Ольга вскочила с места, но он удержал ее.

— Успокойтесь, дорогая. Не все еще потеряно. Туни позвонил и сказал, что принесет сегодня неопровержимые доказательства. Видимо, узнал, что драгоценности моей жены были у вас и хочет посоветоваться, что предпринять.

— А подкупить его нельзя?

— Наверняка нет. Я знаю, что он предложит: подстроить так, чтобы полиция вас арестовала и допросила. Тогда появится возможность пересмотра моего дела.

— Но ведь его сотрудники, наверное, тоже в курсе…

— Как раз нет. Туни сам занимался важными вещами, а им поручал черновую работу. Сам ездил в Ниццу опрашивать ювелиров, которые скупали драгоценности моей жены. Он сказал, сегодня приедет с полным досье. Для нас это просто счастливый случай.

Ольга, широко раскрыв глаза, отступила от стола.

— Вы хотите сказать, что живым он отсюда не выйдет?

— Именно так, дорогая, если только такой ценой можно обеспечить вашу безопасность. В конце концов я заплатил за преступление, которого не совершал и теперь имею полное право убить кого- нибудь.

— У вас какой-то черный юмор, — прошептала она. — А не можем мы…

— Другого выхода нет, и сегодня как раз самое удобное время. Туни сейчас расследует дела об ограблениях в парижских пригородах по заданию страховых компаний. Если он пропадет, все решат, что его убрали бандиты, которым он мешал. Нас никогда и не заподозрят.

— Но как…

— Очень просто. Туни небольшого роста, хилый. Стукнуть его по голове — вот он и оглушен. Остальное не составит труда.

— Но куда же девать труп?

Луи засмеялся.

— В топку, конечно, бросать не будем. Засунем ко мне в машину и выбросим километрах в пятидесяти отсюда. Вы в Симке поедете следом. За пару часов управимся, а завтра будем уже свободны. Для вас выбора нет — или это, или тюрьма, да и для меня тоже, ведь меня обвинят в соучастии в этой истории с драгоценностями.

Ольга заставляла себя не глядеть в сторону двери. Ей так хотелось сбежать еще до прихода Туни! В конце концов, чем она рисковала из-за того, что обвела вокруг пальца полицию? Срок бы дали минимальный. Не стоило из-за этого убивать человека с риском угодить на скамью подсудимых.

— О, господи! А другого ничего нельзя придумать?

— Нет, — ответил Луи. — За пять лет я привык со всех сторон анализировать стоящие передо мной проблемы. Здесь по-другому не выкрутишься.

— Послушайте, Луи… Представьте себе, а вдруг Туни принесет вам доказательство того, что ваша жена Ольга еще жива…

— Что вы хотите этим сказать? Мы же договорились не затрагивать больше эту тему. Ни слова ни о ней, ни о той судьбе, которая из-за вас ее постигла! Не хочу ничего об этом знать!

— Но… вы все-таки представьте…

— Ну и что? Ольга умрет во второй раз вместе с Туни! Не хочу больше о ней слышать! Никогда! И если сегодня вечером каким-то чудом она появится здесь с Туни, то вместо одного будет два трупа.

Ольга сделала последнюю попытку:

— Луи, но все же…

— Не желаю больше слышать об Ольге. Живая или мертвая, она для меня больше не существует. А теперь идите к себе, Туни вот-вот позвонит в дверь. Я вас позову, когда все будет кончено.

И мило заключил:

— До скорого, родная.

Ольга Прадье с трудом поднималась по лестнице, думая о том, что теперь она до конца своих дней обречена играть роль Эдит Рюнель.