ему о причине учиненного над ними насилия.

Дарий велел схватить Интаферна вместе с сыновьями и всей родней, твердо убежденный, что тот замыслил против него мятеж.

На другой день призванные во дворец царские судьи признали Интаферна виновным в непочтительном отношении к царю и его слугам и приговорили его к смертной казни. Такой же приговор был вынесен и всем родственникам Интаферна по мужской линии. Обреченных на смерть перевели в особую темницу, откуда никто не выходил живым.

Однако с казнью Интаферна Дарий решил помедлить, опасаясь недовольства персидской знати подобной суровостью. Царь стал по одному вызывать во дворец знатных вельмож и военачальников и беседовал с каждым с глазу на глаз.

Однажды Дарию сообщили, что одна из жен Интаферна ежедневно приходит к дворцовым вратам с плачем и жалобами.

К тому времени Дарий уже знал, что большая часть знати одобряет суровый приговор, вынесенный Интаферну. Но царь решил доверить его участь судьбе в лице одной из его жен.

Царский вестник вышел к воротам, где стояла супруга Интаферна, и сказал: «Женщина! Царь Дарий дарует свободу одному из твоих родных. Выбирай, кого ты хочешь спасти от смерти».

И женщина, поразмыслив, выбрала своего брата.

Узнав об этом, Дарий удивился ее выбору и повелел привести жену Интаферна к себе.

Она несмело вошла в покои, где кроме Дария, восседавшего в кресле, находились еще Аспатин и царский секретарь. Сопровождавший женщину евнух тотчас удалился.

В знак своего расположения Дарий протянул женщине правую руку. Она поцеловала ее с почтительным гибким поклоном.

– Как тебя зовут? – спросил Дарий.

– Амитида, – негромко ответила женщина, не смея взглянуть на царя.

На вид ей было не больше двадцати пяти лет. Распущенные по плечам темно-каштановые волосы, густые и вьющиеся, обрамляли овальное лицо. Она была немного бледна, отчего ее изогнутые брови, черные ресницы и карие печальные глаза казались еще темнее. Миндалевидный разрез этих глаз в сочетании с небольшим прямым носом и красиво очерченными алыми устами придавали ее лицу благородную привлекательность. У женщины была пышная грудь и широкие бедра, но при этом очень тонкая талия и небольшие плечи, что особенно подчеркивало ее узкое темное платье. Треугольный вырез открывал взору нежную белую шею с ямочкой меж еле приметных ключиц.

На шее женщины висела цепочка с амулетом из оникса.

– Амитида, – обратился к ней Аспатин. – Царь спрашивает тебя, с какой целью ты, позабыв мужа и детей, предпочитаешь спасти жизнь брата, который тебе не так близок, как дети, и менее дорог, чем муж?

– Если богам будет угодно, супруг для меня найдется и другой, будут и другие дети, если потеряю этих. Но брата уже больше никогда не будет, так как отца и матери у нас давно нет в живых, – молвила в ответ Амитида. – Это и было у меня на уме, когда я делала свой выбор.

Ответ Амитиды пришелся по душе Дарию, и он повелел освободить ее брата, за которого она просила. Кроме того, из расположения к ней Дарий приказал пощадить ее старшего сына.

Все остальные приговоренные к смерти вместе с Интаферном вскоре были казнены.

Намерение посетить Египет возникло у Дария после встречи с важным египетским вельможей Уджагорресентом, который приехал в Сузы с жалобами на Арианда, египетского сатрапа.

Во время похода Камбиза на Египет Уджагорресент командовал египетским флотом и добровольно перешел на сторону персов. Камбиз приблизил к себе египетского наварха, сделав того своим советником и управляющим храма богини Нейт[110] в Саисе.

Уджагорресент верно служил Камбизу. Когда Камбиз умер, то он сопровождал его бренное тело по пути в Персию для захоронения. В дальнейшем пронырливый египтянин жил в Сузах, где встречался с Бардией, видимо, намереваясь войти в доверие и к нему. Бардия отказался от услуг Уджагорресента, и тому ничего не оставалось, как вернуться в Египет.