В настоящее время Кроули с невероятной быстротой мчался по телефонному кабелю.
ДЗИ-И-И-ИНЬ.
Кроули пролетел через два телефонных разветвления на скорости, составляющей изрядную долю скорости света. Хастур слегка отставал — на четыре или пять дюймов, но, учитывая их новые размеры, это давало Кроули вполне ощутимую фору. Которую он, конечно, мог потерять, выскочив на другом конце провода.
Сейчас эти две демонические частицы были слишком малы, чтобы издавать звуки, но демонам не обязательно озвучивать свое общение. Кроули слышал, как Хастур орет сзади:
— Ты, ублюдок! Я тебя достану! Никуда не денешься!
ДЗИ-И-И-ИНЬ.
— Куда бы ты ни сунулся, я последую за тобой! Тебе не удрать!
Меньше чем за секунду Кроули пролетел по кабелю более двадцати миль.
Хастур не отставал. Кроули нужно было очень тщательно рассчитать время.
ДЗИ-И-И-ИНЬ.
Третий звонок. Так, подумал Кроули, пока еще рано.
Он внезапно остановился, и Хастур просвистел мимо него. Хастур повернул и…
ДЗИ-И-ИНЬ.
Кроули взлетел по телефонному шнуру, просочился через пластмассовую обшивку и, задыхаясь, материализовался в полный рост в своей гостиной.
Включился магнитофон, и на автоответчике завертелась лента. Как обычно, после гудка она должна была принять входящее сообщение, и вот после сигнала раздался угрожающий вопль:
— Попался! Что такое?.. Ах ты, проклятый змей!
Красная лампочка автоответчика начала подмигивать: вспыхнет, погаснет, вспыхнет, погаснет, словно разъяренный красный глазок.
Кроули очень хотелось бы, чтобы у него оставалось еще немного времени и святой воды, в которой можно было бы растворить эту кассету. Но хранить термос, который обеспечил Лигуру последнее купание, было довольно опасно. Он долгие годы стоял в сейфе просто на всякий случай, и все-таки присутствие святой воды в комнате заставляло Кроули нервничать. Или… или, может быть… Может, взять эту кассету в машину? Он будет проигрывать Хастура снова и снова, пока тот не превратится во Фредди Меркьюри. Нет. Хастур, конечно, подлец, но всему же есть пределы.
Послышался приглушенный раскат грома.
Нельзя тратить время.
Хастур никуда не денется.
Кроули выскочил на улицу. Устроившись за рулем «Бентли», он помчался в сторону Вест-Энда с такой скоростью, словно за ним гнались все демоны ада. Что, впрочем, было не так уж далеко от истины.
Мадам Трейси услышала, как мистер Шедвелл медленно поднимается по лестнице. Он переставлял ноги медленнее и тише обычного. Как правило, он так грохотал по ступенькам, словно ненавидел каждую из них.
Она открыла дверь. Он стоял на лестничной клетке, прислонившись к стене.
— Ох, мистер Шедвелл, — воскликнула она, — что же это вы сделали со своей рукой?
— Отвали от меня, жэ-энщина, — простонал Шедвелл. — Я сам не знаю, на что способен!
— А почему вы ее так странно держите?
Шедвелл попытался слиться со стеной.
— Отступись, говорю тебе! Я за себя не в ответственности!
— Да что же такое с вами случилось, мистер Шедвелл? — спросила мадам Трейси, пытаясь дотянуться до его руки.
— Да ничего же такого! Ничего же!
Ей удалось схватить его за руку. И сержант Шедвелл, бич демонов, оказался не в силах сопротивляться и позволил втащить себя в ее квартиру.
Он никогда не заходил сюда раньше. Его воображение уснащало соседскую обитель шелками, роскошными драпировками и тем, что он мысленно называл благовонными мазями. Признаться, на двери в кухоньку здесь действительно висела бисерная занавеска; имелась также довольно примитивная лампа, сделанная из бутылки кьянти, поскольку представления мадам Трейси об изысканном стиле оставались неизменными, как и у Азирафаэля, примерно с 1953 года. Посреди комнаты стоял стол, покрытый бархатной скатертью, а на скатерти лежал тот самый хрустальный шар, который все более успешно помогал мадам Трейси зарабатывать на жизнь.
— Я думаю, вам нужно хорошенько отдохнуть, мистер Шедвелл, — заявила она не терпящим возражений тоном и повела его в спальню. Он был слишком смущен, чтобы протестовать.
— Но молодой Ньют сейчас страдает, — пробормотал Шедвелл, — в плену варварских страстей и оккультных козней.
— Ну нет, я уверена, он знает, как совладать с ними, — с живостью возразила мадам Трейси, чье представление о Ньютовых испытаниях было, вероятно, гораздо ближе к реальности, чем у Шедвелла. — И я уверена, ему не понравилось бы, как вы заморили себя работой. А теперь ложитесь и отдыхайте, а я приготовлю нам по чашечке чая.
Она исчезла, звякнув бисерными занавесками.
Шедвелл смог осознать лишь то, что его внезапно оставили одного на ложе греха, и никак не мог решить, лучше или хуже ему было бы, окажись он на ложе греха не один. Повернув голову, он пригляделся к обстановке.
Понятия мадам Трейси об эротике сложились в те дни, когда мальчики росли с уверенностью в том, что на груди женщины крепко-накрепко закреплены надувные мячи; когда никто не прыскал от смеха, если Брижит Бардо называли секс-кошечкой, и даже выпускались журналы с названиями типа «Хохотушки в подвязках». Тогда-то, в бурлящем котле вседозволенности, мадам Трейси и почерпнула идею, что мягкие игрушки создают в будуаре интимную и игривую атмосферу.
Какое-то время Шедвелл таращился на большого потрепанного плюшевого мишку, у которого выпал один глаз, но полуоторванное ухо еще держалось. Вероятно, его звали «мистер Баггинс».
Шедвелл повернул голову в другую сторону. Его взгляду явилась сумка для пижам в форме собаки или, вполне возможно, скунса. На мордочке сияла невинная улыбка.
Шедвелл издал нечленораздельный хрип.
Однако мысленно он все еще бурно переживал недавние события. Неужели ему действительно удалось провернуть это дельце? Насколько он знал, в армии никому еще не приходилось изгонять бесов. Ни Хопкинсу, ни Сифтингсу, ни Дайсману. Вероятно, такой удачи не выпадало даже ротному старшине ведьмоловов Наркеру,[128] который побил все рекорды по числу обнаруженных ведьм и колдунов. «Рано или поздно любая армия вдруг находит свое главное оружие, и теперь оно обнаружилось и у нас», — размышлял Шедвелл. Несокрушимая сила таилась, оказывается, в его руке, а точнее — в его указательном пальце…
Значит, к чертям старый принцип «Первым не стрелять». Ну, раз уж он оказался здесь, надо немного отдохнуть, а потом Силы Тьмы наконец встретят достойного противника…
Когда мадам Трейси принесла чай, Шедвелл уже мирно похрапывал. Она тактично прикрыла дверь, вполне довольная таким оборотом дела, поскольку через двадцать минут у нее должен был начаться сеанс, а отказываться от денег в наши дни просто неприлично.
Мадам Трейси во многом отличалась изрядной глупостью, но в некоторых вопросах обладала хорошей интуицией, а уж если речь шла о потустороннем общении, тут ее толкования становились просто безупречными. Ее клиентам, как она поняла, требовалась именно некая бессвязная болтовня. Они не хотели с головой окунаться в магию потустороннего мира. У них не было желания приобщиться к таинствам Измерений Времени и Пространства — они хотели просто убедиться, что покойной матушке и после смерти живется хорошо. Хотели приперчить сверхъестественным свою пресную жизнь и блюдо это предпочитали вкушать порционно — не более сорока пяти минут, под конец чай с печеньем.
