способна!
– Вы так полагаете? – со странной интонацией проговорил Кирилл Шведов.
Алёна чуть не выскочила из шкафа, чтобы сообщить ужасной мадам с ужасной наследственностью, что способна очень на многое. Например, на то, чтобы без всякой посторонней помощи и даже без книжки «Бабочки в легендах и мифах» разгадать список Владимира Шведова, который больше напоминал шифровку. А впрочем, не стоит уподобляться лягушке-путешественнице из сказки Гаршина. Наталья Михайловна и сама знает, что Алёна все поняла… иначе не разъярилась бы так, увидев ее ночью около стены со стертыми Сфинксом и Ипполитой, не стала бы ей звонить и пугать!
И тут… и тут в кармане куртки Алёны что-то мягко зажужжало, а потом зазвенело. Все громче и громче. Телефон! Она сунула руку в карман и стиснула мобильник так, словно хотела его задушить. И ей удалось, потому что воцарилась тишина.
– Что такое? – встревожилась Наталья Михайловна. – Телефон? В шкафу? Там что, кто-то сидит?!
– Ну и шутки у вас, – невозмутимо проговорил Кирилл. – Это звонит мой мобильный. Он лежит в кармане пиджака, пиджак висит в шкафу. Понимаете?
И в то же мгновение телефон зазвонил снова! Алёна, находясь в полуобморочном состоянии, не тотчас поняла, что теперь пробудился к жизни не ее мобильник, что звон раздается в комнате…
– Извините, минуточку… – сказал гостье Кирилл. – Алло? Привезли билет на самолет? На завтра? Отлично. Нет, спасибо, в номер приносить не надо, я сам спущусь через некоторое время. Всего доброго.
– У вас что, два телефона? – с подозрением проговорила Наталья Михайловна.
– Да, а что? – холодно бросил Кирилл. – Я могу иметь хоть целую коллекцию телефонов. Кто-то коллекционирует бабочек из драгоценных металлов, кто-то – автомобили, как, например, вы…
– Вы суете свой нос туда, куда не нужно! – яростно выкрикнула Наталья Михайловна. – Вы мне осточертели! Все! Я ухожу!
Протопали ее каблучки, хлопнула дверь.
– Прощайте, Наталья Михайловна, – сказал вслед невежливой гостье вежливый Кирилл Шведов.
Так… принялась размышлять Алёна, сейчас он, наверное, пойдет на рецепшн за билетами. И можно будет выйти. Стоп… если он уйдет, то закроет дверь. И она опять окажется в ловушке. Лучше бы ему пойти, скажем, вымыть руки, и тогда Алёна распахнет дверь шкафа и…
Дверь шкафа распахнулась.
– Можете выходить, – сообщил Кирилл Шведов. – Значит, вас зовут Алёной? Красивое имя…
– Вообще-то меня зовут Еленой, – зачем-то пояснила она, все еще стоя в шкафу. – Алёна Дмитриева – мой псевдоним.
– Елена – еще лучше, – одобрительно сказал Кирилл. – Да вы выходите, выходите. Там все же тесно, в шкафу-то. – И он захохотал.
– Ничего смешного, – сухо произнесла Алёна.
– Конечно, – согласился хозяин номера, невероятным усилием обрывая смех. – Но, понимаете, в моей семье особые отношения со шкафами… Извините. Извините, ради бога!
Алёне ничего не оставалось, как пожать плечами и выйти на волю. Вообще-то, наверное, следовало бы вслед за тем выйти из номера, но слишком многое еще оставалось недосказанного, а любопытство так и подгрызало, так и подгрызало нашу героиню!
– Слушайте, можно я сниму куртку? – взмолилась она. – Там было ужасно жарко, в шкафу.
– Вы можете снимать все, что вам угодно, – любезно предложил Кирилл, и Алёна посмотрела на него. Наконец впервые толком посмотрела.
Глаза у него были зеленовато-желтые, как у хищной птицы. И нос хищный – чуточку (самую чуточку!) загнут книзу, словно у ястреба. Нижняя губа вывернута надменно. Сильный круглый подбородок. В профиль лицо Кирилла было ярче и сильнее, чем анфас. Смотришь прямо – просто красивый парень, этакий русский мачо, а вот в профиль… жесткость, хитрость, отчаянность в этом профиле. И еще что-то, от чего у Алёны вдруг дрогнуло сердце. Наглость? Нет, другое слово… Решительность, вот что!
– Как вы догадались, что я там? Из-за телефона? – спросила она, отводя глаза. И увидела книгу «Бабочки в мифах и легендах», которую бросила на стол, а не положила в пакет. – Или поэтому?
– Отчасти, – кивнул Кирилл. – Кроме того, я видел, как вы входили в мой номер… Я как раз стоял у стола дежурной.
– Господи боже… – пробормотала Алёна.
– А вы как догадались? – с любопытством спросил он. – Каким образом вы меня нашли?! Как поняли, что я – это я? Что я связан с теми бабочками?
До чего же она любила такие минуты в жизни, когда наставало время демонстрировать торжество своего сыскного таланта! Какое испытывала превосходство над мужчинами, которых удавалось обойти на интеллектуальных вороных! Отчего же сейчас Алёна чувствовала себя так глупо? Неужели оттого, что вышла из шкафа? Или из-за своей дурацкой прически, вернее, отсутствия оной? Ну в самом деле, разве возможно испытывать торжество и превосходство, будучи остриженной почти наголо!
– Да ерунда, – пробормотала она почти стыдливо. – Сначала я думала, что первых бабочек нарисовал Владимир Кириллович. Но он уехал, а бабочки продолжали «прилетать». Значит, в городе остался кто-то еще. Причем очень близкий Владимиру Кирилловичу человек, посвященный в секреты его и Натальи Михайловны. Я о них кое-что знала… она мне сама рассказала, правда, сразу пожалела об этом. Ну вот… потом мы встретились у той стены, где вы меня спасли. Я не видела вашего лица. Но вы так странно говорили… Например, сказали, что черный «Форд» был как в
– Это я помню, – кивнул Кирилл, – помню, как спохватился. А остального и не заметил. Надо же…
– Да, еще Аксаков! – вспомнила Алёна.
– А что с ним такое? – насторожился Кирилл.
– Вы сказали, что живете на улице Аксакова. А в нашем районе такой улицы точно нет, зато у Аксакова есть рассказ «Собирание бабочек» в его «Воспоминаниях»… Ну я просто подумала: кому мог Владимир Кириллович до такой степени доверять, чтобы рассказать ему все? Может быть, сыну? И тогда, ночью, я поняла, что вы молоды и вполне годитесь ему в сыновья. Кроме того, я ведь видела вас в гостинице. В первый день. То есть я не знала, что это вы… просто вспомнила…
Он вскинул на нее глаза. Но промолчал.
– Ну и… – мямлила дальше Алёна, – еще вы сказали, что вам только спуститься и подняться… а такая как раз дорога на Верхне-Волжскую набережную… а там гостиница «Октябрьская»… а еще я вспомнила, что у того, первого Кирилла Шведова отчество было Владимирович, а сына зовут Владимир Кириллович, значит, вполне возможно, в семье такая традиция, и вас, может быть, зовут Кирилл… я просто спросила у администратора, в каком номере остановился Кирилл Шведов, и она назвала его…
Алена умолкла, совершенно потерявшись в словах. Каждое казалось глупым и беспомощным.
– Слушайте, Елена… – тихо заговорил Кирилл и вдруг замолчал.
«Какое красивое имя – Кирилл! – подумала тем временем Алёна. – Почему оно мне раньше не нравилось? И почему мне раньше не нравилось имя Елена? Оно тоже очень красивое. Или просто он его так особенно произносит?»
– Слушайте, Елена, – снова подал голос Кирилл, – это просто потрясающе. Я редко видел такую красивую женщину, которая была бы так потрясающе умна. Слушайте, нам надо поговорить, нам надо толком поговорить! Вы должны мне подробно рассказать о том, как вообще догадались о бабочках, о том, что они значат. А я вам расскажу про Гектора и Аглаю. Хотите?
– Вы имеете в виду парусника и перламутровку? – уточнила Алёна.
– Я имею в виду историю любви Гектора и Аглаи! – расхохотался Кирилл. – Совершенно невероятная история! Честное слово, она вам может пригодиться для нового романа. Я улетаю завтра, но до завтра… до завтра еще масса времени, и я успею рассказать вам эту длинную-пре-длинную историю. У вас найдется
