смысл чудовищной подмены – от предметов осталась только форма, а сущность каждого из них переменилась. Этот мир больше не принадлежал людям. Потом появились и они – сероватые, почти прозрачные тени, скользившие между могилами и деревьями… Почувствовав, что могу двигаться, я заторопилась к видневшемуся за церковью выходу с кладбища. Но путь к спасению оказался отрезан – навстречу неторопливо шагали двое. На вид это были типичные вампиры, их белые неживые лица заливали лучи злого солнца. Блеснули в зловещей ухмылке острые клыки – отныне вампиры больше не боялись солнечного света.

– Мертвые хоронят живых, жизнь стала смертью, а смерть – жизнью.

Ледяные руки вампиров сжали мои запястья, вновь блеснули на солнце омерзительные клыки…

– Проснись! Проснись! Ирэн не говорила, что ты кричишь во сне. – Возле кровати стояла расстроенная Наташа. – Это скверная привычка. Из-за тебя я буду недосыпать, и может ухудшиться качество моей крови.

– Спасибо, что разбудила. – Я отвернулась к стене и засунула голову под подушку.

В медкабинете было по-своему уютно – свет здесь горел ярче, стены украшали календарики с котятами, а на столе стояли забавные безделушки. Сидя на скамейке, мы с Панкратовой наблюдали за взбешенной Ирэн.

– Ни секунды покоя! Мало того, что я еженощно делаю эту чертову работу, так теперь должна заниматься ею и днем!

Гнев медсестры вызвал приказ Хозяина о «всеобщей диспансеризации населения» и вызванной этим необходимости делать повторные анализы. Не в силах справиться с раздражением, Ирэн смахнула со стола штатив с пробирками. Видимо, испугавшись собственного поступка, она на мгновение застыла, а потом решительно грохнула об пол и микроскоп.

– Хватит! Надоело! Думаете, легко каждую ночь работать с теплой живой кровью, а самой пить какую- то гадость и вечно недоедать! Я отупела от диетического питания!

Занятая собственными мыслями медсестра, похоже, не замечала ничего вокруг. Мне захотелось выбраться из кабинета, но Панкратову, как всегда, обуял приступ любопытства.

– Ирэн, а почему вы здесь работаете?

– Думаете, я всегда была ободранной крысой, прозябающей у чужой кормушки? Виною всему мое разбитое сердце… – Она вздохнула. – Раньше я умела наслаждаться жизнью. И до обращения, и после, когда стала вампиром. Бессмертие дает женщине существенные преимущества – не надо бояться появления новых морщин, выдергивать по утрам седые волоски. Ах, девочки, скоро вы поймете, как быстротечна молодость и как легко увядает красота! Став вампиром, я осознала суть своего предназначения – в моей власти было дарить избранным вечную юность! Конечно, не каждый достоин такой чести, и пришлось много поездить по миру, отбирая кандидатов на бессмертие Когда появился кинематограф, а потом и телевидение, работать стало легче – красивые люди оказались на виду, к ним можно было присматриваться, разглядывая крупные планы, и неторопливо отбирать лучших.

– То есть вы выбирали по фильмам и фотографиям красивых людей и превращали их в вампиров?

– Именно, Татьяна. Я дарила им вечную молодость. Благодаря моим стараниям род вампиров стал намного привлекательней. Кое-кто из очень известных персон – те, что ушли из жизни молодыми и прекрасными, – мои подопечные. Некоторые из них и по сей день с нами.

– И как они на это реагировали?

– По-разному. Но сейчас важно другое. – Ирэн всхлипнула и вытерла глаза рукавом халата. – Однажды, просматривая очередной журнал, я увидела его. Меня будто на солнце вытащили – кровь в моих жилах закипела, все мысли, все чувства забурлили, словно водоворот. Необходимо было во что бы то ни стало сохранить эту совершенную телесную оболочку, и я отправилась за ее обладателем едва ли не на край земли.

– Вы встретились? – прошептала любившая романтические истории Таня.

– Да. Ему не удалось избежать моих объятий, и он стал одним из нас. О, как он ненавидел свою благодетельницу, как проклинал! Но новообращенные так одиноки, так беспомощны, им никак не обойтись без мудрого, любящего наставника. Я стала ему нужна. Мы прожили вместе почти десять лет, поверьте, это не так мало и для вампира. А потом он меня бросил. Думаете, из-за женщины? Нет. Ему не нравилось жить полной жизнью, наслаждаясь ею. Я любила упиваться молодой горячей кровью, которая пьянит, как шампанское, а он все чаще называл меня убийцей. Будто сам был иным. Однажды он просто ушел и забрал мое сердце. Радость исчезла… Я опустилась, впала в депрессию, а это худшее, что может случиться с вампиром. От верной гибели меня спас тот зануда, что ныне завется Хозяином. Теперь приходится целыми ночами торчать над пробирками. Глупо? Но даже здесь, в этой дыре, я днем и ночью думаю о своем возлюбленном. Жив ли он? Как обходится без советов опытного вампира? С такими жизненными принципами и года не протянешь, а со дня нашей последней встречи минула бездна времени.

Ирэн зарыдала. Впечатлительная Панкратова тоже украдкой утерла глаза – истории о разбитых сердцах никогда не оставляли ее равнодушной.

– Ирэн, когда ваш друг узнает, что вы питаетесь исключительно донорской кровью, он обязательно вернется.

– Мне тоже так казалось, но теперь я боюсь другого. Боюсь, что его убьют. Ужасные сны лишили меня покоя. Недавно я проснулась с таким жутким ощущением…

Едва речь зашла о снах, я не преминула поделиться с Ирэн рассказами о своих ночных кошмарах. Она слушала внимательно, с серьезным выражением лица.

– Последнее время многие видят знамения и вещие сны. Я не астролог, не колдунья, но тоже чувствую приближение… – Ирэн осеклась на полуслове, а потом пояснила: – Эти кошмары, скорее всего, обычные козни живущих в твоей душе демонов. Такое бывает почти с каждым.

Ирэн тщательно припудрила нос и подкрасила губы. Посмотрев на разбитый микроскоп, поморщилась и, пробормотав какое-то ругательство, выпроводила нас «досыпать перед трудовой ночью».

Я с детства не любила копаться на огороде, а вот теперь вынуждена была ночи напролет пропалывать чужие грядки, да еще делать это при свете луны и звезд. Взявшаяся за обучение новичков Наташа на полном серьезе пояснила, что, поскольку фонариком пользоваться запрещается, все работы следует проводить на ощупь. Например, при прополке рекомендовалось, встав на колени, ползти вдоль грядок,