3. 37. № 12.—Л… 1977. осень, с. 48–50.
4. Там же. с. 113–115.
5. Стихи ленинградских поэтов об Анне Ахматовой / Собрал и прокомментировал С. Д. — В печати.
6. Рукопись. — Изложение выступления опубликовано в заметке М. Г. Памяти Леонида Аронзона. — Часы: № 27.—Л., 1980. сент. — окт., с. 296–298.
7. Такова орфография В.Андреевой и редакторов-составителей альманаха!
8. Здесь и далее страницы указанных публикаций даются в тексте.
9. Выступление Р. Топчиева цитируется по рукописи, любезно предоставленной нам Р.Пуришинской.
10. Здесь кажется неуместным рассуждать и религизном смысле творчества Л. Аронзона и о его взаимоотношениях с Богом. Скажем только, что он. как и всякий подлинный поэт, глубоко чтил Бога Творца и ощущал свою нерасторжимую с Ним связь. Да и какое вообще истинное творчество возможно без веры, в какой бы форме она ни существовала?..
11. Несколькими днями раньше поэт, сравнивая с будущим миром-пейзажем чистое утро апреля, определяет его как то, о чем я не помню.
12. Ср. в стихотворении Комарово (начало 1964 г.):… кажется, умрите вы сейчас. / и зеркало оставит все, как есть…
13. Ср.: Там, где девочкой нагой / я стоял в каком-то д е т с т в е (выделены нами, — В. Э.).
14. В этих заметках мы часто упоминаем и цитируем ранние стихотворения (до 1964 г.), однаки поэтика раннего творчества Аронзона, конечно же, заслуживает специальной работы, поскольку составляет в своем роде совершенную и замкнутую систему.
15. В указанной публикации дан исправленный текст стенограмм вечера (кроме одного выступления. написанного его автором заново спустя два года);. мы приводим выправленный текст.
16. Ср. в выступлении А. Альтшулера: «… единственным чтецом этих стихов мог являться только Леня, и то — когда он читал, он многое привирал, потому что не мог прочесть то состояние. которое вообще находилось за этими стихами» (49–50).
17. Отметим позу героя-созерцателя — это чаще всего русская медитативная поза: герой лежит или полулежит на берегу, в траве лесного пейзажа, иногда в кресле: Так обратясь, к себе лицом, / лежал он на песке речном; Оставь лежать меня в бору / с таким как у озер лицам: Я синей лодкой на песке / улегся в трех озер осоке; Себя в траве лежать оставив, / смотрю…; Полулежу. Полулечу; сам в кресле дельты развалюсь и мн. др.
18. Сны — совершенно особая тема, их часто наблюдают персонажи как ранних, так и поздних стихотворений Аронзона. Добавим, однако, что эти особые состояния мозга, даже несмотря на его же собственные слова. . но кто увидит чужий сон? не следует связывать с хорошо объезженной и навязшей у всех на зубах бабочкой из Чжуанцзы.
19. Соответственно поэма и элегия Евгения Баратынского.
20. Здесь, конечно же. имеется в виду его исполнение Итальянского концерта Баха с замедленнным, с такими невероятными паузами Adagio, что невольно начинает казаться, что слушаешь Звенящую тишину или отрывки из 4 '33' ' Кейджа.
21. Ср.: Природы дарственный ковер / в рулон скатал я и з н а ч а л ь н ы й (выделено нами, В.Э.). и, с другой стороны, Я… узнал то. что люди узнают только после их смерти…
22. О. Э. Мандельштам. Восьмистишия, 6.
23. Это восхищение дышит во многих стихотворениях поэта. Так. Э. С. Сорокин признается, что ему «уже много раз хочется быть девушкой. читая сонетНеушто кто-то смеет вас обнять…, которой поэт написал, «восхитившись» красотой одной общей знакомой (37, с. 47).
24. Т. е. Господу. См. выше, прим. 10.
25. Отмечено С.В.Дедюлиным (см. прим. 5).
26. Невольно вспоминается гениальная евангельская ремарка Введенского: Уважай бедность языка. Уважай нищие мысли (Введенский А. И. Полн. собр. соч. — Анн Арбор: Ардис, 1980, т. 1. с, 142). Отметим, что у Аронзона и Введенского есть немало точек соприкосновения, о чем мы уже упомянули несколько лет назад (37, с. 43), однако это совершенно особая тема, на которой мы не будем сейчас останавливаться.
27. Термин иероглиф, предложенный в начале 30-х гг. Л.С.Липавским. обозначает многозначные в поэике автора слова, всегда им употребляемые с постоянным подразумеваемым контекстом. Этот термин введен в научный обиход Я.С.Друскиным в его работе 3везда бессмыслицы, посвященной сочинениям Введенского (см. комментарий и ним М.Мейлаха: Введенский А. И. Ук. соч., т. 2, 1984). — Подобные построения проводятся в последние годы Е. А. Шварц, выявляющей сходные словокомплексы, определяя их как стихии, которым подчинено все творчество поэта. Так, в Статье об Аронзоне она пишет: «… стихия выбирает себе поэта. как ветер ищет дымовую трубу, чтобы гудеть, а не труба ветер… Холм и свеча у него одновременно символы и любви, и смерти. Он поэт смерти в обличий любви» (113). Стихиями двух других поэтов являются, по ее мнению, вода — для М.А.Кузмнна и одежда (платье) — для А. Кушнера. .
28. Т. е. пиковая дама из одноименной повести А. С. Пушкина (1799–1837).
29. Не можем не привести крайне возмутительное и бесцеремонное по своему тону высказывание Н.Андреевой: «Аронзон жил в замкнутом кружке близких дому людей, в котором были темные, даже несколько душные отношения (?! — В.Э..) — понятные только здесь шутки, намеки, ассоциации, стихи (?! — В.Э.), адресованные друг другу шутливые послания» (95). С другой стороны, мы должны быть благодарны ей эа приведенную замечательную фразу Анри Волохонского об Аронзоне: «Был он, особенно к концу жизни, очень красив» (там же).
30. Аронзон Л. Избранное. — Л… 1979.—58.—3 с. (Лит. приложение к журн. Часы). — В книгу (машинопись) входит всего лишь 42 стихотворения. Запись бесед и два прозаических текста.
