голосом судья выносит приговор… Тот самый – окончательный, который обжалованию не подлежит!
– Пора собираться, загостился я у вас.
– Да нет… вы мне нисколько не мешаете… да почему, да ничего… – снова заблеяла вежливая Алена.
Но Алексей уже не обращал на нее внимания: вышел в прихожую, включил там свет и принялся приглаживать перед зеркалом растрепанные волосы.
Алена тоже прошла в коридор, встала, прислонившись к притолоке, сложила руки на груди: смотрела. Как всегда, когда от нее уходил мужчина, оставшийся, так сказать, невостребованным, у нее наступал легкий и краткий момент рефлексии и запоздалых сожалений.
А может… все-таки…
Нет, не может! Никого, кроме Игоря, она любить не может. Не стоит и пытаться! Поэтому нечего морочить голову хорошему человеку, пусть топает восвояси, и даже если на этом их деловое сотрудничество, их, с позволения сказать, расследование закончится, Алена не испытает ничего, кроме облегчения. Баба (или мужик, нужное подчеркнуть!) с возу – кобыле легче. Грубо звучит, зато коротко и ясно.
Алексей надел мокасины, плащ, сунул руки в карманы, пошарил там, потом угрюмо посмотрел на Алену:
– Извините, вы не отдадите мне пульт? И телефон. Или мой сотовый в машине остался?
– Ой, ваш сотовый! – всплеснула руками Алена, бросаясь к сумке. – Вот он, возьмите, я тут пыталась до Ивана дозвониться, но не смогла. А пульт…
Она пошарила в сумке, потом в кармане плаща. Потом замерла, нахмурясь и уставясь в стену. Видела она, прочем, не золотисто-зеленые, в индийском стиле, обои, которыми у нее была оклеена прихожая, а Максима, своего
– Подождите, подождите! Как же мы бросим незапертую машину?!
– Правильно, никак нельзя этого делать, – кивнул Максим, взял с сиденья «Мазды» брошенный туда пульт, нажал на то, на что следует нажимать, и сунул пульт в карман своей куртки. Алена точно помнила, она словно бы видела сейчас его жест, который тогда восприняла как нечто само собой разумеющееся.
Боже ты мой! Убрать-то он пульт убрал, но…
– Что-то вы как-то подозрительно замолчали, – включился в Аленины воспоминания Алексей. – Только не говорите, что не знаете, где пульт!
– Я и не говорю, – жалобно пробормотала Алена. – Я знаю, где он.
– Ну и где?
– Кажется… кажется, тот человек, тот частник, ну, водитель джипа, который помогал мне вас сюда привезти…
Она осеклась, не в силах договорить, но Алексей так сурово рявкнул: «Н-ну?!» – что Алена испуганно выпалила:
– Положил его в карман и увез! – и зажмурилась, не в силах видеть гнева, который исказит лицо Алексея. Еще ей захотелось уши заткнуть, чтобы не слышать, как он будет ругаться, громко и выразительно. Однако он только проговорил – тихо и без всякого выражения:
– Мать твою…
Лицо его осталось блеклым, бледным, злым, но не таким уж яростным. Безнадежным оно было, вот каким.
На некоторое время воцарилось молчание.
– Ну, понятно, – пробормотал наконец Алексей. – Машины у меня, значит, больше нет… Конечно, в милицию я позвоню, но…
– Слушайте, но зачем сразу подозревать самое худшее? – вдруг разозлившись, спросила Алена. – Он забыл о пульте точно так же, как и я. Но мы его найдем. Его зовут Максим, у него был джип темно-зеленого цвета, номер…
– Номер? – оживившись, повторил Алексей. Подождал немного, но так ничего, никакого продолжения от Алены и не дождался.
– Понятно, номер вы не заметили, – сделал он заключение с таким выражением, словно собирался сказать: «Ничего другого я не ожидал от такой растяпы, как вы!»
Алена посмотрела на него обиженно. Конечно, она чувствовала за собой некоторую вину, но ведь, в конце концов, она не мартини с шампанским пила в те минуты, не около витрины бутика торчала – она спасала самого же Алексея!
– И тот же хмырь затащил меня в вашу квартиру? – брезгливо проговорил тем временем Алексей. – Кстати, поздравляю – он теперь еще и вас обчистит. Так что ждите гостей! А сейчас давайте, выпускайте меня отсюда!
И он с тем же непримиримым выражением лица пошел к двери. Бестолково подергал за тяжеленную антикварную щеколду, обернулся:
– Откройте, ну!
«А вот интересно знать, – злобно подумала Алена, – если бы я не начала косоротиться, а все же отправилась бы с ним в постель, он
