одеться, куда пригласить, когда переспать, как ненавязчиво подчеркнуть недостатки и промахи других мужчин, – в том числе и в первую очередь мужей, – какие комплименты пустить в ход, о чем беседовать за ужином: об искусстве или о «движениях души». Это был «театр изнутри», – то, что не видно зрителям, замирающим от восторга, – заучивание роли, зубрежка реплик, отработка каждого жеста, примерка костюмов: репетиции до седьмого пота, чтобы получить желаемый эффект.
Много всего было написано о незнакомых ни Еве, ни Всеславу людях, – об их привычках, уязвимых местах, сердечных тайнах, компрометирующих обстоятельствах. Вся история Наумова и его дочери, убитой психически неуравновешенным охранником; история с похищением Громовского внука, а также перипетии самого Игоря Анатольевича и его привязанности к секретарше, история слепого, Нади, других сотрудников и клиентов собаководческого клуба «Звезда», и многое, многое другое было изложено с такими подробностями, что могло послужить материалом для целой серии романов. Целый тайный, глубоко скрываемый фантастический мир, наполненный неистовыми страстями, причудливыми желаниями, невероятными совпадениями, жадностью, подлостью, клеветой, ненавистью, любовью, предательством, жаждой господства, смертью и кровью! Целый мир в белоснежно-черно-багровых тонах, то сверкающий, как райский сад, то мрачный, как преисподняя!..
Погружаясь в этот зыбкий и клокочущий мир, Всеслав и Ева чувствовали себя летящими над бездной, которая дышит тьмой и адским пламенем. Что за изуверская душа родила эти строки, эти мысли, эти откровения? Что за театр масок, где под личиной любви вершится трагедия гибели?..
Обоим показалось, что пока они читали эту «исповедь падшего ангела», свет вокруг померк, и ясное небо покрылось черными тучами. Ева содрогнулась, осознав, в чьих объятиях она засыпала после «восторгов» насквозь фальшивой любви. Тот бриллиант, который она хранила в своем сердце, которым она любовалась и на который втайне молилась, при дневном свете оказался обыкновенной стекляшкой… Она даже не могла заплакать.
Всеслав испугался, увидев, как она побледнела.
– Успокойтесь, Ева, – мягко сказал он и обнял ее за плечи. – Это всего лишь жалкий актеришка! Ему никогда не сыграть по-настоящему! Его удел – дешевые приемы провинциальной труппы, мишура и бумажные декорации…
Ева слегка отодвинулась. Ей было холодно, но она не смела сказать об этом. Как будто она потеряла право чувствовать и говорить о своих чувствах и ощущениях.
– Вам не противно находиться рядом со мной? – спросила она.
ГЛАВА 19.
Громов так и не получил от Смирнова вразумительного ответа, кто и почему следит за ним, и от кого слепой передал письмо Алле? Сам слепой был уверен, что от Матвеева.
Игорь Анатольевич набрал номер Славкиного телефона. Снова длинные гудки. Где же этот балбес шляется, ни днем, ни ночью не застанешь?! Громов почувствовал, что начинает волноваться. Не из-за себя, разумеется. Ему было неприятно и тревожно, потому что мнимый «слесарь» оказался именно в подъезде Аллы Викентьевны, рядом с ее квартирой. Что ему там понадобилось?
Громов позвонил секретарше и попросил ее приготовить чай. На самом деле ему хотелось все время видеть Аллу Викентьевну, слышать ее голос или хотя бы ощущать ее присутствие. Он еле дождался утра, чтобы приехать в офис, – так невыносимы стали часы и минуты без нее. Странно, как он раньше не замечал этой своей тяги к ней?
Пока Алла Викентьевна заваривала чай, Громов снова позвонил Славке. Результат был тот же.
– Проклятие! Куда запропастился этот Смирнов? Где его спозаранку черти носят?
Вошла секретарша с чайным подносом, на котором стояли две чашки, чайник и вазочка с медом. Игорь Анатольевич никогда не пил чай с сахаром.
– Алла Викентьевна, позвольте, я вам помогу! – Громов выскочил из-за стола, – что было делом небывалым, – подхватил поднос и поставил его на стол. – Присаживайтесь!
Он придвинул ей стул и только после этого сел сам.
– Что это с вами? – с беспокойством глядя на него, спросила Алла Викентьевна.
Она не собиралась придавать значения ничему из того, что было сказано между ними у нее дома. Так будет лучше для них обоих. И для Тамары.
– Как это что? – искренне удивился Игорь Анатольевич. – У нас с вами начинается совершенно другая жизнь!
Он приготовился многое сказать ей сегодня за чаем, и…в этот момент зазвонил телефон.
– Давайте не будем отвечать на звонки! – сказал Громов.
Но Алла Викентьевна считала по-другому. Она взяла трубку.
– Это вас! Господин Смирнов.
Игорь Анатольевич обрадовался. Этого звонка он ждал с нетерпением.
– Алло, Всеслав! Рад тебя слышать! Ты что-нибудь узнал?
– Да как вам сказать…
– Говори, как есть!
– У вас с госбезопасностью никаких конфликтов не было?
– Нет. Я им неинтересен. Особенно сейчас. А почему ты спрашиваешь? Ты что…
– Похоже, это они за вами наблюдают, – перебил его Смирнов. – Я еще проверю, но по-моему, это они. Только вот почему? Вы действительно не в курсе?
– Да нет! Ничего не понимаю! – разозлился Громов. Такого поворота событий он не ожидал. – А ты где?
