И предъявить тебе счет, Степок, могут!

– И предъява конкретная будет. – Дима тоже перешел на приблатненную интонацию. – Оторвут тебе башку, Степа, как пить дать оторвут…

Степок сошел с лица, нервно забарабанил пальцами по столу.

– Не оторвут, – выдавил он из себя. – Не за что потому что… Не подставлял я Толика…

– Врешь ты все… Хочешь, расскажу, как все было? Кое-кто сделал тебе очень интересное предложение. Ты, Степа, убиваешь Друнова, подбрасываешь «ствол» Толику. Его арестовывают, и ты занимаешь его место… Все это, Степа, мы знаем точно. Вопрос только в том, кто именно сделал тебе предложение, от которого ты не смог отказаться…

– И еще один вопрос: куда делся сам Толик? – развил тему Кирилл. – Почему мы не можем его арестовать?.. Кажется, я знаю ответ. Ты его, Степа, грохнул. Толик же не осел, он мог пробить, кто ему подляну сделал. Тогда тебе, Степок, не жить…

– Говорю же, чешуя это все… – проскрипел Дольцев. – Если бы я мог просто так Толика грохнуть, зачем бы я с Друновым воду мутил?..

– А вот мы и хотим знать, зачем?.. Ты бы, Степа, покаялся, рассказал бы, как все было. Сам понимаешь, чистосердечное признание смягчает вину…

– Снова вы мне мозги парите, – буркнул Степок. – Достали уже…

– Ну, разве это достали? Это так, разминка… А вот когда мы тебя в Матросскую Тишину отправим, вот тогда тебя по-настоящему достанут. Горло ночью тихо-тихо вскроют, и привет…

– Да не убивал я Толика! – заколотился бандит. – Зачем мне это?

– Как зачем? Чтобы все думали, что Толик в бегах. А он лежит себе спокойно в безымянной могилке…

– Еще раз говорю, не убивал я Толика!

– А Друнова?

– И Друнова!

– И где же тогда Толик?

– Не знаю…

– Да нет, знаешь ты все, Степа, знаешь. Только говорить не хочешь. Или забыл?.. Если забыл, мы тебе память освежим. Есть у нас особое для этого место. Собирайся, с нами поедешь…

– Куда?

– Ну, ясное дело, что не в пятизвездочный отель, – усмехнулся Кирилл.

– В пятирешеточный, – с ухмылкой уточнил Дима.

– На каком основании?

– Основание?.. Основание мы тебе сейчас организуем!..

Обыск в кабинете длился недолго. Достаточно было заглянуть в ящик стола, чтобы обнаружить коробок с гашишем.

– Травкой балуемся, Степан Геннадьевич? – не стал скрывать своего злорадства Дима. – Хорошая хоть травка?

– Это не мое… Это вы подбросили!

– Ну-у! Знакомая песня… Ладно, прокурор разберется, твое это или наше…

На Дольцева надели наручники. И отвезли в изолятор временного содержания. Но это было еще не все. Нужно было устроить для Степы подсадную утку. У Кирилла был такой человек для задушевных бесед. На его счету не одно раскрытое таким образом дело. Само собой, организация такого дела требовала времени. Так что в управление они с Димой вернулись под вечер.

Едва они там появились, как их потребовал к себе Толстопят.

– Ну что, нашли Полотнова? – с непонятной насмешкой спросил он.

– Нет, не нашли… – покачал головой Дима. – Дома его нет, в офисе тоже…

– У него и офис есть?

– В том-то и дело. Свое собственное охранно-детективное агентство открыл. Вот…

Дима протянул полковнику визитку с реквизитами Толика. Но тот на нее даже не взглянул.

– А пистолет?..

– А пистолет нашли. Он сейчас на экспертизе. Судя по всему, тот самый «ствол»…

– Откуда такая уверенность?

– Так говорю же, Иван Данилович, подставили Толика-то. И мы даже знаем, кто. Это его дружок постарался. Некий Степан Дольцев. Он сейчас в изоляторе…

– Лихо вы, – хмыкнул Толстопят. – Он что, вам во всем сознался?

– В том-то и дело, что нет. Мы его на пушку взяли, а он занервничал… Он это сделал, и дураку ясно, что он…

– Так у вас нет никаких доказательств, а вы его в кутузку. За что?

– За хранение наркотиков, вот за что. Мы у него гашиш нашли. А это уже основание…

– Это хорошо, что вы наркотик нашли. Надеюсь, при понятых его изъяли, протокол изъятия оформили…

– Да некогда было с этим возиться, – признался Якушев.

– Весело живем. Его ж адвокаты в два счета отобьют… И правильно, между прочим, сделают. Будет вам урок… Ладно, с этим мы как-нибудь разберемся. Вопрос в другом. Непонятно, почему у тебя, Дима, такая уверенность в невиновности Полотнова?

– Я ж говорю, дружок его подставил.

– Но доказательств его вины нет.

– Нет, но будут…

– Ты в этом уверен?

– Уверен.

– Да нет, не уверен. Вижу, нет в тебе твердой уверенности… Ты еще вчера говорил, что Полотнова подставили. Говорил, что люди Шурыгина могли его подставить…

– Говорил. И сейчас говорю… Степан Дольцев не своим умом думал, когда на дело шел. Кто-то его вел… Люди Шурыгина его вели. Или Подколзина.

– Ага, а сам Полотнов чист как белый лист. Не мог он на Губанова покушаться. И Друнова он не мог убить…

– Мог, конечно, но это не в его интересах. Тем более что известно, кто на Губанова покушался…

– Это еще доказать надо. А с доказательствами, сам понимаешь, туго. Ландышева свидетельствовать не будет, это я тебе обещаю. Подколзин от своих показаний отказался. Других свидетелей нет. Вообще ничего нет. Только домыслы…

– Но мы же все равно знаем, кто на Губанова покушался.

– Мы-то знаем… А вот судьи не знают. И Губанова они на Полотнова спишут. Потому что есть показания Друнова, есть труп Друнова и есть пистолет, из которого его застрелили… И еще кое-что есть… Вы Неверова помните?

– А как его, гада, забудешь? – повел бровью Дима. – А к чему вы об этом?

Филипп Неверов был киллером. Когда-то служил в милиции, лет семь назад уволился. Пробовал заниматься бизнесом, не получилось, ума не хватило. Тогда он подрядился убивать людей за деньги. Неизвестно, сколько точно убийств было за ним. Но один труп был доказан железно.

Неверов убил жертву выстрелом в упор. И забрызгал свою одежду кровью. Был свидетель, который видел, как он убегал с места преступления. Само преступление было раскрыто по горячим следам. Кирилл с Димой лично задержали преступника, сдали его одежду на экспертизу. В общем, все улики налицо. Состоялся суд, и киллера… оправдали.

В это было трудно поверить, но факт есть факт. Присяжных заседателей смутил тот факт, что кровь, обнаруженная на одежде подсудимого, соответствует крови убитого всего на девяносто три процента. Оказывается, есть еще семь процентов вероятности, что Неверов невиновен. А лучше оправдать виновного, чем осудить невинного… Напрасно заседателям объясняли, что девяносто три процента – это максимальная вероятность, которую может дать экспертиза. Абсурд восторжествовал. И Неверов был отпущен из-под стражи прямо в зале суда.